— Вероятность накрытия, — перебил всех собеседников Хамраев, — составляет двенадцать процентов. Мало! Ждем, командир!
— Штаб запрашивает готовность к открытию огня, — ожил динамик.
Взоры всех присутствующих сошлись на Никитине. Да, тут есть люди старше по званию и по занимаемой должности. Более опытные и знающие. Но, как бы то ни было, решение об открытии огня принимать тебе, и никому иному. Ты командир. Дашь команду — и оживут электромоторы подъемников. Скользнут в казенники тяжелые тела снарядов… И уже через несколько минут враг ответит. Двухсотмиллиметровые болванки взроют землю, ударят во все стороны рваные осколки. И кто-то неминуемо погибнет. Выдержит ли столетняя броня башен современные снаряды? Насколько точным и эффективным окажется огонь противника?
— Ответ штабу — к стрельбе не готов. Вероятность накрытия объекта недостаточно велика.
— Принято, — откликнулся динамик.
Снова залп — снаряды «утюга» бьют уже и по берегу. Еще один…
— Имеются потери среди расчетов береговой артиллерии, противник нащупал позиции одной из батарей. Огонь ведется разрывными снарядами, — сухо проинформировал штаб.
Но пушки продолжали вести огонь. Да, они ближе к врагу и могут стрелять сейчас на подавление. Какова вероятность накрытия у них? Навряд ли она отличается в лучшую сторону… Да и снаряды у них не столь основательные. Однако батареи не замолкали.
Смотри, командир.
Смотри на то, как выполняют свой долг твои товарищи.
Каков шанс, что кто-то из них сможет нанести врагу смертельный удар?
Невелик…
Можно отвернуть с курса, поставить дымзавесу, скрыв свой корабль от глаз наводчиков «Наковальни». И они тотчас же ударят по берегу, по стреляющим оттуда пушкам. А у тех дымзавесы нет…
Но продолжали вести огонь артиллеристы, по-прежнему дразнили противника юркие катера.
Все для того, чтобы подошел «утюг» поближе, туда, где вскроют его броню тяжелые бронебойные снаряды старой батареи.
Так что смотри внимательно, командир…
— Увеличение на монитор! — Тяжельников впился руками в край стола. — Немедленно!
На экране как раз был виден еще один залп.
— В чем дело, товарищ подполковник? — удивленно повернулся к нему Михайлов.
— Запись боя ведется?
— Разумеется.
— Выведите на экран кадры объекта в момент открытия им огня.
Защелкал кнопками клавиатуры оператор.
— Есть!
Старый артиллерист внимательно всматривался в монитор.
— Ага! Товарищ каперанг, этот злодей использует для наводки оптический канал? Так ведь?!
— С вероятностью в девяносто процентов.
— Тогда смотрите! — ткнул пальцем в экран Тяжельников. — Непосредственно перед залпом интенсивность свечения этой самой «радужной оболочки» снижается. Не очень сильно, но тем не менее.
— Да, это явление было замечено пару раз…
— Но не при таком качестве аппаратуры, я думаю?
— Возможно. И что?
— Эта хрень мешает нам не только в него попадать, но и видеть толком не дает, верно?
— Верно.
— Тогда, следуя логике, она и ему как-то мешать должна, не у всех же там взгляд как у орла? Или эта штука имеет однонаправленную проницаемость? Сильно в этом сомневаюсь…
В голове у командира батареи словно лампочка вспыхнула!
— Он ослабляет поле, чтобы точнее прицелиться!
— Молоток, капитан! — хлопнул по столу ладонью подполковник. — Просек-таки?! Значит, и бить его надо в этот самый момент!
— Связист! — Михайлов сориентировался моментально. — Передать эти данные в штаб!
— Есть, товарищ капитан первого ранга!
Некоторое время никаких изменений в работе батарей не происходило.
Потом… потом пушки дали залп — значительно менее дружный и мощный, нежели до этого.
Никитин прямо-таки впился глазами в монитор!
Так и есть, радужные пятна вокруг «Наковальни» поблекли, стали менее заметными. На какую-то долю секунды изменились и очертания объекта — стали более четкими. Он целился!
Снова ударили «Гиацинты».
— Есть попадание, — буднично отметил динамик. — Три снаряда.
Сработало!
— Дистанция до цели двадцать пять километров! — пришел доклад дальномерщиков.
Быстрый взгляд на Тяжельникова — тот кивнул. Подтверждено!
— Продуть стволы! Зарядить орудия! Снаряд — бронебойный, заряд полный! — поднес микрофон ко рту командир батареи.
А «утюг», получив сразу три попадания, повел себя вполне предсказуемо — ход его замедлился. Противник разворачивался к своим обидчикам, чтобы обрушить на них всю свою немалую мощь.
И подставлял борт пушкам Никитина…
— Объект снизил скорость до двух узлов! — проинформировал связист, на секунду оторвавшись от экрана компьютера.
Да это уже и так было видно, никто не отрывал глаз от монитора.
— Вероятность накрытия? — взгляд в сторону Хамраева.
Тот посмотрел на экран, в ту область, куда были выведены цифры, характеризующие температуры порохового заряда и окружающего воздуха, скорость ветра и его направление, процент износа стволов… да и многое другое, что требовалось учесть в данном случае.
— Более двадцати процентов!
То есть один снаряд из пяти… При залпе шести пушек имелась вероятность попадания как минимум одного снаряда солидного калибра.
— Башня номер один — наводить в головную часть объекта. Башня номер два — по центру. — Капитан неожиданно для себя почувствовал ледяное спокойствие.
— Есть! — откликнулся центр управления огнем. — Координаты переданы, осуществляется сопровождение цели в автоматическом режиме.
— Запрашиваю разрешение на открытие огня! — нажал кнопку на переговорном устройстве капитан.
— Разрешаю! — откликнулся динамик.
— Башням номер один и два! Первое орудие — огонь!
На командном пункте, защищенном броней и железобетоном, не были слышны выстрелы башенных орудий. Но всем присутствующим показалось, что пол под ногами дрогнул — двести шестьдесят четыре килограмма пороха отправили в полет более тонны металла за раз.
На экране выросли два громадных столба воды. Неподалеку от борта — недолет.
Забормотал в микрофон Тяжельников — поправки диктовал.
— Принято! — откликнулся центр управления огнем.
— Башням номер один и два! Второе орудие — огонь!
