Прошло несколько секунд. Рука разжала нож.
– Тебе повезло, малыш Кляйн, здорово повезло.
– Да, я знаю, – ответил Жак. – Просто я научился везению.
– Научился? Вот еще глупости! Однажды тебе перестанет везти, и уж тогда ты помучаешься.
После случившегося в бассейне Жак был официально освобожден от его посещения, и остаток учебного года прошел спокойно.
Вилфрид его упорно избегал, и Жак понял, что благодаря психологической работе, выполненной под руководством мамы, он мог частично побороть свои страхи.
Каролина, тем не менее, внесла уточнение, обучая Жака науке владеть эмоциями:
– Слабые люди мстят, сильные – прощают. Еще более сильные – игнорируют. Запомни это правило. То, что произошло, положи подальше в морозильник, а Вилфрид должен выйти из твоего ментального и эмоционального пространства, чтобы больше не загрязнять его. Этот мальчик завидует тебе, потому что ты хорошо учишься. Он знает, что ты добьешься успеха в жизни, а он – потерпит неудачу. Вот он и старается восстановить равновесие, но это его проблема, а не твоя.
– Мама, тебе бывает когда-нибудь страшно? – спросил Жак.
– Больше всего я боюсь самой себя. Мой главный враг – по утрам я вижу его в зеркале… но я не позволяю ни этому страху, ни любому другому полностью завладеть мною. В настоящее время в работе над моим научным проектом я преодолеваю такие испытания, которые ты даже вообразить не можешь. Я могу потерпеть провал и тем самым подвести людей. Каждый день на пути в лабораторию меня охватывает ужас, но в то же время мои исследования приносят мне успокоение.
Мать представлялась Жаку воительницей и защитницей. Ему в голову пришла мысль, что, пока она будет рядом (и пока он будет держаться подальше от бассейнов и океанов, где плавают акулы), ему ничто не будет угрожать.
12
Бывают дни, когда лучше бы не вставать с постели…
На календаре была пятница, тринадцатое число, Жаку было тринадцать лет, и он еще не был суеверен. Тем не менее он предпочел бы, чтобы этот день никогда не наступил. Будь его воля, он бы вычеркнул его из ежедневников, как американцы «вычеркивают» тринадцатый этаж из лифтов.
Все началось в шесть часов утра. В квартире раздался телефонный звонок. Он услышал, как мать сняла трубку. Прервав свой сон на середине, Жак встал с постели и пошел к комнате родителей, чтобы узнать, что происходит.
– ВЫ УВЕРЕНЫ? Когда? Где? Где это произошло?
Он подошел еще ближе.
– Жак, я знаю, что ты там. Можешь войти, ты имеешь право знать, – вдруг услышал он.
Мальчик вошел, слегка стыдясь, что его обнаружили. Каролина, одетая в пеньюар, сидела на кровати и дрожащей рукой сжимала телефонную трубку.
– Что-то с папой? – спросил Жак.
Скривившись, Каролина тяжело вздохнула. Затем откинула назад светлые волосы, чтобы вернуть самообладание.
– Что случилось?
– Ты ведь знаешь, что семнадцать дней назад папа отправился на своем паруснике «Последний вызов»… он хотел побить рекорд в одиночном кругосветном плавании…
Жак кивнул, обеспокоенный плохо сдерживаемым волнением в голосе мамы.
– След его GPS-навигатора потерян…
Чтобы занять руки, Каролина быстро достала из пачки сигариллу и зажгла ее.
– Возможно, с папой произошел несчастный случай… Мы скоро узнаем об этом. А пока, сохраняя спокойствие, просто будем ждать. Не беспокойся, Жак, сейчас на дворе не Средневековье, так что даже в открытом море всегда удается отыскать людей. Должно быть, все дело в неисправности корабельных систем…
Усевшись плечом к плечу перед телефоном в гостиной, они ждали. В пепельнице росла гора окурков.
Телефон звонил без конца, но все это были не те звонки.
Позже Каролина включила телевизор. По новостному каналу непрерывно сообщалось об исчезновении известного мореплавателя Франсиса Кляйна.
Его мать пила кофе и нервно разговаривала по телефону с какими-то людьми.
В 8 часов 12 минут утра пришла срочная новость. Беспилотный летательный аппарат военно-морского флота Франции только что обнаружил опрокинувшееся судно.
В 8 часов 30 минут военный корабль прибыл на место, моряки начали обыскивать зону с помощью радиолокатора и тепловых детекторов.
В конце концов они обнаружили вздувшееся от воды и местами обглоданное акулами тело Франсиса Кляйна…
Последующее расследование внесло ясность. Черный ящик парусника записал всю информацию, которая позволила воссоздать события с точностью до секунды. «Последний вызов» натолкнулся на айсберг, в корпусе образовалась пробоина.
В момент катастрофы Франсис Кляйн спал.
Когда он проснулся, у него уже не осталось времени, чтобы спастись.
Каролина Кляйн была в слезах. Соленая жидкость ручейками стекала по ее щекам.
В тот день Жак получил новый урок: неумение управлять своим сном может обернуться смертью.
13
Мокро.
Плохо пахнет.
А главное, крайне досадно.
Трагедия, происшедшая с отцом, спровоцировала у тринадцатилетнего Жака приступы энуреза, а проще – он стал писать в постель.
Вода убила его отца.
Вода текла из глаз его матери.
Теперь вода вытекала из тела сына.
Каролина Кляйн положила влажную пижаму Жака в корзину для грязного белья. Она гладила его темные волосы, стараясь успокоить:
– Брось, это все пустяки.
– Но я был уверен, что…
– Что это плохо? Нет, сынок, и вообще… старайся ничего не принимать на веру. Я хочу поговорить с тобой как со взрослым, поэтому выслушай меня: вера – это противоположность снов. Уверенность сковывает, а сновидения освобождают. К счастью, ночью уверенность в чем-либо разрушается сновидениями, иначе бы ты постоянно находился под властью навязанных другими людьми воззрений.
Жак не очень понял.
– А что в точности означает уверенность? – спросил он.
– Вначале уверенность – это думать, что стоит тебе слегка похныкать, как прямо у твоего рта окажется грудь, полная материнского молока.
Она ласково погладила мальчика по лицу.
– Взрослея, мы уверяем себя в том, что в этом мире все является важным. Писать в постель – это серьезная проблема, это важно! Но потом мы приходим к выводу, что это не совсем так.
Она провела пальцем по шраму на его лбу.
– Мы убеждены в том, что работа – это главное. Мы верим рекламе. Мы верим статьям, написанным журналистами. Верим обещаниям политиков. Верим, что наша страна поступает всегда правильно. Верим человеку в рясе, говорящему от имени Бога, хотя он никогда Бога не видел. Верим в деньги, хотя это всего лишь бумажки с картинками. Верим в свободу. Верим в любовь. Верим в семью. Верим своим родителям, верим в своих детей. Верим в бессмертие. И наконец, верим врачу, когда он нам говорит «вы поправитесь», хотя уже слишком поздно что-либо предпринимать… Вероятно, нас с самого начала принимают за тех, кого можно заставить поверить во что угодно…
