Внутри стены отшлифованы и выровнены. Им придают квадратную форму и я словно оказываюсь в доме отца, где деревянный сруб замазан охровой глиной, взятой из ближайшего карьера. Сейчас моя комнате, по крайней мере, выглядит именно так.
Из мебели в ней лишь кровать, тумба с керосиновой лампой, что сильно коптит, книжный стеллаж и стул с кривоватой спинкой. Именно на него я и вешаю свою куртку, что мне выдал Петро по приказу своего начальника — Прайма. Мои штаны со стертыми коленками и грязными от долгого перехода по лесу с Петро тоже поменяны на новые широкие штаны не моего размера. Я закатываю их в несколько раз и заправляю в ботинки. Майку разрешают оставить свою, иначе я просто утопну в безразмерных футболках хладных.
— Ты хрупкая для хладной, — говорит мне тогда Прайм, щупая руку, пока я отвлекаюсь на секунду. — Я бы никогда не подумал о том, что ты — дочь Графа.
— Ты его знал?
— Графа?
— Да.
— Когда-то… когда мы еще были подопытными крысами в лабораториях людей. А потом… — он осекается и замолкает. Ему неприятно вспоминать об этом. Но я хочу узнать о прошлом своего отца.
— И что же было потом?
— А ты наглая и без тормозов. Это как раз и выдает в тебе кровь хладного. Никогда не оглядываться на желания других, если того требует твоя цель. Да? — я замолкаю и опускаю глаза в пол. — Ничего страшного, это нормально. Не нужно стеснений.
— Моя мать была человеком. Во мне течет и ее кровь, — отчего-то произношу я.
— И она яркая и горячая, — проводит он пальцами по моей пылающей щеке.
— Что? — дергаюсь я, словно получив ожог.
— Ты покраснела. Видимо, это кровь человека такая жаркая, что тебя бросило в жар, и яркая, раз твои щеки покрылись таким румянцем. Это из-за меня? — смотрит он на меня сверху вниз.
— Слишком много самолюбования!
Он остужает меня вмиг, заставляя задуматься о том, что его слова — правда. Он, действительно, действует на меня странно, заставляя забывать о проблемах. Так нельзя!
— Я хочу отдохнуть! — отвожу я взгляд в сторону.
— Отведи ее, — хмыкает Прайм и отходит вновь к своему рабочему столу. Рядом со мной уже стоит Петро.
— Идем, Надежда. Я провожу тебя до твоей комнаты, где ты сможешь поспать.
Я киваю и выхожу из комнаты, больше похожей на огромный грот в скале. Спину так и прожигает взгляд того, кто остается внутри.
— Сколько ему лет? — спрашиваю я у моего «почти-друга» Петро, пока мы добираемся до комнаты. Она в другом конце всего этого лабиринта и на уровень ниже.
— Он старше тебя, — получаю я сухой ответ.
— И все?
— Он знал твоего отца. Ты же слышала, Надежда. Что тебе еще нужно знать?!
— Он похож на Ксандера?
— С чего ты взяла?!
— Такой же как и он: ни перед чем не остановится. Танком пройдет по всем, если того будет требовать ситуация.
— Ты ошибаешься, Надежда. Прайм — лидер, который думает обо всех нас, а не только о себе.
— Ты полностью под его властью, — со вздохом признаю я и захожу в комнату. — Уходи отсюда, Петро. Я хочу побыть одна.
— Завтра тебе рано вставать. Отдыхай.
— А что будет завтра?
— Твоя просьба под номером шесть, — со смешком отвечает мне Петро и исчезает в длинном коридоре, который освещается лишь «керосинками», подвешенными на кривые крюки.
Я сажусь на кровать и понимаю, что она полностью сделана из досок. Прямая, жесткая и неуютная. Наверх брошен тонкий матрац и покрывало накрывает небольшой валик-подушку. Я ложусь на нее и закрываю глаза. Завтра я хочу узнать о мыслях Прайма по поводу Линя и моего отца. Их нужно освободить как можно быстрее.
Незаметно для себя я крепко засыпаю, проваливаясь во сны. Я давно так сладко не спала.
Просыпаюсь я лишь тогда, когда меня трясут за плечо.
Надо мной высится хмурый незнакомый мне хладный с глубоким шрамом через все лицо. Он пересекает его от брови до уголка рта, деля нос на две неравные части. Это слегка искажает симметрию его лица, но не портит окончательно.
— Просыпайся, тебя ждет Прайм.
— Кто ты? — подскакиваю я с кровати, быстро натягиваю ботинки и шнурую их. Куртка уже в руках этого странного хмурого парня.
— Я — помощник Прайма.
— Имя. Как тебя зовут?
Кажется, его застает врасплох мой вопрос. Он застывает на месте и внимательно смотрит на меня. Он принимает решение: стоит ли доверять мне?
— Меня зовут Надежда.
— Логан, — буркает он так тихо, что я едва могу разобрать его ответ. — Идем, нас ждут.
Мы выходим и направляемся на улицу. Только не в ту сторону, откуда привел меня Петро. Мы идем в центр горы, где оказывается огромный проем и внутреннее озеро. Вокруг него занимаются хладные, преодолевая полосу препятствий и занимаясь на тренажерах.
Все при деле. Никто не отлынивает. Все заняты общим делом, цель у которого одна — выйти на свет и заявить о себе без страха истребления.
— Какое красивое озеро!
Логан не разделяет моего восторга и молча толкает меня в спину: надо двигаться вперед.
— Тебя ждут. Вон там, — указывает он мне на молча стоящего в стороне Прайма.
Его руки заведены назад и сцеплены в замок, футболка плотно прилегает к телу, рисуя все мышцы и изгибы. Волосы мокрые и зачесаны назад.
— Любишь спать? — встречает он меня «приветствием».
— Никогда не знаю, когда мне удастся поспать в следующий раз.
— Можешь не бояться. Я смогу тебя защитить. Ты здесь под моей защитой.
— Я еще не решила кто ты для меня: друг или враг!
— Реши правильно и тогда сможешь спокойно вздохнуть. Я тебе уже говорил, что нужно решить кто ты, Надежда: человек или хладный.
— И как я могу решить, когда и та половина и эта есть во мне?! Я соединяю их в себе. Что мне тогда делать?!
Прайм решает промолчать.
Он кивает и Логан исчезает за моей спиной. Так быстро, что я только улавливаю легкий порыв ветра на себе. Они пугают меня, но и завораживают одновременно.
— Приступим? — проводит он рукой по воздуху, указывая на полосу препятствий. — Надеюсь, ты готова.
— Я хочу есть!
— Что ж, сделаешь то, что я прошу и тогда отведу тебя в столовую. Ты сама хотела этого, когда составляла тот договор.
— Я справлюсь!
Он улыбается, но ничего не отвечает. Я разминаю руки и ноги, чтобы пожалеть об этом уже через полчаса.
Глава 18
И почему мне казались адом тренировки Петро?
