— При аборте испытываешь сильные боли? — тихо спросила она.
— Не сильнее, чем при родах, — ответила Калаба.
На смену неопределенности пришел страх.
— Ты так говоришь, будто сама это знаешь.
— Чтобы знать о том, что смерти нужно избегать, не обязательно умирать самому, — улыбнулась Калаба. — Я всегда тщательно избегала беременности. Мне никогда не хотелось быть настолько толстой, чтобы не видеть собственных ног и не ожидать от будущего ничего, кроме боли. Мне довелось видеть роды, и скажу тебе, Юлия, что это мучительное, непристойное и кровавое зрелище. Длится оно часами. Некоторые женщины, даря жизнь своим детям, умирают. Ну, а те, которые выживают, всю свою оставшуюся жизнь превращают в каторгу. Знаешь ли ты, какая это ответственность — растить ребенка? Мужчины в этом деле не помогают. Они и не должны этого делать. Кай уж точно тебе не поможет. Так что воспитание и обучение твоего ребенка целиком ляжет на твои плечи.
Юлия опустилась на диван и закрыла глаза, пораженная той ужасной картиной, которую только что нарисовала Калаба. После нестерпимой боли наступит жизнь, полная каторжного труда.
— Но моя мама никогда не говорила мне, что существуют способы избежать беременности.
— Она и не скажет никогда! — сказала Калаба полным жалости тоном. — Для нее это просто немыслимо, Юлия. Твоя мать до сих пор держится за старые традиции, придуманные и навязанные ей теми бездумными поколениями, которые жили еще до нее. В детях она видит весь смысл своего существования. — Калаба села и взяла Юлию за руку. — Разве ты этого до сих пор не понимаешь? Традиции веками порабощали женщин. И вот настало время нашей свободы, Юлия. Разорви свои оковы! Наступает новый век.
Юлия вздохнула.
— Мне так не хватает твоей мудрости, Калаба, и твоей уверенности.
Калаба улыбнулась и поцеловала Юлию в щеку.
— Начнешь ли ты когда–нибудь понимать те великие истины, которым я тебя учила в последние месяцы?
— Скажи мне, что я должна сделать, — умоляла Юлия.
— Ты должна сама принимать решения, родная моя, — Калаба встала и, подойдя к окну, выглянула в сад. Она казалась такой волшебной и красивой, и в то же время настолько таинственной, особенно в солнечном свете, который сейчас ее окружал. — Ты, Юлия, должна планировать свою жизнь, чтобы она была такой, какой ты сама хочешь ее видеть. Представь ее воочию. Держи свою жизнь в сознании, делай все для того, чтобы твои планы исполнились. — Она оглянулась на Юлию. — Твое счастье скрыто в тебе самой и зависит от твоей внутренней силы.
Юлия слушала ее, и уверенный тон Калабы давал ей надежду.
— Я знаю, что ты права. — Юлия вздохнула и посмотрела в сторону, задумчивая и потрясенная. — Единственным выходом является аборт. — Она сцепила руки перед собой. — Трудно найти того, кто сможет это сделать?
— Вовсе нет. К аборту сейчас прибегают многие. Лично я знаю нескольких врачей, которые делают аборты каждый день.
— Но это болезненно?
— Будет неприятно, но несильно и недолго. На все уйдет несколько часов, после чего ты вернешься к той жизни, которой ты хочешь. — Калаба подошла, села рядом с Юлией и положила свои руки на нее. — Когда ты хочешь все сделать?
Юлия посмотрела на нее, побледнев.
— Наверное, через неделю, или две.
— Очень хорошо, — тихо вздохнув, сказала Калаба и убрала руки. — Только учти, Юлия, чем дольше ты будешь тянуть, тем большему риску себя подвергнешь.
Страх снова охватил Юлию.
— Тогда, может быть, сделать это прямо сейчас?
— Это нужно сделать как можно скорее. Если я обо всем смогу договориться, то завтра утром.
— Куда мне надо будет пойти?
— Никуда. Я знаю одного врача, который сам сможет прийти к тебе.
Калаба встала, и Юлия сжала ее руки, глядя на нее широко раскрытыми глазами, полными страха.
— Ты ведь будешь со мной, пока все не будет кончено.
Калаба ласково дотронулась до ее щеки.
— Я сделаю все, что ты хочешь, Юлия.
Калаба наклонилась и нежно поцеловала Юлию.
— В отличие от других, я тебя никогда не предам. Я не твой отец и не Кай. — Она выпрямилась и улыбнулась, посмотрев на Юлию сверху вниз. — Ты приняла мудрое решение. После аборта ты вообще про него забудешь и снова начнешь свою жизнь. Я научу тебя избегать беременности в дальнейшем.
Юлия смотрела, как Калаба уходит. Оставшись в одиночестве, она уткнулась лицом в ладони и заплакала.
* * *
Хадасса знала, что, пока у Юлии гости, она должна оставить хозяйку. Ожидая, когда ее позовут, Хадасса занялась другими делами. Сегодня она работала в саду вместе с Сергием, рабом из Британии. Когда Юлия в конце концов вышла, Сергий постарался заняться делами подальше от дома и от хозяйки, на садовой дорожке, чтобы не страдать от ужасного характера Юлии.
Хадасса расстроилась, снова увидев Юлию в слезах. Всякий раз, когда в гости приходила Октавия, хозяйка становилась взволнованной, эмоциональной, легко впадала в гнев и рыдания. Визит Калабы, очевидно, тоже не улучшил ее состояние. Юлия села в солнечном месте и пожаловалась, что ей холодно. Хадасса накрыла ее своей шалью, но Юлия продолжала дрожать.
— Как ты себя чувствуешь, моя госпожа? Это ребенок?
Юлия вся напряглась. Ребенок. У нее еще не было никакого ребенка. Так сказала Калаба.
— Спой мне, — кратко приказала Юлия, кивнув в сторону маленькой арфы, лежавшей рядом. К инструменту был приделан кожаный ремень, поэтому Хадасса могла всюду носить его с собой, снимая только тогда, когда работала или спала. Юлия смотрела, как Хадасса взяла арфу в руки и стала нежно перебирать пальцами струны. Приятная мелодия успокаивала расшатанные нервы Юлии.
Хадасса пела, но обратила внимание, что Юлия едва слушает ее. Взгляд у хозяйки был какой–то отрешенный, даже безумный. Руками она перебирала свою одежду, а потом сцепила их так, что побелели костяшки пальцев. Отложив в сторону инструмент, Хадасса подошла к Юлии, опустилась на колени и взяла ее руки в свои.
— Что тебе не дает покоя?
— Эта… эта беременность.
— Ты боишься? Прошу тебя, не бойся, моя госпожа, — сказала Хадасса. — Ведь это самое естественное явление в нашей жизни. Господь улыбнулся тебе. Ребенок — самое великое благословение, которое Бог только может дать женщине.
— Благословение? — недоуменно спросила Юлия.
— Ты же носишь в себе новую жизнь…
Юлия отдернула руки.
— Да что ты в этом понимаешь? — Она встала и отошла от Хадассы. Сдавив руками виски, она попыталась совладать со своими эмоциями. Настало время, когда она уже не должна реагировать на происходящее вокруг по–детски. Калаба была права. Она сама должна стать хозяйкой своей жизни.
