Вокруг было пусто, и внутри меня было пусто, и каждая клеточка моего тела знала без тени сомнения, что я уже умер, и все умерли, а может быть, нас и вовсе никогда не было, так что все бессмысленно – абсолютно! Это чувство пришло откуда-то извне и поглотило меня. Нечто похожее я уже испытывал, когда становился на след мертвеца, но тогда я мог просто сойти со следа, а теперь оставалось только ждать.
– Подожди, сэр Макс! – Магистр Нанка Ёк догнал меня и требовательно опустил легкую холодную руку на мое плечо.
Я удивленно посмотрел на его юное лицо, растрепанные волосы, удивительно яркие синие глаза, честно пытаясь припомнить, кто он, собственно говоря, такой? Потом вспомнил, но не испытал того мимолетного, но чертовски приятного чувства, которое обычно приходит в момент узнавания.
– Мы когда-нибудь сможем вернуться обратно? – спросил он. – Не сейчас и не завтра. Просто – когда-нибудь?
– Откуда я знаю? Мы в одной лодке, Нанка. Я – не тот, кто совершает чудеса, я – тот, с кем они происходят, когда им самим заблагорассудится. И я никогда не знаю, что будет на следующей странице.
– На какой странице? – он выглядел окончательно сбитым с толку.
– Это метафора, – вздохнул я. – А может быть, и не метафора. В любом случае я – не тот, кто заказывает музыку. А что касается твоего вопроса… У меня был приятель, такой смешной толстенький поэт. Он очень долго ныл, что хочет уехать в Ташер; наконец я проникся и похлопотал перед судьбой об его отъезде. А за несколько часов до отплытия он пришел ко мне, вполне счастливый, но ужасно перепуганный – так часто бывает с везунчиками, чье заветное желание наконец-то начало исполняться. И тогда я сказал ему, что он, дескать, зря так переживает: если ему не понравится в Ташере, всегда можно будет вернуться. И этот смешной парень ответил: «Все всегда уезжают навсегда», – а потом добавил, что, дескать, вместо нас всегда возвращается кто-то другой. Наверное, он действительно хороший поэт, этот господин Андэ Пу, хотя его стихи мне не слишком нравились. Так что вы никогда не вернетесь, Нанка. И я никогда не вернусь. Но тем, кто остался дома, вполне может показаться, будто мы вернулись, – откуда им знать, что это уже не мы?!
– Ладно. Будем считать, что я понял, – кивнул он. – Жаль, что мне не довелось встретить тебя раньше, сэр Макс. Или наоборот, хорошо, что так получилось. Во всяком случае, после всего, что ты мне сказал, я, пожалуй, не решился бы отправиться в путешествие по Тропам Мертвых. Видишь ли, перед уходом я всерьез рассчитывал вернуться.
– А ведь из этого страшного путешествия тоже вернулся не ты, а кто-то другой, правда? – спросил я.
Нанка Ёк задумчиво кивнул.
– Куда ты теперь? – спросил он. – Или опять скажешь, что сам не знаешь?
– Разумеется, скажу. Потому, что действительно не знаю, – ответил я.
Осторожно снял его руку со своего плеча и зашагал прочь по мокрым, мелким камням мостовой – глаза мои не различали ничего, но чуткие ступни наслаждались соприкосновением с неровной земной твердью.
Нанка Ёк еще долго смотрел мне вслед. Его взгляд помогал мне чувствовать себя настоящим. Сейчас казалось, что, пока меня кто-то видит, я есть. А что будет, когда я скроюсь за ближайшим поворотом, – об этом лучше не задумываться.
Впрочем, мне было наплевать.
– …Макс, извини, что я тебя отвлекаю, но я хотел спросить: мне уже можно снять плащ? – вежливо спросил знакомый голос.
Я остановился как вкопанный.
– Как тебя сюда занесло? – восхищенно спросил я Нумминориха, с удовольствием ощущая, что окружающий мир снова становится местом, вполне пригодным для простой человеческой жизни.
Цвета потускнели, исчезли незнакомые тревожные запахи, померкло сияние, очерчивавшее контуры предметов. Зато и пустота, переполнившая мое сердце, тоже отступила. Я знал, что никуда она не делась, а до поры до времени спряталась в дальнем уголке моего существа. Но это была восхитительная передышка, я и мечтать не смел.
– А это плохо, что меня сюда занесло? – виновато спросил Нумминорих.
– Это замечательно! – рассмеялся я, усаживаясь на краешек тротуара.
Я почти машинально достал из кармана Мантии Смерти сигарету, рассеянно покрутил в руках, пытаясь понять, что это такое. Потом сообразил и равнодушно спрятал ее обратно в карман – до лучших времен. Пока мне ничего не хотелось. Вернее, я никак не мог вспомнить, что именно чувствует человек, когда ему чего-нибудь хочется.
– Снимай свое чудесное рубище и садись рядом, – я с улыбкой уставился на Нумминориха, который шел ко мне, небрежно перекинув через руку укумбийский плащ. – И объясни, как тебе удалось за нами увязаться?
– Я просто вылез за вами в окно, – он смущенно пожал плечами.
– В окно?!
– Ну да. Ты велел мне ходить за тобой, слушать, смотреть и не высовываться, вот я и ходил. Честно говоря, все этиваши жуткие разговоры совершенно выбили меня из колеи, но мне было интересно. Так интересно, как никогда в жизни!
– Могу себе представить, – вздохнул я.
– Ну вот, – продолжил он. – Когда все эти люди… существа – уж не знаю, как их называть – собрались вместе, с тобой что-то случилось. Ты стал почти прозрачным, и этот кошмарный меч торчал из твоей груди. Ты его оттуда вытащил, и из раны текла какая-то светящаяся жидкость. Ты разбрызгивал ее по сторонам и что-то кричал – таким жутким голосом! – Нумминорих жалобно посмотрел на меня. – Я знал, что ты могущественный колдун, тысячу раз об этом слышал. Но я даже вообразить не мог…
– Можешь мне поверить, я тоже вообразить не мог. И до сих пор не могу. Не бери в голову, ладно?
– Но это же здорово, что ты так умеешь, – заявил этот оптимист.
– Может быть, и здорово, не знаю. Ладно, а что было потом?
– Потом мне стало по-настоящему страшно, потому что на улице поднялся сильный ветер. Вернее, не так, ветер не поднялся, а просто пришел, и он показался мне живым и очень сердитым – как человек! Он стучался в окно, как пьяный фермер, которого не пускают домой. А потом ветер поступил так, как непременно поступил бы пьяный фермер: разбил окно и ворвался в комнату. В тот момент мне показалось, что нам всем конец, но ты начал кричать на ветер на каком-то непонятном языке, и он почему-то тебя послушался. Немного утих и стал дуть нам в спину, подталкивая к окну. Ты выскочил в окно первым, потом ветер вытолкал всех этих ребят… ну, и меня тоже. Вообще-то он не очень сильно меня толкал. Мне показалось, что я могу выбирать – идти с вами или остаться. Разумеется, я решил идти с вами! Залез на подоконник, спрыгнул и оказался здесь. Вы стояли, оглядывались по сторонам, я тоже огляделся и увидел, что никакого дома поблизости нет, только где-то далеко, за забором. Я так и не понял, куда подевалось окно, из которого мы все вылезли… А мы действительно в другом Мире, Макс?
– Посмотри по сторонам, – улыбнулся я. – Ты видел у нас такие деревья? И такие дома, и такое небо, если уж на то пошло?
