– Делают меч огненным, – закончил я. – Знаю.
– С другой стороны ещё камни, – продолжил волшебник. – Они делают его быстрым, очень быстрым. Я видел один раз, как это действует, и не хотел бы оказаться на его пути.
Он начинал заметно нервничать, его руки сильно дрожали. Приподнял рукав своей куртки, волшебник посмотрел на какой-то браслет.
– Здесь становится небезопасно, что-то сползается, – сказал он, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Мне пора идти. И… удачи.
Он сделал ещё несколько шагов назад и побежал прочь. Проводив его взглядом, я закрыл дверь.
Если волшебник говорил правду, то дело было дрянь. В клубе Маларьи мне удалось увернуться от его лап лишь благодаря тому, что я был готов к нападению. Но если он станет ещё быстрее, у меня практически не будет шансов. «Практически» – потому что защитный медальон, с помощью которого я мог замедлить время, будет очень полезен. Однако вероятность того, что он позволит соревноваться с высшим демоном, была очень мала.
Собравшись с мыслями, я прогнал все сомнения и вернулся в зал. Там меня уже ждала Кария. Она сидела на столе, закинув ногу на ногу.
– Кто-то знакомый? – с интересом спросила она.
Я пожал плечами.
– Вроде того.
– Он тебя не переубедил, да? Жаль, – дриада поболтала ногами в воздухе и спрыгнула со стола. – Ты так и не ответил мне, откуда собираешься взять энергию для прыжка.
– Я её позаимствую.
– Позаимствуешь?…
Кария замолчала, наблюдая, как я отодвигаю стол с середины комнаты. Оттащив его к стене, я откинул тяжёлый палас и открыл огромную печать, нарисованную на полу белой краской. Эта маленькая точка выхода была ещё одной, которую Обезьян по моей просьбе оставил открытой. Взяв на кухне нож, я встал посреди печати и ткнул остриём себе в палец. Когда на месте пореза выступили алые капли, я дотронулся рукой до печати, оставляя на ней свою кровь.
У меня под ногами будто включился огромный вентилятор. Полы плаща взметнулись вверх так, что я едва не запутался в одежде. Несколько книг, лежавших на краю стола, подлетели к потолку, размахивая страницами как крыльями, и, сделав неуклюжий круг под потолком, упали где-то позади меня. Люстра здорово качнулась, но выдержала. Кария с визгом отскочила в сторону, прикрывая лицо рукой.
Эта точка слишком долго оставалась запечатанной. Должно было бы пройти ещё несколько часов, прежде чем поток энергии стабилизируется, но этих часов у нас не было. Ни у меня, ни у Евы, ни у Икрамова. Я быстро активировал свой оберег – мало ли, куда меня могло перенести – и крикнул Карии, стараясь перекричать шум ветра:
– Когда моя кровь свернётся, точка снова заблокируется! Последи за печатью до тех пор! Волшебник был прав, в городе сейчас туговато с магией, так что сюда могут сползтись какие-нибудь сущности!
Дриада кивнула.
– Ну, поехали… – прошептал я.
И прыгнул. Прямо на взлётную полосу.
Глава 20
Телепортация не относится к тем приёмам, которые можно назвать эффектными в плане зрелищности. Дрожь воздуха вокруг меня, вызванная искажением пространства, была совершенно незаметна в урагане посреди пробудившейся точки выхода. Я буквально чувствовал, как магия проходит сквозь тело, наполняя его бушующей первозданной энергией. Я вбирал её в себя, позволял растечься по венам, биться с кровью в сердце, затуманить разум. Маги и волшебники – а последние особенно – часто прибегают к подобным «подзарядкам» и, по негласной статистике, шестая часть их оказывается неспособна пересилить магию, растворяясь в ней, становясь её частью. Я считал, что поступаю разумно, используя не полноценную точку выхода, а лишь её относительно слабое ответвление, но даже так приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы оставаться в реальности.
Что же касается ощущений при перемещении, то вся «эффектность» сосредоточена в них. Мне показалось, будто я за долю секунды разогнался до первой-второй космической скорости и так же резко остановился. В глазах потемнело, а некоторые внутренние органы ощущались так, словно они решили устроить бурную вечеринку, и теперь печень проснулась в туалете в окружении воздушных шариков и клюшек для гольфа, селезёнка кричит откуда-то, чтобы с неё сняли чучело оленя, сердце и правое лёгкое обнаруживают на себе одежду пожарных, которые лежат связанными в углу, и каждый из них думает: «Силы небесные! Да как до такого дошло?!»
Отвыкший от прыжков, я упал на колени и закашлялся, борясь с приступом тошноты. Однако даже это положение показалось слишком неустойчивым и мне пришлось лечь на спину и закрыть лицо руками. Когда мир вокруг перестал бешено вращаться и ко мне вернулось осознание того, что земля на самом деле находится внизу, а небо вверху, а не наоборот, я убрал руки от лица и медленно открыл глаза.
Небо и впрямь было сверху. Почти зимнее, густое и неподвижное, бледно-лиловое. Оно было повсюду, раскинулось, окружило меня. Снежинки появлялись из ниоткуда и падали, кружась, на лицо, ощущаясь на коже как лёгкие прикосновения маленьких ледяных иголочек. Кольцо, которое должно было согревать меня, вероятно, отключилось во время резкой телепортации. Я медленно поднял руки и постучал костяшкой указательного пальца по янтарю. Тёплое оранжевое сияние вновь окутало меня, снежинки перестали падать на лицо – они таяли за несколько сантиметров до кожи и оседали на ней мелкими капельками воды. В тот момент, когда казалось, что можно бы ещё долго лежать так, не двигаясь, не вспоминая о проблемах, зазвонил мобильник.
– Чего тебе надо? – вяло спросил я, с трудом поднимаясь и усаживаясь, скрестив под собой ноги.
– Тесла, ты где? – спросил Олег.
– Я мог бы продолжить отвечать вопросом на вопрос, но…
– Если ты в аэропорту, мой тебе совет: сваливай оттуда как можно скорее.
– Что так? – поинтересовался я всё тем же ленивым тоном. – Нанесёшь ядерный удар?
– Заткнись и слушай, – рявкнул он, – через десять-пятнадцать минут там будут «маски-шоу», ясно?! И тогда мне будет плевать, там ты или нет! Икрамов не отвечает на звонки. Если с ним что-то случилось, я его подыхать не брошу. Вот в чём наша с тобой разница, Тесла!
Я многозначительно хмыкнул.
– Всё сказал? У меня здесь свой интерес, так что я останусь на столько, на сколько сочту нужным.
– Катись к чёрту! – прошипел Вещий.
Я убрал телефон во внутренний карман, встал и, осмотревшись, сказал:
– Уже прикатился.
Мне здорово повезло, что защитный медальон не отключился так же, как кольцо, иначе я вряд ли прожил бы дольше нескольких секунд. Защитное поле то и дело вспыхивало, отражая атаки десятков чертей, нападавших со всех сторон. Оно с успехом справлялось со своей задачей, но, проклятье! их было слишком много! В итоге они могли использовать своё количественное преимущество, чтобы грубым подбором найти брешь или хотя бы слабое место в защите. Я достал пистолет, снял его с предохранителя и крикнул:
