Саша промолчал. Так-то оно так, но что толку в этом признаваться? Генерал прав на все сто, Барков влез туда, где ему абсолютно нечего делать. Не по своей воле, но какое это теперь имеет значение?
— Молчишь? — Манилов вновь усмехнулся. — Это правильно. Наверное, Влад нарисовал радужные перспективы, и ты воодушевился? Конечно, такое могущество! Возможность управлять любой электроникой, едва коснувшись ее рукой или даже на расстоянии, — мечта! Только это мечта обдолбанного идиота, Барков! Потому что только умственно отсталые дебилы не спрашивают, сколько стоит конфетка, которой их угощают. Неужели тебе не пришло в голову задуматься о цене? Сколько ты готов заплатить за свои невероятные способности? Не думал? Я подскажу — цена тебе не по карману! Потому что на ярлыке значится не только твоя сраная жизнь или жизни твоих близких, но и нормальное существование сотен тысяч, миллионов человек! У тебя есть полномочия распоряжаться таким количеством народа?
— А у вас? — Саша нахмурился. — Чего вы от меня хотите, генерал, чтобы я покаялся и отрекся? Не я придумал «Сокола», не я загнал себе в голову чип, и уж никак не я буду отвечать за последствия!
— Тебя заботит только это? — в голосе Манилова прозвучали нотки искреннего разочарования. — Кто будет отвечать? Да какая разница, Барков?! Если ты не поступишь, как я советую, отвечать будет просто не перед кем!
— Вы еще ничего не советовали.
— Разве? Хорошо, повторюсь. Отдай нам чип и вали домой. Вот мой совет.
— Ну, забирайте. — Саша пожал плечами. — В чем проблема?
— Если ты согласен на вскрытие твоего сраного трупа — проблем нет, — зло ответил Манилов. — А если ты хочешь уцелеть, то должен отдать нам чип сам. И не прикидывайся контуженым ефрейтором, Барков. Ты отлично знаешь, как это сделать.
— Да не знаю я, честное слово! Что я должен сделать, приказать ему убираться из моей головы? Спеть ему «Лети, „Сокол“, лети…»? Так, что ли?
— Отлично. — Генерал расслабленно откинулся на спинку стула и щелкнул пальцами. — Значит, я был прав, чип не активирован. Это упрощает дело. Хотя лично для тебя — не очень. Мы извлечем процессор.
— Только без дырок в башке! — Саша подался вперед и приготовился к худшему.
— Я учту твое пожелание. — Манилов издевательски подмигнул. — Может быть.
— Я помню код активации! Пока вы тащите меня до операционной, я его произнесу, и тогда…
Саша запнулся.
— Что? — Генерал рассмеялся. — Ты ж не знаешь, что такое «Сокол», Барков! Ты и вправду думаешь, что это волшебный пульт для любых приборов? Надеешься усилием воли превратить медицинское оборудование в верных тебе боевых роботов? Отставить, Барков, не выйдет. «Сокол» — всего лишь часть системы. Важная, какой разговор, но только на своем уровне! А этих уровней в системе знаешь сколько? Нет, Барков, ты пытаешься форсировать водную преграду настолько далеко от брода, что без понтонов тебе не обойтись при всем желании. А понтонов тебе никто не даст. Не по чину. Ты по случайности завладел «Соколом», но тебе не стать этаким главным биопроцессором системы. Хотя бы потому, что в ней хватает сраных командиров и без тебя.
— А как же жизни миллионов? Если «Сокол» в действительности всего лишь незначительная шестеренка в механизме, зачем вы пугали меня вселенской ответственностью? Хитрите, генерал?
— Ты не сможешь управлять, но навредить ведь гораздо проще, — невозмутимо ответил Манилов. — Я предостерегаю тебя от этого. Представь себе на минуту, что ты активировал процессор. Ты не знаешь, для чего он нужен, и начинаешь устанавливать это методом научного тыка. Сколько ты наломаешь сраных дров? Страшно подумать! А закончатся твои похождения и вовсе хреново. И тут уж без вариантов. Как только ты сунешься — а моча в голову тебе обязательно ударит, ты ж всемогущим себя возомнишь — так вот, как только ты сунешься в запретные зоны, тебя тут же нейтрализуют.
— Другие «Соколы»?
