Вампир в королевской семье вещь ненужная. Это у моей матери выбора не было, а Микаэлю — что? С таким соседом, как дядюшка, можно особенно не напрягаться. Сидеть и ждать, пока он сам страну развалит.
Рудольф справится… если я не вмешаюсь. А что там мне на уши вешают?
— Для родителей это всегда горе, тем более что Андрэ даже не успел оставить наследника…
— Да, ваше величество…
— Можешь называть меня просто дядюшкой. Наши семьи роднились…
Ага. Вспомнила шлюха, как девкой была! Это ж было лет триста назад, да и то… темная была история. То ли теваррская принцесса тогда померши, то ли наша… история точно была.
— Да, дядюшка…
С другой стороны — не все ли мне равно? Один дядюшка, два дядюшки… говорят, после первого привыкаешь. Интересно, а риолонский король мне туда же не набьется? Лучше — с наследством.
— С другой стороны — у них остался ты. Почтительный племянник — это ведь как сын…
Тем более что других наследников и нет. Разве что Абигейль срочно затяжелеет. Но…
На ней проклятие Марты, которое никто не снял. И не снимет, и не преодолеет. Марта, если что, его подновить может в любую минуту, ненависти у нее хватит. У Абигейли к тому же возраст. В таком зачинают только с помощью или Бога — или мага. Ей сейчас около сорока лет, теоретически она может забеременеть. Но сколько времени на это потребуется? Дядюшка-то уже не так прыток, поистратился…
А магически зачатые дети, к сожалению, имеют большой недостаток. Примерно половина их рождается ущербными умственно или физически. И часто мать может умереть при родах. Абигейль, конечно, поддержат магией, но — риск. Серьезный.
А ждать-то и нельзя, королевство не может без наследника.
И кто?
И то…
— Я сделаю все от меня зависящее, дядюшка.
Микаэль соглашается, подхватывает меня под локоть и ведет к замку, рассуждая, что Лавиния теперь тоже страдает. Я лишился брата, а она — любимого жениха.
Я послушно соглашаюсь.
Жениться?
Почему бы нет. Но приданое… Ах, это страшное слово…
Его величество кивает — и тоже соглашается, что приданое должно быть. И те рудники… да, конечно, это потеря для наших государств, но ежели подписать договор о намерениях, то это будет куда как лучше.
Я тоже соглашаюсь, но замечаю, что договор будут прорабатывать опытные дипломаты. А я…
Я в этом не разбираюсь. Вот стихи…
Скажите, а вы читали Авриэля Риолонского? Правда ведь, это был великий Поэт!
Увы… не читал.
Но мы его обязательно обсудим!
Вокруг царит сплошное согласие. А еще — соглашение и согласование. Тьфу.
* * *
С Лавинией мне тоже удается переговорить. Она приходит ночью. И я едва успеваю остановить шаловливую ручку с кинжалом.
— Сукин сын!
А вот за хамство — н-на!
От пощечины полувампирша отлетает в другой угол.
Не знаю, смог бы я ударить женщину — или нет? Но Лавиния — это не женщина.
Это нечисть. И с ней дозволено все. Понадобится — я ее серебряной цепью поперек хребта отхожу.
— Мать мою не тронь, подстилка общественная.
Бью наверняка. Такие полудемонессы весьма блудливы, это я еще с уроков некромантии помню. Лавиния шипит, но язычок прикусывает. До крови.
Киваю на кресло.
— Сядь.
Повинуется.
— Ну и какого Искушающего тебе тут надо?
— Зачем ты согласился на брак?
Я усмехаюсь:
— Экзотики захотелось?
— Неубедительно.
— А что ж ты папочке не сказала, что мое согласие тебя не возбуждает? То есть не убеждает? — издеваюсь я.
Опять шипит. Может, змеюшник завести?
— Ему нужен трон…
— Странное совпадение. Мне он тоже нужен.
— Так откажись на мне жениться!
— Размечталась! Кто ж от такого предложения откажется?
Лавиния мрачнеет.
— Тогда я хочу знать, что ты затеял?!
— Собираюсь жениться вместо моего погибшего брата, — усмехаюсь я. — А что?
— Ты знаешь, кто я…
— Знаю.
— Но сам ты кто?
— Я же говорил. Маг огня…
— Я пробовала… с магами. На них тоже действует. Так кто ты?
— Маги, девочка, — подцепляю ее за подбородок, — бывают разной силы.
Лавиния опускает глаза. Этого она не учла, и возразить ей нечего.
— А вот почему ты соглашаешься выйти за меня замуж?
— Я хочу быть королевой.
— К тому же — свободной от давления отца и его величества Микаэля, так?
Лавиния бледнеет.
— Ты… знаешь?
— Я так похож на дурака?
Судя по лицу вампирши — похож. Но возразить она не осмеливается, еще бы.
— А кем ты собираешься питаться?
Лавиния шипит, показывая зубы. Я усмехаюсь.
— Значит, так. Преступников я тебе обеспечу. Но попробуешь сожрать кого-то не того — и я тебе сам щипцами зубы выломаю. Ты поняла?
Всерьез она меня явно не воспринимает. Но попользоваться готова:
— Ты мне предлагаешь договор?
— Мы женимся. И я, скорее всего, становлюсь наследником престола. Ты, соответственно, принцессой. Веди себя хорошо — и останешься жива и довольна.
Лавиния кривит губки.
— А ты… будешь мной доволен?
Шаловливая ручка тянется вниз, к моим брюкам. Я ловко перехватываю ее.
— Перебьешься.
— Но…
— Или ты еще девственница?
Явно нет, судя по показывающимся клыкам. Злится, но держится в рамках. В этом вся нечисть. Покажи им силу — и управляй как пожелаешь. Только вот удара в спину придется ждать ежеминутно. Привычное для меня состояние.
Стервоза.
— Брак объявим состоявшимся. Если будешь работать на меня — получишь свое.
— Будешь держать меня в целомудрии?
— Там посмотрим. Учти, я настою на осмотре и если узнаю, что ты в тягости, — вырву с корнем. Поняла?
Поняла. Но всерьез не принимает. А зря.
Она просто привыкла крутить мужчинами в свою пользу…
— Как скажешь… любимый.
Я усмехаюсь:
— Любовь моя, вы прекрасны.
