– Спасибо, я лучше сам съезжу.
– Твоя тачка в гараже, а моя – под окнами, –
возразил Коля. – Поедем. Иван без нас не заскучает. Он любит книжки
читать. Дай ему книжку.
– Что значит – дай? – возмутился Иван. – Я же
не всеядный. Сам выберу.
Они действительно отправились на рынок, и Вадим, переходя от
палатки к палатке и заполняя сумки продуктами, растерянно думал: «Люди
продолжают заботиться о своем желудке даже в критические моменты жизни. Когда
их подозревают в убийстве ребенка, например».
Когда они возвратились, Иван прямо с порога сказал:
– Тебе только что Ольга звонила.
– Что-то случилось? – вскинулся Вадим. – Что
она сказала?
– Сказала, что нашла в вещах Жанны что-то, на ее
взгляд, важное. Хочет с тобой поделиться. Просила, чтобы ты к ней заехал
сегодня.
– Я и так собирался вечером, – помрачнел
Вадим. – Надо ведь помочь с похоронами. Она совсем одна.
– Хочешь, поезжай сейчас, – предложил Иван. –
Не ориентируйся на нас.
– Давайте все же сначала поедим. Полчаса ничего не
изменят. Просто зажарим по куску мяса и заедим помидорами с майонезом.
– Ладно, в самом деле – давай поедим.
– Только сначала я должен позвонить, – сообщил
Коля, направляясь к телефону.
Сняв трубку с базы, он отправился с ней в маленькую комнату.
Через пару минут вернулся и заявил:
– Мужики, мне надо ехать.
– Как так? – опешил Иван. – А выходной?
– Это у начальства бывают выходные, – усмехнулся
Коля. – А у подчиненных только короткие вздохи облегчения.
Резво собравшись, он отчалил, помахав рукой с порога. Вадим
с Иваном вернулись на кухню. «Может быть, рассказать ему про четверг? –
думал Вадим, поглядывая на жующего друга. – Мы же не разлей вода. Он
никогда меня не предаст, не унизит подозрением. Отчего я скрытничаю с Ванькой?»
Он знал, отчего. Недавно в их потрясающих отношениях возник один маленький
нюанс, который они не обсуждали, но который оба держали в голове.
– Ну, что? Поедешь к Ольге прямо сейчас?
– Да, не хочу задерживаться. Было бы странно сидеть
дома и мучиться дурными мыслями, когда она меня ждет. Тем более она что-то
нашла.
– Особо-то ни на что не надейся. Скорее всего, это
какой-нибудь очередной девический талисман. Узелок на память или твоя
физиономия, вставленная в рамочку.
– Да почему моя? – взвился Вадим.
– Ну, не твоя. Прости, я просто подумал о той, первой
фотографии.
– Хочешь, я тебя подвезу? – предложил Вадим, когда
они вышли на улицу.
– Совершенно ни к чему. Тебе к «Дмитровской», а мне в
другую сторону. Тормозну попутку, делов-то. Иди с богом.
– Ну, лады, тогда пока.
Они похлопали друг друга по плечу. Иван поглядел вслед
Вадиму почти что с нежностью. Годы общения, да что там – сосуществования
выработали в каждом из них понимание, чувство почти телепатическое. Вадим
вообще мог ничего не объяснять Ивану, тот переживал его состояние, как свое.
Выводя машину из гаража, Вадим тут же вспомнил, не мог не
вспомнить, как вчера оперативники обшаривали салон. Проводили, как один из них
выразился, «следственно-разыскные мероприятия». Они попросили разрешения, и он,
конечно, разрешил. Хорош бы он был, если бы уперся и потребовал официальных
бумажек. Хотя, может, так и надо было сделать? Черт его знает, что они могут
там найти или сделают вид, что нашли? Вдруг милиция нечиста на руку и подсунет
ему какие-нибудь улики?
Дом, где жила Ольга и куда он приезжал долгое время почти
как к себе, показался сегодня особенно мрачным. Может быть, виной тому была
плохая погода: низкое мокро-серое небо, похожее на вздыбившийся асфальт, и
неприятный ветер, гоняющий рваные клочья смога вдоль запруженных машинами
автострад. Вдобавок ко всему воздух был пропитан неприятным горьковато-прелым
запахом окончательно отмерзших газонов, на которых было полно прошлогодней
грязи.
Вадим поглядел на окна второго этажа, мельком, не ожидая,
собственно, ничего увидеть. Вошел в подъезд и, взбежав по лестнице, двумя
короткими ударами по звонку дал знать о своем появлении. Прошло достаточно
долгое время, но ничего не произошло. Неужели Ольги нет дома? Но Иван сказал –
она будет ждать и никуда уже сегодня не пойдет. Единственное – ее могла
затребовать милиция по каким-то своим оперативным делам. Или она сама помчалась
туда с новой уликой. Черт, обидно.
Вадим уже было решил спуститься вниз и попробовать подождать
Ольгу в машине, когда по невероятной случайности, ну просто машинально, не
сознавая сам почему, взялся за ручку двери и повел ее вниз.
Дверь приоткрылась. Вадим тронул ее рукой, потом надавил
сильнее. И внезапно – в секунду – весь внутренне сжался, словно на него из
квартиры скакнул притаившийся там страх. На ватных ногах Вадим переступил
порог, сделал два первых шага, негромко позвав: «Ольга?» Потом шагнул еще… И
тут увидел ноги. Судя по всему, Ольга лежала на ковре в комнате. Но оттуда, где
стоял Вадим, целиком ее было не разглядеть.
До сих пор Вадим даже не подозревал, что ужас, настигая вас,
ударяет мощной ледяной струей прямо в грудь. Мгновенно его затрясло, как будто
он промерз до печенки, он даже подышал на руки, потому что не смог вытерпеть
болезненного покалывания в кончиках пальцев.
Внизу в подъезде хлопнула дверь, и этот звук вывел Вадима из
шоковой неподвижности. В одну секунду он обрел прежние ориентиры и бросился в комнату.
Ольга была мертва. Ее висок оказался разбит в кровь, кровь осталась и на углу
журнального столика, чей парадный вид совершенно не соответствовал той роли,
которую сей рядовой предмет мебели сыграл в жизни своей хозяйки. Присев на
корточки, Вадим на всякий случай, хотя не верил, абсолютно не верил в чудо,
начал разыскивать пульс на руке, потом трогал шею, в надежде, что, может быть,
какая-нибудь самая тоненькая, самая маленькая жилка все же еще бьется в
обмякшем теле. Но жизни не было. А если и была, ничем не выдавала себя.
Пугаясь, что теряет время, если оно еще есть, Вадим бросился к телефону, набрал
дрожащими пальцами ноль три и хриплым голосом потребовал:
– Записывайте адрес. Скорее, здесь женщина умирает.
Несчастный случай.
Он лгал. Не специально, чтобы кого-то обмануть, а от страха.
Выдавал желаемое за действительное. Хоть он и не любил Ольгу по-настоящему,
сердце подсказало ему, что с ней не произошло никакого несчастного случая.
Просто кто-то схватил ее за волосы и, с силой ударив об угол стола, швырнул на
пол.
* * *
– Прикинь: приперся на допрос в тех самых ботинках, в
которых я его видел во время слежки, – возбужденно говорил Дима
Скороходов, роняя сигаретный пепел на папку с бумагами.
– А может, ты видел не его, – предположил Михеев,
на миг оторвавшись от компьютера.
