Идти дальше мне не хотелось, возвращаться к амобилеру – тоже. Я остановился. Некоторое время молча испепелял воспаленными очами произвольно выбранную точку на горизонте. Капук Андагума равнодушно сопел за моей спиной. Я пожал плечами – сколько можно таскать его за собой?
– Последний приказ, господин комендант. Дальше вы пойдете без меня. Вы должны найти какую-нибудь хорошую трясину. Пусть она вас поглотит. После этого вы будете свободны от необходимости выполнять мои дурацкие приказы и от необходимости жить дальше заодно.
– Хорошо, хозяин. Я найду трясину и дам ей себя поглотить, – покорно согласился он.
Комендант Нунды пошел вперед, не разбирая дороги, а я остался. Можно было не сомневаться, что бедняга честно исполнит мой приказ – а что ему оставалось? Некоторое время я смотрел, как мелькает среди высокой болотной травы его красное лоохи, потом развернулся и затопал в противоположном направлении. «Домой, – думал я. – Сейчас поеду домой. Ну их к черту, эти гугландские болота!»
Примерно через полчаса я понял, что заблудился. Амобилера нигде не было. То есть где-то он, конечно, был, но я никак не мог обнаружить это замечательное место.
– И на кой тебе вообще понадобилась эта пешая экскурсия, дорогуша? – спросил я себя вслух. – Ты вполне мог отдать ему тот же самый приказ и остаться в амобилере. Впрочем, ты вообще мог отдать ему этот грешный приказ прямо в спальне и спокойно ехать домой. Дураком был, дураком и помрешь.
Я еще не закончил говорить, когда почувствовал, что моя правая нога подозрительно глубоко погрузилась в топкую почву. Меня прошиб холодный пот. Я поспешно вытащил ногу и уставился на сапог. Судя по его состоянию, я только что увяз почти по колено.
Меня охватила самая настоящая паника. До сих пор мне не приходило в голову, что я могу разделить страшную судьбу своей жертвы. Я совсем не знал этих мест, я никогда не бродил по тайным тропинкам между трясинами. Я вообще еще никогда в жизни не гулял по болотам. У меня не было даже какой-нибудь палки, чтобы нащупывать путь. Так что у гугландских болот имелись хорошие шансы получить мое тело в вечное владение.
Потом я повел себя так глупо, что самому не верится. Я позволил себе потерять голову, рехнулся от страха и опрометью понесся куда-то вперед, приминая хрупкие стебли травы.
Я бежал так быстро, что почти не касался ногами земли. Возможно, именно поэтому мне удавалось не увязнуть. Кажется, я что-то кричал. По щекам текли слезы, а тело то и дело сводила судорога – оно уже предчувствовало, как будет корчиться в холодной глотке болота. Уж чего-чего, а воображения у меня всегда было в избытке.
Наконец я споткнулся, упал вниз лицом и ощутил, как под моим животом медленно открывается голодный рот трясины. Мне показалось, что я стремительно погружаюсь в топкое липкое месиво грязи, а потом сей факт, как, впрочем, и все прочие обстоятельства, утратил актуальность: я потерял сознание. Все-таки иногда небеса бывают милосердны.
Когда я пришел в себя, я лежал на спине и дрожал от холода. Было темно. Мокрая одежда облепила мое тело – описать не могу, как это было неприятно. Я инстинктивно свернулся клубочком. Теплее не стало, зато я почему-то почувствовал себя спокойнее.
Потом я понял, что на меня кто-то смотрит из темноты. Несколько лет жизни в Ехо сделали мое зрение почти таким же острым, как у коренных угуландцев. Я вполне могу различить в темноте все, что требуется. Так что я осторожно поднял голову и огляделся.
Сначала я никого не увидел, но потом понял, что в нескольких метрах от меня сидит большая птица. Думаю, я не заметил ее сразу только потому, что ожидал увидеть нечто антропоморфное. Глаза птицы сияли теплым золотистым светом, как окна маленького лесного домика.
Я вдруг понял, что эта ночная птица – мой самый лучший друг под этим небом. «Она прилетела, чтобы не дать мне умереть», – почему-то подумал я.
– Спасибо, что ты пришла, птица, – тихо, чтобы не вспугнуть ее, сказал я. – Без тебя мне было бы страшно, а с тобой как-то спокойнее.
– Разумеется, со мной спокойнее, – невозмутимо подтвердила птица.
Я рассмеялся от неожиданности – ну конечно же, это был буривух! А ведь круглые сияющие глаза птицы сразу показались мне похожими на совиные.
– Откуда ты взялся, милый? – спросил я. – Я-то думал, буривухи не живут в Гугланде.
– Буривухи действительно не живут в Гугланде, – подтвердила птица. – Только не «милый», а «милая», если уж на то пошло.
– Так ты девочка? – я снова рассмеялся. – Значит, ты – не буривух, а буривушка!
Возможность говорить с птицей сделала меня абсолютно счастливым, несмотря на мокрую одежду, отсутствие амобилера, позднюю ночь и многие мили непроходимых болот, в самое сердце которых как-то занесло меня, дурака.
– Первый раз в жизни вижу тебя таким беспомощным, – сказала птица. – Знаешь, а мне даже нравится. Что-то в этом есть.
– А разве ты видишь меня не впервые? – удивился я. – Что, ты прилетела за мной из Большого Архива? А откуда вы узнали?..
Но птица не дала мне договорить.
– Я вижу тебя далеко не первый раз в жизни, это так. Но я прилетела не из Большого Архива. И кроме того, я не совсем птица.
– А кто?
– Хочешь сказать, в этом прекрасном Мире есть великое множество женщин, готовых прилететь с края земли, чтобы вытащить тебя из болота? – насмешливо спросила птица. – Между прочим, добраться сюда из Арвароха очень трудно – даже во сне.
– Из Арвароха? – тупо повторил я. А потом чуть снова не грохнулся в обморок, потому что понял, кто сидит рядом со мной.
– Меламори, – наконец сказал я. – Ты превратилась в буривуха и прилетела ко мне. А это значит, что я окончательно сошел с ума. Никогда не думал, что мне так повезет с галлюцинациями!
– Ну, вряд ли я – галлюцинация, – возразила птица. И поспешно добавила: – Ты не думай, я не всегда такая! Просто я подружилась с буривухами Арвароха. Помнишь, почти год назад говорила тебе, что собираюсь их навестить? Так и сделала. Заявилась в поселение старых буривухов и нахально сказала: «А вот и я!» Почему-то я им очень понравилась, и мне велели остаться. Знаешь, они почти совсем не похожи на тех буривухов, которые живут у нас в Большом Архиве. То есть с виду – такие же толстые птички, да, но взглядом убить могут, если захотят! Я и вообразить не могла, чем закончится мой визит вежливости. Я больше не возвращалась в замок Алотхо, потому что они сказали… Ладно, это неважно! Просто мне пришлось остаться в поселении старых буривухов. И они научили меня таким странным вещам – сама до сих пор не могу к этому привыкнуть.
– Например, превращаться в птицу?
– Вообще-то я еще не умею по-настоящему превращаться в птицу. Только во сне, – вздохнула она. – Мне снится, что я буривух, представляешь? И не просто снится. Буривуха, в которого я превращаюсь во сне, могут видеть и другие люди, вот что самое удивительное! Вот и сейчас ты меня видишь, мы разговариваем, а настоящая Меламори в это время спит на мягкой подстилке из перьев. Представляешь, мне пришлось поселиться в гнезде! Правда, оно очень большое, уютное и расположено совсем низко над землей, но все равно это обыкновенное птичье гнездо. Знала бы моя бедная мамочка!
