Их много — и смотреть на них неприятно. Даже мне.
Демон словно бы становится еще больше, наливается огнем… а потом кивает в ту сторону, где находятся теваррцы.
— Кормитесь!
И вся эта орава срывается с места.
Аргадон обращает на меня взгляд огненных глаз.
— Спасибо, сынок.
— У тебя времени до рассвета, — напоминаю я.
И демон исчезает.
Я сижу на плаще, в нарисованной пентаграмме и смотрю на пять трупов.
Наверное, это подло.
Я не испытывал угрызений совести, убивая в поединке, убивая храмовников, даже убивая дядюшку! Этого не было.
А вот сейчас…
До смерти буду помнить их лица. Второй — молоденький, лет семнадцати, у четвертого родинка на щеке, у пятого засос на шее — явно прошлой ночью не терял время зря. Я убивал… просто резал их, как баранов. Я знаю, что это подло. Да, они пришли к нам и были врагами, но ведь они пришли не убивать, а честно драться — и заслуживали честной схватки.
Я же…
Наверное, я буду проклят. Но можно ли проклясть полудемона?
С места привала теваррского войска доносятся дикие крики. Что там происходит?
Понятно что. Пиршество демонов.
А когда эти твари жрут… не хочу даже думать, что я там потом найду.
Интересно, что бы сказали родные? Что надо не плакаться, раз взялся?
Да, скорее всего.
И все равно, мне почему-то тошно. Гадко, мерзко, тоскливо… кошки на душе скребут.
С другой стороны — а что я должен был делать? Вот в такой ситуации?
Армия развалена, сосед ждет, когда б на нас накинуться, войска приведены фактически на убой. Других слов и не подберешь так сразу.
Про полководцев вообще молчу. Родня Абигейль двадцать лет убирала из армии всех, кто мог помешать им воровать. Разумеется, никого приличного там не осталось. А я?
Да какой я полководец, я просто некромант. И тот пока еще не самый лучший. Сильный — да. Но умелый ли? Не знаю…
Ничего я не знаю.
Я сижу на плаще, подперев руками голову, слушаю доносящиеся крики — и такая смертная тоска накатывает…
Одиночество… неужели это мой удел?
Одиночество…
* * *
Аргадон убирается с рассветом. Свита исчезает вместе с ним. Выглядят они… и само по себе зрелище было жутким, а вот когда еще в руках и лапах, когтях и зубах они сжимают куски окровавленной человеческой плоти, когда они все измазаны в крови, а кое с кого лентами свисают человеческие внутренности… выглядит это откровенно жутко.
Ак-квир остается. Скалится окровавленными зубами.
— Что делать прикажешь, хозяин?
Я убеждаюсь, что, кроме него, ни одного демона нет, — и разрываю защитный контур. Выхожу из пентаграммы, встряхиваюсь.
Теперь — уборка.
Тела я оставляю там, где они и валяются. Плащ — с собой. Кинжал, свечи… больше ничего не оставил?
Ак-квир послушно принимает меня на спину — и срывается с места. Я отпускаю его недалеко от границ лагеря, получаю преданный взгляд — еще бы, столько пищи каждый раз, и далее иду пешком. В лагере мое отсутствие, правда, заметили, и в палатке меня ждут полковники общим числом шесть штук.
Ну…
— Чего расселись? — приветствую их я.
— Ваше величество? А вы… это…
Спросить, где я был, они не решаются. Но…
— Вы со мной и по бабам ходить будете? — издевательски уточняю я. — Может, еще и подержите, направите, там, в нужный момент? Советом подмогнете?
Лица чуть проясняются, ситуация-то житейская… Ну, пошел король за любовью… бывает. Рудольф, считай, только туда и ходил, а не в походы. Почему не предупредил?
Предугадывая этот вопрос, я рявкаю что есть сил:
— Я вам что — еще отчитываться должен?! Почему до сих пор полки не построены?!
Все вылетают из палатки, а я раздраженно швыряю узел в угол. Потом все-таки перекладываю его в сундук.
Плохо.
Кто-то обязательно свяжет мое отсутствие с гибелью армии Теварра. Но был ли у меня выбор?
— Ваше величество… там…
Командир разведчиков бледен, и руки у него трясутся.
— Там… разведчики.
— И?
— У них донесение…
— Так ведите их сюда…
А в следующие пятнадцать минут я готов плеваться и ругаться. А еще — совершить отцеубийство.
Ну, Аргадон.
Ну, с-сука!
Так меня подставить!
Разведчики же мои! Мои люди, мои подданные, соответственно, эта скотина их не тронула! И что они видели?!
Что явился демон. Мелкий, но страшный! Серый такой, с хвостом, верхом на другом демоне! Вызвал еще прорву демонов — и те начали уничтожать теваррское войско!
Я едва удерживаюсь от ругательств, но потом начинаю расспрашивать подробнее.
Оказывается, что все не так страшно. Нас с Ак-квиром они заметили, когда мы снимали дозорных, — и решили проследить. Парочка-то своеобразная…
Хорошо, что я был в своей демонской форме — и менять ее не менял. А остальное — остальное они все видели.
И призыв демонов, и указания, и клятву Аргадона…
Хорошо хоть дословно не запомнили, но сам факт! Демон вызывает своего отца, чтобы помочь Раденору!
ДЕМОН!!!
Он что — РАДЕНОРЕЦ?!
Этого быть не может! Потому что не бывает никогда! Бред!!!
Я выслушиваю — и уточняю:
— А потом-то демон куда делся?!
Оказалось, что все не так плохо. Эти гаврики ждали, пока теваррское войско не начали рвать на части, а потом решили убраться прочь — мало ли! Вдруг до них тоже доберутся? Клятва — клятвой, но демоны ж! Сначала сожрут, потом вспомнят… так что, наверное, там остался. А что с ним будет?
Или удрал…
Одним словом — неизвестность.
Я приказываю как следует наградить разведчиков — и ловлю на себе странные взгляды полковников. Определенно что-то подозревают. Вряд ли, что это был я. Скорее, что я где-то нашел некроманта и прячу его от народа, чтоб не сожгли. А он мне за это — ценные услуги.
Ну… не пойман — не некромант, так что…
Я командую войску собираться и выступать. Зачем?
Да все понятно. Если там тот демон остался — войско как раз пригодится для расправы с ним. Если еще демонов вызовет — с ними тоже надо будет драться. А ежели нет…
Ну, хоть людей похороним. Не бросать же…
