– Да, похоже.
Подполковник побарабанил пальцами по столу.
– Когда основной сеанс связи?
– По расписанию завтра, в шестнадцать по московскому времени. По берлинскому – разница в два часа.
– Самый разгар рабочего дня. Ответ должен быстро прийти, начальство на месте в Центре.
Федор тоже так думал. Как только агент сообщит координаты, ему в ответ дадут условный сигнал. Обычно на месте посадки выкладывали три костра – в линию или треугольником, но ненадолго, чтобы себя не демаскировать. Для этого назначалось время. Штурман самолета должен подвести самолет к месту выброски точно. Ночью, да еще над вражеской территорией, в условиях светомаскировки, это довольно сложно.
Следующим днем в столовой сводки Совинформбюро сообщили о начале крупного немецкого наступления в районе Обояни. Бойцы слушали с тревогой. Но Федор-то знал, что немцы получили упреждающий артиллерийский удар от наших войск, когда были на исходных позициях. Понесли большие потери, из-за чего время атаки немного отодвинулось. Несколько дней они пытались прорваться, но безуспешно, и повернули острие удара восточнее, на Прохоровку.
Глава 7
Незваные гости
Подполковник оказался прав. Едва Суханов отбил радиограмму, как через пару минут пришел ответ. Видимо, заранее подготовлен был, только сверили по карте: годится ли? Расшифрованный текст гласил:
«Центр – Репейнику. Завтра, в 0-30, ожидайте в означенном месте. Условный сигнал – три костра в линию. Один человек и груз. Транспорт обязателен. После встречи дать радиограмму о прибытии. Шале».
Когда текст расшифровали, Федор спросил:
– Кто такой «Шале»?
– Не знаю.
Вызвали из камеры Суханова. Он был побрит и для заключенного выглядел неплохо.
– Кто скрывается под псевдонимом «Шале»?
– Начальник разведотдела майор Марвиц.
– Часто он отправлял шифровки за своей подписью?
– Второй раз. Первый раз было, когда мы перешли линию фронта и обосновались в деревне. Потом связь с нами держал лейтенант Лейбниц.
– Вы можете предположить, какой груз вам посылают?
– Никак нет.
– В радиограмме сообщается об обязательном наличии транспорта.
– Тогда взрывчатку. Батарея для рации невелика, а больше посылать нечего. В Центре думают, что подрывник еще действует.
– Отведите его в камеру, – распорядился начальник отдела.
Когда арестованного увели, Белый сказал:
– Интересно, он не врет?
– Какой ему смысл? Да завтра ночью станет известно…
– Завтра в обед бери отделение бойцов и выезжай на место. Согласно радиограмме готовь костры и встречай незваного гостя. Лучше живым и целым, конечно, нам его допросить надо. Кстати, обязательно возьми Суханова и рацию.
– Если после приземления парашютиста надо будет радио дать, шифровальщик нужен.
– Будет тебе шифровальщик! И наша рация в отделе будет работать на прием. Если что, твой радист свяжется.
Казалось, они предусмотрели все, Федор не забыл даже о бутылках с бензином – для быстрого розжига костров. Но вышло как в той пословице: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…»
Выехали после обеда на двух грузовиках. Полуторка вмещала всего двенадцать человек, да и теми кузов был набит битком. А еще был агент-радист, радист Фуфаев и шифровальщик отдела Крутицкий. Кроме того, предполагалось обратно везти парашютиста и груз, явно тяжелый. Потому было понятно, что одной машиной не обойтись. В армию к тому времени поступили по ленд-лизу американские мощные грузовики «Студебеккер», но они распределялись в пехоту и артиллерийские части. СМЕРШу же полагались машины небольшой грузоподъемности. Чай, не пушки таскать на прицепе надобно.
По прибытии на место Федор приказал бойцам собрать в лесу ветки и по центру поля сложить в линию костры. Также он раздал бойцам по бутылке с бензином.
– По моей команде дрова обольете и подожжете. Но не раньше! Спички есть у вас?
– Так точно!
К каждому будущему костру он определил по два бойца. Мало ли, вдруг спички у одного отсыреют…
– Подожжете – и на край поля! Если кто-то убегать будет, задержать. Стрелять разрешаю только в крайнем случае и только по ногам. Все слышали? Сержант, ко мне!
Подбежал командир отделения:
– Сержант Журба.
– Пока светло, сержант, найди на краю поля укромные места для бойцов. Как только они зажгут костры, пусть сразу прячутся туда. При свете костров они сверху как на ладони видны будут. И – никакого курения! Огонек от самокрутки на триста метров виден…
– Так точно!
Солдаты разбрелись по лесу, собирая валежник и складывая его в кучи по центру поля, а Федор подошел к машине.
Оба грузовика стояли под деревьями. Сверху их не должно быть видно, а сбоку не будет видно из-за темноты. Федор еще подумал: зачем Суханова-то брали? Возьмут парашютиста, и зачем тогда шифровку давать, если Белый планирует заканчивать радиоигру? На Курской дуге уже третий день кровопролитные бои идут, дезу поставлять нет смысла. Немцы продвигаются вперед, но с трудом, неся огромные потери.
Солдаты приготовили дрова, рядом положили бутылки с бензином. Бойцы разбежались по укрытиям, и если бы не кучи валежника в ряд, ничего не изменилось, пустынно и тихо…
Начало темнеть. Федор время от времени поглядывал на часы – время тянулось медленно.
Небо было ясным и звездным, дул легкий ветерок – 2–3 метра в секунду. Погода благоприятствовала парашютной выброске.
Около полуночи послышался гул моторов. Судя по звуку, самолет был немецкий, транспортный.
Федор сразу посмотрел на часы. Рано! Немцы – народ пунктуальный, до выброски еще полчаса.
Самолет прошел немного в стороне и дальше, курсом девяносто. Наверное, не их, мало ли куда немцы хотят сбросить груз или парашютистов?
Через двадцать пять минут в небе снова раздался гул моторов, причем приближался он с востока, из нашего тыла. Скорее всего, возвращался этот же самолет.
– Зажечь костры – и в укрытие! – закричал Федор.
К валежнику подбежали бойцы, и через несколько секунд вспыхнули три костра. Солдаты же бегом вернулись в укрытие.
Самолета в темном небе видно не было, он угадывался по звуку. Вот звук моторов стал более громким – самолет снизился и заложил вираж. Потом Федор и стоявший рядом с ним сержант одновременно увидели смутно белеющий купол парашюта. Затем в вышине раздался еще хлопок – это раскрылся еще один парашют, и Федор подумал – все.
Самолет описал полукруг, и в небе раскрылся еще один парашют, третий… Федор недоумевал – ведь немцы сообщили о грузе и об одном парашютисте…
