Было видно, что она довольна визитом и испытывает чувство
удовлетворения. Что ж, она уже на пути к тому, чтобы исполнить свой долг –
разыскать мерзавца и… Интересно, что она потом будет делать, когда узнает, кто
такой этот загадочный Он?
* * *
По дороге домой Лиза ликовала. У нее появилась работа!
Настоящая, важная работа. Нормальная. Не такая, как прежде. Воспоминание о
прошлом заставило ее на минуту нахмуриться. Когда она только закончила филфак,
судьба столкнула ее с Андреем Фагориным – напористым, уверенным в себе,
красивым… Он влюбился в нее и вложил в чувства столько же энергии, сколько
вкладывал в любое свое предприятие. Лиза увлеклась, вышла замуж. Тогда ей
казалось замечательным, что Андрей устроил ее к себе – он занимался оптикой, и
у него была собственная торговая фирма. Год Лиза заполняла накладные, запертая
в маленьком кабинете, покуда ее муж проявлял бурную деловую активность. По
вечерам она сидела дома одна, потому что деловая активность Андрея не
заканчивалась в урочное время, и после заката он продолжал фонтанировать на
каких-то тусовках. Завершилось все скучной банальностью – Лиза застукала своего
благоверного с другой женщиной. Фагорин даже не оценил трагизма ситуации. На
развод согласился с плохо скрываемой радостью – то ли он устал от Лизы, то ли
она заслоняла ему какие-то неведомые горизонты.
Фагорин любил широкие жесты, любил, когда о нем отзывались с
уважением, и, уходя, сделал Лизе королевский подарок – купил для нее
однокомнатную квартиру, чтобы она не возвращалась к пьянице-отцу. Воспоминания
о бывшем муже вызвали у Лизы приступ необъяснимой тоски. Любовь, конечно,
умерла, но все же разрыв с Андреем прошел не так уж легко для ее сердца и
самолюбия. Возможно, нужно заставить себя наконец снова влюбиться?
Лиза почему-то подумала о своем новом шефе и улыбнулась.
Ратников был ох как не прост, но некоторые человеческие слабости
продемонстрировал мгновенно. Лиза была рада, что, кроме нее, в коллективе
больше нет представительниц слабого пола. С мужчинами проще – они легко
покупаются на лесть и редко бывают по-настоящему злобными. Даже хмурого Колю
Михеева ей удалось разговорить по полной программе.
На следующее утро Лиза непозволительное время вертелась
перед зеркалом, ярче, чем обычно, накрасила губы и, прилетев в офис, наткнулась
на недружелюбного типа в очках с мощными линзами, который, оглядев ее с ног до
головы, нахмурился и довольно холодно спросил:
– Вы что, без предварительной договоренности?
– Я не клиентка, – обиделась Лиза. – Со
вчерашнего дня я тут работаю. Вам разве не сказали?
Вместо ответа тот неодобрительно фыркнул и повернулся к ней
спиной.
– Значит, вы и есть Артем Сухарев? – спросила
Лиза, мгновенно заражаясь неприязнью. – А я – Лиза Левашова.
– Я сейчас занят, Лиза Левашова, – пробурчал
вредный Сухарев.
Даже не обернувшись, он прошествовал в общий кабинет, и за
распахнувшейся на миг дверью Лиза заметила рыжеволосую заплаканную женщину,
скрючившуюся в кресле.
«Не удивлюсь, если этому типу нравится смотреть, как другие
мучаются. У него стопроцентно садистская внешность». В сущности, она имела в
виду сдвинутые брови, очки в квадратной оправе и аккуратную гитлеровскую челку,
зачесанную набок.
Несмотря на отсутствие начальства, фронт работ Лиза
определила для себя без труда – на столе и в ящиках был застарелый беспорядок,
она сходила намочить принесенную из дома тряпку и принялась за дело. Однако
через минуту перестала шелестеть бумагами и прислушалась. Артем и его
посетительница о чем-то спорили, и Лиза прокралась поближе к двери.
– Я никогда, никогда не обзывала мужа скотиной! –
с нажимом говорила посетительница. Ее голос был глубоким от сдерживаемых слез.
– Но на пленке все записано, и она не
смонтирована, – возражал бестрепетный Сухарев. – Вы обзываете его
скотиной, причем не один раз.
– Может быть, это я не его обзываю?
– А кого? Соседа по даче?
– Он подлец, а не сосед!
– Партнер вашего мужа? Подлец? С чего вы взяли?
– Подсунул пленку, когда я и так раздавлена гибелью
мужа…
– Милиция подозревает, что вы его убили и теперь
разыгрываете скорбь. В любом случае не стоит отрицать очевидное: вы поссорились
с мужем накануне его гибели. Потом поехали неизвестно куда…
– Не неизвестно куда. Я же вам рассказывала. Я поехала
в город, но по дороге передумала. У меня было плохое настроение. Может быть,
предчувствие? Остановилась на обочине, вышла побродить.
– Да-да, я помню. И человека, которого вы встретили,
единственную вашу надежду, можно сказать, отыскать никак не получается, потому
что вы не даете ни одной зацепки.
– Вы думаете, я специально это делаю? – Женщина
перешла в другую октаву, и Лиза непроизвольно втянула голову в плечи, опасаясь,
что сейчас последует взрыв.
Однако противный Сухарев, по-видимому, даже не напрягся.
– Вы не хотите думать, Нина Николаевна. Вы просто
упиваетесь своим горем. Ведь перед вами был живой человек, из плоти и крови. Вы
проговорили с ним полчаса и ничего, ну ничегошеньки не можете о нем сообщить.
– Я не заводила с ним знакомства, если вы это имеете в
виду, – ехидно ответила невидимая Нина Николаевна. – Это он
распинался. Какая хорошая погода, как, мол, птички поют, как клевер пахнет. Я и
так замучена допросами в милиции, а тут еще вы…
– Я пытаюсь вам помочь, – возразил Сухарев. Но это
заявление прозвучало совершенно неубедительно.
Лиза усмехнулась и, вернувшись к столу, подперла щеку
кулаком. Если не шевелиться, можно слышать абсолютно все, что говорится за
дверью. Конечно, ей было любопытно, поэтому она затаилась, как мышка.
– На кого же все-таки вы сердились, Нина Николаевна? В
день смерти мужа?
– Этот… сосед… партнер… не может доказать, что пленка
записана в день смерти моего мужа. Возможно, он записал ее месяц, год назад!
– Возможно. Но сомнительно. И не забывайте – сосед
здесь совершенно ни при чем. Это мальчик, его сын, поставил пленку на запись и
забыл выключить. Однако, как бы то ни было, вы настаиваете, что никогда, я подчеркиваю,
никогда не обзывали мужа скотиной. Ни месяц, ни год назад.
– Мы вообще не обзывали друг друга. У нас были…
трепетные отношения. Не представляю, как это я обозвала бы его скотиной? Мы
обожали друг друга. Спросите у кого хотите!
– А что, если на людях вы ворковали, как голубки, что и
подтвердят многочисленные свидетели, а наедине друг с другом превращались в
диких зверей? Такое тоже бывает в жизни… если вы не в курсе.
– К кому угодно это пусть и относится, но только не к
нам, – мгновенно парировала невидимая клиентка.
– Вы кричали: «Я тебя, скотину, убью!» И так далее…
Угрожали, Нина Николаевна. Что скажете? В вашем доме не на кого больше кричать.
Ни одного живого существа…
