Томми кивает женщине — и та идет за ним, не переставая коситься на меня и кланяться.
Я обвожу взглядом придворных.
— Все свободны.
Так быстро они никогда еще из тронного зала не выметались. Я провожаю их насмешливым взглядом.
— Ваше величество, я восхищен.
Моринар смотрит на меня преданными глазами. Я взмахиваю рукой.
— Анри, займитесь. Указы у вас есть, готовьте все к конфискации…
— Да, ваше величество.
Я выдыхаю. Теперь еще Карли и Храм.
Начинаю я с Храма, Карли же еще не родила…
* * *
— Я хочу видеть Приближенного. Пригласите его во дворец.
— Ваше величество. — Мой святой холоп надувает щечки. Я смотрю холодно и спокойно.
— Если он решит не приходить — я завтра же отменю храмовую десятину.
Вообще-то я и так ее отменю. Но это мы уже будем не с ним обговаривать. А побледнел-то, а побледнел…
Назавтра же мне прислали письмо от Приближенного Светлого Святого. Тот соглашался меня принять… Размечтался.
Я вызвал канцлера. Да-да, Анри Моринара.
— Подготовить указ. Я отменяю храмовую десятину в моем королевстве. Приближенный со всем согласен.
— Ваше величество! — взвивается служитель.
Я посылаю тому невинную ухмылку.
— Полагаю, мы обо всем поговорили…
— Ваше величество, прошу вас не спешить…
— Послезавтра я оглашу указ. Послезавтра.
Приближенный прибывает во дворец вечером.
Я смотрю с любопытством. А умен мужик, ничего не скажешь. Ряса хоть и дорогая, но достаточно простая, под ней явно скрывается сильное тело, глаза умные, хитрые…
— Проходите, присаживайтесь, — приглашаю я его.
— Ваше величество, рад видеть вас. Хотя я надеялся на честь принимать вас в своем скромном доме…
— Не таком уж и скромном, — показываю я зубки. — Даже очень нескромном. Двести двадцать шесть тысяч золотых только на обстановку…
— Что вы, ваше величество! Откуда такие деньги у скромного служителя?!!
— А вот об этом мы и поговорим.
Бумаги, которые предоставили мне призраки, просто убойны. Поди защитись от призрака. Он же везде пролезет, везде подсмотрит, подслушает, прилетит — и нашпионит. И ты об этом даже не узнаешь.
И из них видно.
Вот этот холоп берет взятки, вот этот торгует отпущением грехов, вот этот сношает прихожанок прямо в Храме, а вот этот — молоденьких и симпатичных прихожан.
Конечно, я оформил это в виде доносов, но стопка все равно получается внушительная.
Служитель морщится.
— Ваше величество, сие наветы есть…
— А я вот завтра их распространю по всей стране и дам приказ о проверке?
— Это будет небогоугодным деянием, ваше величество.
— Полагаю, бог меня критиковать не спустится. А слуги его… Ну же, служитель, произнесите слово — отречение. Пригрозите отлучить меня от Храма?
— Что вы, ваше величество! Разве ж я могу?!
— Можете попытаться. Но у меня армия. У меня люди…
— У вас. У неотлученного…
— Это верно. Только вот…
Рядом с первой стопочкой я кладу вторую.
— Почитайте…
Эти бумаги тоже в форме доносов. И в них разные люди жалуются на Храм — дескать, совсем святость потеряли. Их бы да к ногтю…
Вот при старом-то короле, до Рудольфа…
— Осознаете? Конечно, народ будет негодовать. Но — не все, далеко не все. Хватит, чтобы выгнать вас из страны.
— А потом, ваше величество?
— Теваррцы не полезут. Им уже хватило…
— Кстати — там очень темное дело, ваше величество.
— Так разбирайтесь. Уж скоро полгода минет, а вы все в затылках чешете! Давно б виновного нашли — или без подтасовки фактов и работать не получается?
— Ваше величество!
— И не стройте из себя оскорбленного. Сколько ведьм вы сжигаете на кострах? Десятки! А истинных? Дай Светлый — одна из сотни, я-то знаю…
Я не горячусь, я просто медленно додавливаю храмовника до простого вопроса:
— Чего вы хотите, ваше величество?
Я выкладываю на стол бумагу.
— Подписывайте — и это сегодня же объявят по всему королевству.
Читает он быстро.
— Что?! Ваше величество, это невозможно!!!
— Это всего лишь то, что было при моем дедушке. Вас что-то не устраивает?!
Еще бы оно устраивало! Потерять все, откатиться к началу, отдать нахапанное… Да много чего!
— Н-но…
— У вас есть выбор.
Конечно, храмовник еще сопротивляется. Конечно, он пытается меня укорить, усовестить, хоть что-то сделать…
Бесполезно.
Спустя два часа на площадь выходит глашатай.
Храмовая десятина отменена. Можете не платить.
Все преследования магов, ведьм, колдунов, некромантов — отныне только через королевский суд. Первый же храмовый суд означает казнь всех судей. Что для колдуна — то и для них. Костер так костер, веревку так веревку.
Все оплаты церемоний также отменены. Можно делать храмовникам подарки, но только по доброй воле. С попытками вымогательства — в королевский суд. Там разберутся.
Одним словом — отменены все указы Рудольфа.
И герольды летят во все концы королевства.
Я себя не обманываю — Храм мне этого в жизни не простит. Если и не убьют, то попытаются подчинить, надавить — да что угодно.
Но полудемон я или где?
Пусть пытаются. Справлюсь. И — да.
Каждый служитель Храма обязан день в седмицу посвящать бедным и больным. То есть больницы, тюрьмы, да хоть бы и бордели со сточными канавами. Обходишь, лечишь раненых, помогаешь убогим… Это, конечно, выполнять не будут. Но мне нужны возможности прижать эту нечисть. Не люблю я тех, кто паразитирует на самом святом в человеке — на любви. Ведь по большому счету, что такое эта религия? Вера в то, что есть кто-то добрый, что он нас любит, что не бросит, что родные и близкие будут ждать нас за гранью…
Это так, я согласен. Но это не дает храмовникам права преследовать, жечь, судить, карать и миловать, драть деньги… У них есть обязанности — помогать, защищать, утешать… Да те же Карающие создавались когда-то для защиты, а превратились…
Так что… я всего лишь пытаюсь вернуть их к истокам.
Так-то.
