Третий закон
Что бы ни делало нас толще и тяжелее, оно заставляет нас также и переедать
Вот в чем заключался в итоге урок, преподнесенный нам крысами из экспериментов Уэйда. Это, может быть, звучит и не очень логично, однако это должно быть так для любого вида животных, для любого человека, который набирает килограммы лишнего жира. Это, вероятно, один-единственный урок, который нам (и нашим специалистам по здоровью) нужно выучить для того, чтобы понять, почему мы толстеем и как с этим бороться.
На этот закон мы можем полностью положиться, так как он является прямым следствием первого начала термодинамики, того самого закона сохранения энергии, который специалисты по здоровью так усердно пытались использовать не по назначению. Если масса чего угодно увеличивается, по какой бы то ни было причине, то это означает, что количество поступающей энергии превосходит количество расходуемой.
Таким образом, если нарушение процесса регуляции жировой ткани делает нас одновременно и толще, и тяжелее, то это в обязательном порядке приводит к тому, что мы начинаем потреблять больше калорий (а наш аппетит, соответственно, увеличивается) и/или расходовать меньше энергии, чем мы бы тратили в том случае, если бы этот механизм работал так, как надо.
Для того чтобы разобраться, что из переедания и набора лишнего веса является причиной, а что – следствием, давайте рассмотрим, как растут дети. Для того чтобы вам было понятнее, я буду использовать две фотографии своего старшего сына. Левое фото снизу было сделано, когда ему было почти два года, и он весил пятнадцать с половиной килограммов.
На фото справа он на три года старше, на двадцать сантиметров выше и весит уже двадцать три килограмма.
Август 2007 года – 15,5 килограмма; Август 2010 года – 23 килограмма
За три года он набрал семь с половиной килограммов, так что точно потреблял в течение этого времени больше калорий, чем расходовал. Он переедал. Эти лишние калории были использованы для образования всех тканей и структур организма, необходимых более крупному телу, в том числе, разумеется, и новых порций жировой ткани. Однако он вырос не потому, что потреблял избыточное количество калорий. Он потреблял эти дополнительные калории – он переедал, – потому что рос.
Рост моего сына, как и рост всех остальных детей, был вызван в первую очередь воздействием гормонов роста. По мере взросления человек периодически испытывает скачки роста, которые сопровождаются звериным аппетитом и, возможно, немалой долей лени, однако и его аппетит, и его лень вызваны ростом, а не наоборот.
Организм испытывает необходимость в дополнительных калориях для удовлетворения возникающих в процессе роста потребностей – для построения более крупного тела, и он обязательно находит способ их заполучить либо за счет увеличения аппетита, либо за счет снижения физической активности, либо за счет и того, и другого. Когда дело доходит до полового созревания, то у мужчин происходит избавление от этого жира и замена его мышечной тканью; человек по-прежнему потребляет больше калорий, чем расходует, но это опять-таки вызвано исключительно гормональными изменениями.
То, что рост является причиной, а переедание – следствием, практически без сомнения применимо и к нашей жировой ткани. Перефразируя немецкого терапевта Густава вон Бергмана, высказавшегося об этой идее более восьмидесяти лет назад, можно сказать, что мы никогда бы не стали утверждать, что дети становятся выше потому, что слишком много едят и слишком мало занимаются спортом (или что они замедляют свой рост избыточными упражнениями). Так почему же тогда мы воспринимаем это как правомерное объяснение набора людьми избыточной массы тела (или того, почему они остаются худыми)? «Организм всегда найдет то, что ему нужно для роста, – писал Бергман, – и если ему нужно стать толще, пускай хоть в десять раз, то он будет понемногу откладывать для этого энергию из ежедневного рациона».
Единственным основанием полагать, что это не так, что причина и следствие в случае роста молодого организма (рост вызывает переедание) меняются местами, когда дело касается набора лишнего веса у взрослого (переедание вызывает рост), является то, что нас приучили к такому подходу с детства, и мы никогда не задумывались, так ли это на самом деле.
Гораздо логичнее предположить, что рост в обоих случаях определяет человеческий аппетит и его энергозатраты – и уж точно не наоборот. Мы не толстеем потому, что переедаем. Мы переедаем потому, что толстеем.
Раз это звучит настолько парадоксально, что с трудом поддается пониманию, то позвольте мне вернуться к примерам из мира животных. Африканские слоны являются самыми крупными сухопутными млекопитающими. Вес мужской особи составляет, как правило, больше пяти тонн, хотя на удивление небольшое количество их веса приходится на жир. Голубые киты являются самым крупными среди всех, сухопутных и водоплавающих, млекопитающих. Их вес может составлять более ста тридцати тонн, большая часть которых приходится на жир.
Африканские слоны съедают сотни килограмм пищи ежедневно, а голубые киты – тысячи[28], просто немыслимые количества, однако ни одно из этих животных не вырастает таким огромным из-за того, что они так много едят. Скорее, они съедают такие невероятные количества пищи потому, что являются гигантскими животными. Независимо от наличия или отсутствия большого количества телесного жира размер их тела является определяющим фактором того, как обильно они будут питаться.
Детеныши этих животных также отличаются относительно чудовищным аппетитом. Они едят так много исключительно потому, что рождаются уже немаленького размера, а их гены обрекают их на необходимость набрать тысячи (у слонов) или десятки тысяч (у китов) килограмм по мере взросления. Таким образом, в этом случае одновременно и рост, и размер тела управляют аппетитом. Неважно, используют ли животные лишние калории для образования жировых отложений или же для увеличения мышечной и других тканей и органов. Независимо от того, являются ли они обладателями огромных запасов жира, причина и следствие остаются неизменными.
Теперь давайте рассмотрим так называемые учеными животные модели ожирения – подопытных животных, у которых, подобно крысам Уэйда, специально вызвали ожирение в лабораториях, но которые в естественных условиях никогда бы не были ему подвержены. За последние восемьдесят лет исследователи научились вызывать у крыс и мышей ожирение путем их селекции, с помощью операций (удаление яичников, например), внесения изменений в их рацион питания и различных генетических манипуляций. Животные, подверженные подобным унижениям, действительно становились жирными, а не просто разживались жиром, необходимым им для выполнения каких-нибудь функций (как это происходит у голубых китов или впадающих в спячку грызунов). Они начинали страдать от тех же самых метаболических расстройств, таких, как диабет, что и больные ожирением люди.
