– Здравствуйте, проходите, пожалуйста!
Вадим кивнул и, стряхивая на коврик капли с зонта, снимая
плащ, все глядел на нее с настороженным любопытством. Лиза не улыбнулась. Она
посчитала, что подбадривать улыбкой человека, которого подозревают в двух
убийствах, по меньшей мере нелепо.
Лиза постучала в кабинет Ратникова, и тот появился на
пороге, приглашая посетителя войти. При этом он показал жестом, чтобы Лиза присоединилась
к ним.
– Валерий Ратников, – он протянул Хабарову для
пожатия свою аристократическую руку, затем представил: – Моя помощница, Лиза
Левашова. Мы готовы вас выслушать, присаживайтесь, пожалуйста.
Вадим взглянул на Лизу немного внимательнее, та ответила
твердым, чуть вприщур, взглядом.
– Лиза славится нетрадиционным подходом к расследуемым
делам, – поторопился пояснить Ратников. – В вашем случае это может
оказаться полезным.
– Да, не исключено. – Вадим даже не пытался скрыть
своего плохого настроения. – Возможно, вам покажется, что я немного не в
себе, но вы должны меня простить. Если бы не случайность, я сейчас наверняка
уже был бы схвачен и посажен в тюрьму.
– Вот как? – Брови Ратникова взлетели вверх.
– Понимаете, я встречался с Жанной накануне ее гибели.
И скрыл это. А оказалось, подружки девочки видели, как она села ко мне в
машину.
– А что за счастливая случайность?
– Понимаете, что произошло? Жанна с двумя своими
одноклассницами болтались первого числа возле моего офиса. Девочки уверяют, что
Жанна ждала именно меня, а они просто составляли ей компанию. Днем я говорил
Ольге, и Жанна наверняка слышала, что я задержусь на работе. Она караулила меня
до позднего вечера. Когда я сел в машину, Жанна бросилась ко мне. В самом деле
бросилась – бежала, размахивая руками, как на пожаре. Потом стала говорить
всякие глупости, и я ее высадил. Подружки Жанны видели, как мы отъехали. Но они
не видели, что за поворотом я сразу же затормозил и выставил девчонку на улицу.
– Почему? – мгновенно среагировал Ратников. –
Почему вы ее выставили?
– Знаю, что поступил плохо. – Вадим напряженно
уставился в пол. – Но тогда я просто растерялся. Жанна сказала, что
подслушала наш с Ольгой разговор. Понимаете ли, как раз в тот день мы с Ольгой
решили расстаться. Это решение не было спонтанным, оно зрело давно, так что…
– А Жанна? Она не хотела, чтобы вы бросали ее сестру?
– Я сначала тоже так подумал. Но… Ей, кажется, было
наплевать на наши с Ольгой сложности. Честно говоря, я до сих пор в толк не
возьму – может быть, она хотела меня разыграть? Ведь было первое апреля…
– Разыграть? – вырвалось у Лизы. – В каком
смысле – разыграть? Что она вам сказала?
– Она сказала, что была бы не против занять место своей
сестры.
– В вашем сердце?
– Скорее, в моей постели.
Ратников кашлянул.
– Я понимаю, в это трудно поверить, – начал было
Вадим, но Валерий перебил его:
– Отчего же? В это очень легко поверить. В наше время
пятнадцатилетние девочки считаются конвертируемой валютой. В пятнадцать лет они
вполне могут чувствовать себя моделями, актрисами, да и быть проститутками.
– Не думаю, что у Жанны дело зашло так далеко. Хотя, в
конце концов, вам виднее. Ведь это ваши люди следили за ней. Я, собственно, по
этой причине обратился именно к вам. Хочу, чтобы вы сами рассеяли недоразумение
со слежкой. Ваш человек уверял, что это я встречал Жанну после школы. Но это
неправда. Это был не я, а кто-то другой.
– Возможно, это и был убийца. Допускаю, что он знал о
слежке. И воспользовался вашей машиной, ключами от квартиры и одеждой.
– Ольга, – предположил Вадим, – погибла,
наверное, потому, что нашла какую-то улику против этого человека. Она позвонила
мне, но, пока я ехал, ее уже убили. Милиция исключает несчастный случай. Удар
был такой силы, что… Ну, вы понимаете… Я уже рассказывал по телефону.
– Все-таки вернемся к маскараду, который устроил
предполагаемый убийца. Вас подставил тот, кто знал, что частный сыщик будет
следить за Жанной. Отсюда вопрос: кто знал, что Ольга обратилась в частное
детективное агентство?
– Думаю, мало кто знал. Я и сам тогда не знал,
понимаете? Вот Ивану она сказала. Накануне. Иван Болотов – это мой друг со
школьных лет. И муж моей сестры.
– С ним можно поговорить?
– Конечно. – Вадим надиктовал основные сведения об
Иване и Любочке. – Именно Иван сможет вам рассказать о последнем звонке
Ольги. Она звонила в мою квартиру как раз в то время, когда мы с Колей ездили
за продуктами.
– Кто такой Коля?
– Коля Барабанов – двоюродный брат Ивана. Не могу
сказать, что мы близко знакомы. Так, встречались иногда за праздничным столом.
Вадим коротко поведал о событиях субботы.
– Понимаю, – пробормотал Ратников. – Значит,
этот самый Коля, как только Иван сообщил о звонке Ольги, сразу же спохватился и
уехал?
– Вы что, думаете?..
– Подозревать и рассеивать подозрения – наше
ремесло, – пробормотал Ратников.
Лиза наблюдала за мимикой Вадима, стараясь не упустить ни
одного нюанса. Он с самого начала казался ей искренним. И очень симпатичным.
Вадим же обращался в основном к Ратникову, лишь изредка поглядывал в сторону
Лизы, причем со скрытым недоверием. Она же смотрела на него неотрывно, прикусив
от напряжения нижнюю губу.
«Старается постичь мою сущность, – подумал Вадим с
усмешкой. – Интересно, представляюсь я ей монстром, пытающимся скрыться от
правосудия, или несчастной жертвой?» Ни та, ни другая ипостась ему не
нравилась. Но что поделать? Он попал в ситуацию, когда надо спасать не только
доброе имя, но и, грубо говоря, шкуру. Так что впечатление, которое он может
произвести на хорошенькую девушку, вещь существенная.
Вадим был рад, что его сестры сейчас нет в Москве. Конечно,
рано или поздно она узнает обо всем. Но, может быть, к ее приезду детективы уже
найдут настоящего преступника, и тогда рассказ потеряет для Любочки свой
драматизм. Они с сестрой были очень привязаны друг к другу. Любочка всегда
ценила усилия Вадима как воспитателя, никогда не скрывала от него своих проблем
и, в свою очередь, поддерживала чем могла. Конечно, в силу своего детского
разумения, но это было еще трогательнее.
Совсем иначе, чем у Ольги с Жанной. Впрочем, у них и разница
в возрасте была другой. Вадим никогда не претендовал на роль отца, а Ольга,
кажется, помимо своей воли заняла позицию матери. Нет, одернул себя Вадим. Не
матери, а мачехи. Достаточно ли было Жанне «мачехиного» тепла? Ольга всегда
отличалась замкнутостью. Вадим лучше, чем кто бы то ни было, знал, что она не
была черствым человеком, просто сдержанна в проявлении чувств. Но чувств этих,
увы, было так мало…
