– Ты слишком жестока к себе.
– Пойди расскажи это тем, кто пострадал от меня в ночное время. Пойди расскажи это призраку моего братика!
Она снова разрыдалась.
Жак потихоньку вернулся в кровать, но не смог заснуть сразу и потому лежал с открытыми глазами, всматриваясь в пятно на потолке.
Ничего не произошло. Я ничего не видел и ничего не слышал. Должно быть, мне все это приснилось. Папа и мама прекрасные люди, которые… дерутся с помощью электрического ножа посреди ночи… но они меня любят. Мама – великий ученый… она попыталась разрезать папу на ломтики, потому что приняла его за хлеб… но мама утомлена работой. Все наладится… Она говорила о «проклятии»… Ничего не случилось… она могла его убить!.. а я присутствовал при этом! Я уже все забыл… смогу ли я когда-нибудь забыть? Нужно спать. Нужно перестать думать. Я больше не думаю. Я все забываю. Я сплю. Я…
11
Последующие ночи были наполнены кошмарами. Жак метался в постели. Постельное белье мялось, стиралось, сушилось и гладилось. Продавленные подушки снова взбивались.
Затем мало-помалу все вернулось в норму.
Дни шли своим чередом.
Благодаря снам Жак оставался лучшим учеником в классе, он по-прежнему проявлял любознательность, внимание и творческие способности.
Учителя любили прилежного и спокойного ученика. Однако если учителей успехи Жака радовали, то одноклассников, видевших в нем зубрилу, они раздражали. Вдобавок ко всему Жак подвергался насмешкам при каждом посещении бассейна.
Бассейн был частью уроков физкультуры. Стоя в плавках, Жак смотрел на воду и дрожал от страха, в сотый раз слушая напутствия учителя: «Сядь на бортик и попробуй хотя бы опустить ноги в воду». Но мальчик упрямился, и если от него не отставали, то вообще впадал в ступор.
Как-то раз, когда учитель физкультуры отлучился в туалет, один из его одноклассников, Вилфрид, дал знак своим приятелям, и те быстро схватили Жака за запястья и щиколотки.
– Ты просто подлиза, Кляйн. А мы не любим подлиз. В любом случае, ты сопля. Об этом говорит твое имя. Кляйн по-немецки означает «маленький». Я это знаю, потому что я из семьи немцев. Малыш Кляйн! Малыш Кляйн! Ты боишься воды, совсем как маленькие детки. Ты всего лишь трусливый беби, Кляйн! И сейчас мы проверим, растворяешься ли ты в воде, как аспирин!
Жак попытался вырваться, но Вилфрид и его друзья были сильнее. Они подняли его и поднесли к краю бассейна, ободряемые остальными учениками, которые воспринимали это в качестве развлечения. Зубрила-отличник? Так тебе, получай!
– Мы поможем тебе преодолеть боязнь воды! Сейчас раскачаем крошку Кляйна и посмотрим, не шипучий ли он! И раз, и два, и…
Охваченный страхом Жак сумел высвободить ногу. Он со всей силы саданул мальчишку, державшего его за икры и… полетев на пол, ударился лбом о лестницу бассейна. Хлынула кровь.
Вилфрид схватил его рукой за горло и прошипел:
– Скажешь, что поскользнулся. Предупреждаю, если сболтнешь учителю или родителям о случившемся, мы тебя утопим.
Физкультурник, который наконец вернулся, велел отвести Жака в медпункт, чтобы заклеить рану.
Жаку было больно, но, напуганный словами Вилфрида, он не выдал виновных.
Когда Франсис увидел пластырь на лбу сына, он захотел узнать, что произошло.
– Ничего, – выдавил Жак, пряча глаза.
Франсису пришлось проявить настойчивость, и Жак, всхлипывая, рассказал ему об унизительном происшествии.
– Это все из-за того, что наша фамилия означает «маленький» по-немецки. Это правда?
– Правда, но Кляйн – это еще и прекрасная геометрическая фигура в виде объемной восьмерки. Бутылка Кляйна принадлежит к числу тех немногих емкостей, у которых отсутствуют внешняя и внутренняя стороны. А придумал ее один из наших предков – математик Феликс Кляйн.
Отец нарисовал сосуд, горлышко которого, проходя сквозь боковую поверхность вовнутрь, соединялось с дном.
– Разве не красиво, а?
Но Жак все еще находился в состоянии шока от пережитого и не был расположен к разговорам о геометрии.
– Этот парень, Вилфрид, он учится в твоем классе? – спросила прибывшая на помощь Каролина.
– Ничего не предпринимайте, а то они меня утопят.
– Нельзя погружаться в страх, иначе ты превратишься в жертву, и уж тогда они от тебя не отстанут.
– Но я действительно боюсь Вилфрида. К тому же остальные ученики на его стороне.
– Страх можно направить в нужное русло и погасить. Я не смогу прямо сейчас помочь тебе преодолеть боязнь воды, но я помогу противостоять этому мальчику. Закрой глаза.
Мать попросила Жака визуализировать остров Розового песка, знакомый ему с раннего детства. Затем посоветовала мысленно перенести туда Вилфрида. Жак, погруженный в гипнотический сон, начал представлять себя великаном, стоящим перед Вилфридом-гномом. «Ну что, ты все еще считаешь меня маленьким?» – спросил он. Раздавленный и униженный, его обидчик попросил пощады и извинился.
Вскоре Каролина разбудила Жака.
– Вот видишь, – сказала она ему. – Он ошибается: у тебя очень красивая фамилия, и ты вовсе не труслив. Теперь ты должен поговорить об этом случае с директором, чтобы он знал о том, что произошло.
На следующий день Жак нашел в себе смелость изложить директору школы подробности инцидента. Игрекообразный шрам на его лбу был подтверждением сказанному. Вилфрида вызвали и пригрозили исключением в случае повторения подобного.
После уроков Вилфрид пошел за Жаком по улице. Тот его заметил, но не ускорил шага. Он повторял про себя: «Только не убегать! Надо быть сильным, как на острове Розового песка».
Обидчик догнал его:
– Малыш Кляйн, да ты действительно тряпка. Обратился за помощью к папочке с мамочкой и учителям, потому что сам не можешь постоять за себя. Ты просто жалок! Ладно, ты поплатишься за то, что выдал меня! Я ведь тебя предупреждал! И на этот раз ты получишь по полной!
Он достал перочинный нож, но Жак и глазом не моргнул.
– Ты уверен, что удовольствие от того, что ты порежешь меня, стоит того, чтобы вылететь из школы? А как на это посмотрят твои родители?
Спокойный тон Жака удивил Вилфрида, и он начал колебаться. Во взгляде «малыша Кляйна» он не видел ни малейшего следа страха.
– Берегись, я порву тебя!
Но Жак лишь улыбнулся, еще больше удивив хулиганистого парня. С одной стороны, Вилфрида раздирало желание ранить Жака, а с другой – он боялся последствий, которые были неминуемы.
– Подумай о твоих родителях, о великий и ужасный Вилфрид, – насмешливо сказал Жак. – Что они скажут, когда им придется подыскивать частную школу, принимающую скотин подобных тебе? И не будет ли эта школа колонией?
