– Вернулся в Нунду, я полагаю. Он рассказал мне о вашем приезде, а я не стал говорить ему, что ты – это худшее, что могло с ним случиться. В конце концов, у меня свои проблемы, а у него – свои. Я честно старался выполнить взятые на себя обязательства, но не приносил этому человеку клятву Высокой Верности.
– Значит, мы разминулись, – вздохнул я. – Ладно, с Андагумой будем разбираться отдельно. А вот что мне с вами делать? Не в Холоми же вас тащить.
– Ты можешь просто оставить все как есть, – с надеждой сказал Магистр Нанка.
– Не могу. Делайте все что угодно, только не на моей территории. Извините, Нанка, но я почему-то склонен считать своей территорией весь этот прекрасный Мир. Понимаю, что глупо, но это не мнение, а ощущение, и оно сильнее меня.
Я поднялся с пола и с удовольствием потянулся до хруста в суставах. У меня неожиданно появилась простая, дурацкая идея, достаточно сумасшедшая, чтобы сойти за смешную, – одним словом, совершенно в моем вкусе.
– Позовите сюда ваших ребят, Нанка, – попросил я. – Всех.
– Ты принял решение? – осторожно спросил он.
– Ага. Думаю, оно вам понравится. А даже если и нет… Во всяком случае, оно ужасно нравится мне самому. И я не забыл, что обещал не причинять вам никакого вреда, так что массовых репрессий не намечается.
– Я знаю, что ты не собираешься нас убивать. От тебя не исходит никакой угрозы. Вот когда ты приехал, она была. Поэтому я потратил кучу сил, чтобы парализовать твою опасную руку, хотя это казалось мне не лучшим началом встречи. Но что ты собираешься делать?
– Хочу устроить вам небольшую экскурсию в одно местечко. Надеюсь, оно вам понравится. Новые места и много хорошей еды. Там живут люди, которые даже не верят в существование таких, как вы. Настоящие охотничьи угодья.
– Ты хочешь увести нас в другой Мир? Заманчивое предложение. А ты уверен, что у тебя получится? С того дня, как мы снова стали живыми, мы не раз пытались открыть Двери между Мирами. Но ни одному из нас так и не удалось проскользнуть через Хумгат – ни разу. Кажется, на тропах мертвецов мы утратили нечто очень важное…
– Ничего, – легкомысленно отмахнулся я. – Обычно у меня все получается. Все будет так, как я хочу. Кажется, в последнее время это правило стало законом здешней природы.
– Это опасно, – заметил Нанка.
– Да, – кивнул я. – И довольно противно. Но иногда очень удобно.
Я так и не заметил, когда адепты Ордена Долгого Пути появились в комнате. Вообще-то, я довольно рассеянный, но проглядеть появление нескольких дюжин человек, даже если они бесшумны, как тени, – это уже как-то слишком.
– Все собрались. Что теперь? – Нанка Ёк вопросительно посмотрел на меня.
– Не знаю, – улыбнулся я. – Поживем – увидим. Соберитесь все вместе – как тогда, в гостиной. И постарайтесь пригласить меня в вашу компанию. А там – как получится…
Я еще не успел захлопнуть рот, а знакомая холодная волна чужих ощущений снова накрыла меня с головой. От меня не осталось ничего – ни грозного сэра Макса из Ехо, ни старого доброго бедняги Макса, который как-то ухитрился отсидеться в одном из потаенных уголков моего сознания, чтобы время от времени высовывать наружу свой любопытный нос.
Наверное, в то пасмурное утро я действительно умер, но ничего не закончилось.
Где-то далеко все еще существовала боль. Знакомая, тупая ноющая боль в груди, где навсегда засел Меч Короля Мёнина, – не слишком высокая плата за неуязвимость. Она не так уж и мешала, особенно сейчас, когда казалась мне чьей-то чужой болью.
Я очень смутно помню, что я тогда вытворял. Кажется, это мистическое оружие все-таки оказалось в моих руках и я дико орал что-то несусветное на неизвестном мне самому, а возможно, и вовсе никогда не существовавшем языке, вычерчивал какие-то загадочные знаки в сгустившемся воздухе, невыносимо горячем от нашего общего дыхания.
Мои жалкие попытки привести в порядок свои впечатления от этой эксцентричной выходки немного похожи на беспомощную ревизию воспоминаний о затянувшейся на неделю вечеринке – в тех особо тяжелых случаях, когда тебе всего семнадцать лет и до тебя добралось первое в жизни серьезное похмелье. Даже набор эмоций примерно тот же: мне до сих пор чуть-чуть стыдно и немного любопытно – что же я все-таки натворил? – но, в общем, почти все равно.
Помню только, что в какой-то момент оконное стекло разлетелось на куски под ударом мощного порыва ветра. Он подхватил – меня? нас? – и унес куда-то, где уже не было унылого пейзажа гугландских окраин и вообще ничего не было.
Следующий эпизод: я смотрю себе под ноги и вижу крошечные, неровные камешки мостовой, темные и мокрые, словно здесь недавно прошел дождь. И пахнет именно так, как должно пахнуть после дождя – свежестью, мокрой травой и еще чем-то головокружительно сладким.
Я поднял голову и увидел, что низкое серое небо причудливо расчерчено ветками цветущих лип. Их запах вполне мог бы заставить меня заплакать от нежности и одиночества, но меня здесь по-прежнему не было.
«Господи, и куда нас занесло?» – одинокая мысль лениво пошевелилась в моей опустевшей голове, потом поняла, что на нее никто не обращает внимания, и послушно затихла.
Я огляделся. Мои спутники обступили меня, как начинающие туристы своего инструктора, им только рюкзаков не хватало.
– Где мы, сэр Макс?
Вопрос задал не кто-то один, это был их общий голос. Кажется, я снова стал самостоятельной человеческой единицей, а ребята из Ордена Долгого Пути все еще оставались каким-то непостижимым единым целым.
– Мы здесь, – глубокомысленно объявил я.
Наконец я узнал местность и рассмеялся от неожиданности и удовольствия. Я отлично знал эту тихую, безлюдную улицу на окраине Восточного Берлина. И как нас сюда занесло?
– В этом Мире я родился, ребята, – сообщил я. – Правда, совсем в другом городе, но это как раз совершенно не важно. Эта улица называется Рейнштейнштрассе, улица Рейнских Камней. Камушки, надо полагать, действительно когда-то лежали на дне глубокой реки. Это хорошее место, словно бы специально созданное для вас. Возможно, лучшее, что можно найти. Здесь теперь много заколоченных домов и заброшенных садов – именно то, что требуется, верно? Правда, я не думаю, что так будет всегда. Скоро эти дома все-таки купят и заселят. Но вам же не составит труда отгородиться от остальных людей, я правильно понимаю?
– Более того, нам не составит труда сделать так, что люди вовсе не смогут отыскать эту улицу.
Я не мог разобрать, то ли это сказал сам Магистр Нанка, то ли по-прежнему все вместе.
– Тогда ладно, – кивнул я. – Прощайте, ребята.
Я повернулся и пошел прочь, с удовольствием ощущая неровную поверхность крошечных рейнских камней под тонкими подошвами сапог. Мною овладела странная печаль – она не была похожа на обыкновенную грусть или плохое настроение. Я был совершенно один в бесконечном чужом пространстве и отчетливо понимал, что всегда, по большому счету, был один.
