– Сейчас мы выйдем в сад, – бодрым тоном предводителя скаутов сказал я. – Очень прошу всех идти за мной и никуда не сворачивать. Будет просто прекрасно, если вы постараетесь наступать на мои следы. Может оказаться, что от этого зависит ваша жизнь. Скоро мы будем дома, и тогда можете радоваться, возмущаться, пугаться, задавать любые вопросы и вообще творить все, что заблагорассудится – да хоть в голом виде на столе плясать. Сэр Шурф, тебе придется идти сзади и следить, чтобы все было путем. Идемте, чего тянуть.
Я сочувственно подмигнул тройняшкам, окончательно притихшим после моего выступления, и распахнул дверь, ведущую во двор.
Там была ночь. Я уже забыл, что ночь может быть такой темной – ни луны, ни фонарей, только сумрачная темно-лиловая клякса затянутого тучами неба. Но я отлично знал, куда следует идти. Свернуть направо, в самую гущу запущенного старого сада. Там есть заросшая травой древняя каменная лестница, по которой можно на ощупь спуститься по склону крутого холма туда, где блестит мокрая от недавнего дождя ажурная металлическая ограда. Я догадывался, что за лазейку имел в виду Мёнин. Даже приблизительно помнил, в каком месте ограды не хватает одного прута, а соседний прут аккуратно отогнут, словно бы специально для того, чтобы тут могли пролезть не только шустрые мальчишки, которых хлебом не корми, дай пробраться в чужие владения, но и солидные взрослые люди, не страдающие чрезмерной худобой. Сейчас это было как нельзя более кстати – меня как раз сопровождала целая толпа солидных взрослых людей, и чрезмерной худобой никто из них действительно не отличался.
Надо отдать должное моим спутникам, никаких проблем с ними у меня не возникло. Все-таки это были не какие-нибудь перепуганные фермеры, а отлично вышколенные придворные Его Величества Гурига Восьмого. Они молча следовали за мной, не суетясь и не оглядываясь по сторонам. Сестрички тоже дисциплинированно семенили по моим следам, трогательно взявшись за руки. Похоже, больше всего на свете они боялись потеряться. Даже Друппи проникся серьезностью происходящего и испуганно жался к моей ноге вместо того, чтобы с восторженным лаем носиться по старому саду, чего я в глубине души очень опасался.
Я сразу нашел лазейку и остановился возле нее:
– Сейчас я перелезу за ограду, а вы следуйте за мной. Спешить не стоит, волноваться тоже. Все будет в порядке. Я встречу вас с той стороны и помогу, если будет нужно. Сэр Шурф, ты по-прежнему прикрываешь отступление и следишь, чтобы никто не потерялся, такая уж у тебя горькая доля.
– Почему именно горькая? – удивился он. – Как ты все-таки любишь сгущать краски.
– Есть такое дело, – согласился я.
А потом позволил себе не минуту – всего лишь секунду! – слабости. Испуганно уставился на прореху в ограде, за которой меня ждала только непроницаемая тьма полной неизвестности, и тихо прошептал: «Пожалуйста, пусть с нами все будет хорошо!»
Потом я сделал глубокий вдох – последний глоток свежего ночного воздуха, пропахшего сыростью, мертвой прошлогодней травой и хвоей, – и проскользнул между прутьями решетки. Тот невероятный факт, что мне удалось не зацепиться полой Мантии Смерти за обломок стального прута, я до сих пор считаю очередным подарком великодушного Короля Мёнина. Моего личного могущества на такие чудеса обычно не хватает.
Как только мои ноги коснулись земли по ту сторону ограды, пришлось отскочить в сторону: храбрец Друппи последовал за мной не задумываясь.
– Молодец, а теперь сиди смирно, – строго сказал я.
Однако пес явно настроился поиграть. Это несвоевременное решение было огромными буквами написано на его счастливой морде.
– Сейчас позову дядю Шурфа! – пригрозил я.
Друппи коротко взвизгнул и послушно уселся в метре от меня. Я восхищенно покачал головой. Все-таки сэр Лонли-Локли – самое невероятное существо во Вселенной. Одного звука его имени достаточно, чтобы усмирить неукротимую мохнатую стихию по имени Друппи.
– Макс, где вы?
Я протянул руку во тьму, навстречу голосу, и в нее тут же вцепилась маленькая теплая лапка.
– Иди сюда. – Я старался говорить тихо и ласково. – Вот так, молодец. Это ты, Кенлех?
– Да! – пискнула она.
– Видишь, я уже вас не путаю. Между прочим, мы только что перешли на «ты», забыла?
– Нет. – Она уткнулась носом в мое плечо. – Просто ошиблась. Макс, я так испугалась! Сунулась за тобой в эту лазейку, а там ничего нет, даже земли под ногами. А когда ты дал мне руку, все опять появилось.
– Это моя вина, – вздохнул я. – Я должен был сразу сообразить, что надо подавать руку. А теперь отпусти меня. И отойди подальше, а то затолкают.
Она неохотно отпустила мое плечо и сделала шаг назад.
Я снова протянул руку в темноту, откуда только что появилась леди Кенлех, и на всякий случай громко крикнул: «Я здесь!» Через несколько секунд мне пришлось одной рукой вытирать слезы смертельно перепуганной Хейлах, а другой извлекать из темноты хихикающую Хелви. Родная душа, на ее месте я бы, пожалуй, и сам так хихикал.
Потом дело пошло легче, я наловчился протягивать руку в нужном направлении, да и нервы наших с Гуригом придворных были покрепче, чем у девочек. Через несколько минут я невольно поморщился, ощутив железную хватку Лонли-Локли. Грубая кожа его защитных рукавиц не принадлежит к числу материалов, прикосновение к которым доставляет неземное наслаждение.
– Спасибо, сэр Макс, – вежливо сказал он. И деловито поинтересовался: – А куда мы попали?
– Еще не знаю. Но здесь пахнет, как в Ехо. Хотя вроде бы ничем не пахнет. И все-таки…
– Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, – согласился он. – Я и сам совершенно уверен, что мы вернулись в Ехо. Но куда именно?
– Мне кажется, что мы с вами оказались в Холоми, – подал голос один из придворных. – Это одна из тюремных камер. Во всяком случае, очень похоже на то.
– В Холоми? – изумленно переспросил я. – Ну, значит, так мне и надо.
А потом наконец-то дал себе волю и расхохотался. И уже не мог остановиться, поэтому звать стражников и объясняться с ними пришлось Лонли-Локли. Впрочем, он превосходно справился с этим непростым делом.
Вконец обессилев от смеха и поневоле успокоившись, я обнаружил, что в помещении стало почти пусто. На полу рядом со мной сидел Друппи, в нескольких шагах от нас устроилась на корточках неразлучная троица, сэр Шурф стоял в дверном проеме, скрестив на груди руки в огромных рукавицах. Он укоризненно покачал головой.
– Все-таки надо стараться держать себя в руках, – мягко сказал он. – Ты уже в порядке, сэр Вершитель?
– И все время был в полном порядке, – соврал я. – А куда все подевались?
– Полагаю, комендант уже угощает их камрой в своем кабинете.
– Так мы действительно попали в Холоми? Вот это да! Хорошо хоть камера была пустая. – Я восхищенно покачал головой, а потом встревоженно спросил: – Слушай, а ты уже узнал, сколько мы отсутствовали?