— Хуже. Не раскрывая деталей, я не смогу объяснить, почему ты проиграешь это сражение, так что поверь на слово, Барков. Но если произойдет чудо и ты не полезешь, куда не следует, твоя жизнь все равно будет кончена: став наполовину машиной, ты не приобретешь ничего, кроме геморройного до крайности занятия — следить за херовой тучей электронных ублюдков. На такой работе ты сгоришь, как сигнальная ракета, — быстро и бесславно. Так что не выкобенивайся, отдай чип и отойди в сторону, пока тебя не похоронило под лавиной. Один камешек не может преградить путь обвалу или направить его куда ему вздумается.
— Зато может его вызвать.
— Не тот случай. Лавина уже идет, и тебе придется катиться вместе с ней или превратиться в пыль.
— И все-таки я попытаюсь. — Саша приценился к стулу. В качестве оружия легкое пластиковое сиденье определенно не годилось. — Лишние дыры в голове мне ни к чему.
— Угомонись. — Манилов снисходительно махнул рукой. — Мы не будем сверлить тебе череп. Просто сунем тебя под дефибриллятор, ударим парой-тройкой сотен вольт, вызовем, грубо говоря, остановку сердца, и «Сокол» сам покинет твое гребаное тело в поисках нового пристанища.
— «Уцелеть любой ценой», — пробормотал пораженный перспективой Саша. — И… что… дальше?
— А дальше… адреналин, повторная дефибрилляция, «запуск» сердца, два дня на госпитальной койке — и домой. В общем, все не так мрачно.
— Нуда. — Барков хмыкнул. — Весело. И почему я должен верить, что вы меня реанимируете?
— А почему нет?
— Возможно, я не знаю реального положения вещей, но вы сами сказали, что я влип по уши. К чему вам оставлять в живых неудобного свидетеля?
— Мы же не бандиты, как… некоторые. — Манилов сделал вид, что несколько обижен. — Возьмем с тебя подписку о неразглашении, финчасть даже оформит премию за молчание… может быть.
— Все равно мне как-то… не по себе.
— А иначе пиндык. — Генерал равнодушно взглянул на Сашу. — Лицом к стенке и пулю в лоб. Путь домой для тебя лежит только через клиническую смерть. Или ты предпочитаешь смерть по полной программе, без реанимации? Мне-то все равно, откуда чип доставать — из теплого клиента или из холодного. А упрямство я могу расценить как деяние, угрожающее безопасности государства. На этот случай мне даны широкие полномочия. Вплоть до… сам понимаешь… Так что вариант один: наши гарантии в обмен на твою лояльность. Решай.
— Час от часу не легче. Что тут решать? Я согласен на электрошок. Только хотел бы прежде увидеть семью.
— Надеюсь, ты не пытаешься тянуть время? — Генерал погрозил Саше пальцем. — Заварушка там, наверху, не имеет значения. Сюда этим ублюдкам не прорваться. Так что будь благоразумным, Барков, рассчитывай только на себя.
— Я и рассчитываю. Так я могу увидеть своих?
— Они недалеко. — Манилов замялся. — Но будет лучше, если ты ограничишься звонком.
Ограничение Саше не понравилось. Звонок — дело обманчивое. Чтобы убедиться, что Лена и Олежек живы и здоровы, его будет достаточно, но таким способом нельзя определить степень грозящей им опасности. Тишина и приличный интерьер вовсе не означают, что убежище надежно, а у охраны достаточно сил, чтобы его удержать. Да и намерения самой охраны через смарт не прочувствуешь. Саша поймал себя на мысли, что все больше доверяет своему новому чутью. Это вызвало новую волну сомнений. Генерал вроде бы говорил правду. С его слов непонятный «Сокол» оказался достаточно опасной штуковиной. Особенно зацепила Баркова формулировка «стать наполовину машиной». У Саши не было большого желания превращаться в киборга, но любопытство все-таки покалывало куда-то в нижнюю часть спины. А каково это, думать не только по-человечески, но и как машина? Наверняка все эти «искины» мыслят однообразно и скучно, но ведь ни у кого из них нет поддержки со стороны человеческого мозга, нет ассоциативного, непоследовательного элемента в процессе мышления. А вдруг это сочетание принесет некое просветление? Или хотя бы поможет избавиться от плотной опеки всех этих вояк. Самонадеянно и глупо думать, что сможешь найти общий язык с машиной, да еще без подготовки, однако еще глупее надеяться на порядочность таких людей, как Манилов. С его благословения сумасшедший ученый-полковник загубил тысячу добровольцев. Тысячу! И это генерала ничуть не беспокоит. Так почему он должен возиться с каким-то попутчиком?
