– Теперь подробно и толково, – обратился он к Цаплину.
– Начфин, капитан Арефьев, как всегда, когда на дивизию деньги получать надо, отправился на машине в город. Из взвода охраны штаба автоматчика взял – согласно приказу о сопровождении ценных грузов. Вечером забеспокоились, позвонили в банк.
– Кто звонил? – перебил Федор.
– Я.
– Дальше.
– Сказали: ваш Арефьев деньги получил, отбыл.
– Во сколько он получил деньги?
– Не знаю, предположительно часов в одиннадцать. В девять он уехал, до города полчаса езды. Пока документы оформил, пока деньги пересчитал… Где-то так и будет.
– Сколько денег было?
– Восемьсот тридцать тысяч, я сам платежное поручение писал.
– В чем перевозили деньги?
– В обычном сидоре, то есть вещмешке, – поправился лейтенант.
– Дальше…
– Я доложил начальнику штаба, он выделил грузовик и бойцов. Стали искать. Проехали до Великих Лук – мало ли… Сломались, авария… Но машины нигде не было. Уже под утро, только светать начало, остановились. Водитель воду в радиатор доливал, а бойцы, извиняюсь, в кусты оправиться пошли. Там машину начфина и увидели.
– Ничего не трогали, не забирали?
– Никак нет.
– Стойте здесь, я осмотрю.
На следы на земле Федор уже не смотрел, бесполезно. Все затоптано солдатскими сапогами так, как будто рота солдат специально прошла.
Он обошел вездеход вокруг. На корпусе машины и на лобовых стеклах, на брезентовом верхе – ни одной пулевой пробоины. Это уже интересно… Стало быть, не было засады. Не снаружи обстреливали, не из кустов.
– Лейтенант, кто знал или мог знать о перевозке денег?
– Сам начфин, я, водитель и боец сопровождения.
– А еще?
– В банке знали, мы им звонили.
Нет, кто-то еще должен был знать, случайно или намеренно подслушал.
Федор заглянул внутрь «козлика». На переднем пассажирском сиденье лежал убитый капитан – приник головой к панели приборов. На спине, в области левой лопатки, – входное пулевое отверстие. На гимнастерке – обширное пятно крови. «Стреляли в спину, – сделал про себя вывод Федор, – причем выстрела капитан не ожидал. Значит, доверял тому, кто был сзади».
На заднем сиденье – труп бойца, но этого убили выстрелом в грудь, в сердце. Водитель в «баранку» уткнулся, он тоже убит выстрелом в спину.
Занятная, однако, картина… Трое убитых, сидора с деньгами в машине нет. Убивали или убивал человек явно с одной целью – похищения денег. Причем, перед тем как начать стрелять, убийца сидел на заднем сиденье справа.
– Лейтенант, кто-нибудь еще в машине был? Скажем, кто-то из штаба дивизии в город собрался?
– Никак нет. Я сам стоял рядом, когда начфин отъезжал, – трое их было. Приказ строгий есть: попутчиков не брать. А Арефьев очень исполнительный был и осторожный.
– Посмотрите на убитых. Это именно они? Всех опознать сможете?
Но лейтенант даже не заглянул в кабину «козлика».
– Видел уже, бойцы подзывали. Арефьев это и водитель. Давно их знаю, не меньше года. А автоматчика впервые перед поездкой увидел, но это он.
Не прикасаясь ни к одному телу, Федор осмотрел убитых. Похоже, никто из них личным оружием воспользоваться не успел. Пистолеты в кобурах, у автоматчика автомат на шее.
Федор снял ружейный ремень с бойца, вытащил автомат и понюхал ствол. Вчера или сегодня из него точно не стреляли. Отщелкнул магазин, открыл крышку… Все патроны в круглом магазине на месте. Никто не успел среагировать на действия убийцы, все произошло внезапно.
Федор с трудом протиснулся на заднее сиденье – мешали тела. Уселся на свободное место – здесь находился убийца. Мысленно он поставил себя на его место. Судя по всему, убийца сначала выстрелил в автоматчика – тот сидел рядом и представлял для него реальную угрозу. Затем – выстрел в спину капитану, а потом уже и водителю.
Так, механизм убийства уже более-менее понятен. Еще бы знать, кто убийца… А вот с этим сложно, даже подозреваемых нет.
– Зовите солдат, вытаскивайте тела из «козлика».
Трое солдат, чертыхаясь, неловко вытащили тела убитых и уложили их рядом с машиной. Федор обыскал карманы, достал документы и, просмотрев их, убрал в свою командирскую сумку.
– Грузите убитых в кузов полуторки, тела подлежат вскрытию.
Пока солдаты занимались погрузкой, он снова забрался в машину и тщательно осмотрел кабину. Ему удалось найти две стреляные гильзы, и это уже была удача. Третья гильза могла вылететь из машины на ходу: бока «козлика» ничем не прикрыты, брезент только сверху, над головой, и сзади. Гильзы он отправил в сумку, к изъятым документам.
– Лейтенант, у вас лично какие-нибудь мысли по этому поводу имеются?
– Даже заподозрить никого не могу, – пожал плечами интендант.
– Ну да, все такие честные, а убитых трое и денег нет. Кто-нибудь из бойцов умеет управлять машиной?
– Сейчас узнаю.
Лейтенант вернулся с солдатиком.
– Вот он может…
– Забирайте «козлик» и езжайте в дивизию. Все же казенное имущество, негоже его бросать в кустах. А через час жду вас в отделе СМЕРШа.
Лейтенант побледнел:
– Вы меня подозреваете? Скажите честно!
– Если бы подозревал, арестовал бы немедля. Вы же вчера в штабе после одиннадцати часов на виду были?
– Конечно!
– Езжайте, жду вас в отделе. – Федор уселся в полуторку.
– Давай в отдел, надо трупы на вскрытие сдать.
– Пусть бы они на своем грузовике их и везли, – буркнул Демирчан.
– Почему?
– Каждый раз, когда мне мертвяков возить приходится, кузов от крови по полдня отмываю.
– Служба такая. Ты думаешь, мне доставляет удовольствие с трупами возиться?
До самого отдела они ехали молча.
Судмедэксперт располагался поодаль от отдела, на отшибе. Работы ему хватало: кроме вскрытий, он еще освидетельствовал живых самострелов и несчастные случаи – вроде ранения от собственной гранаты.
Пока бойцы выгружали трупы, Федор прошел к Белому для доклада и подробно охарактеризовал ситуацию.
– Что думаешь делать?
– Сначала – в военно-полевой банк. Когда капитан деньги получал, не видел ли кто, как он попутчика подсадил? А потом – в дивизию.
– Не затягивай…
– Я всего два часа как об убийстве узнал! – возмутился Федор.
– Я не об этом. Сегодня второе августа, а на седьмое намечена наступательная операция. Дивизия, из которой начфина убили, в наступление идет. Не успеешь за пять дней раскрыть это преступление и найти деньги и убийцу, пиши пропало. Потери будут, как всегда в наступлении, и ни свидетелей, ни сослуживцев уже не найдешь. Сам понимаешь, неизвестно еще, где дивизия будет восьмого или девятого.
