– Я не знаю, – неискренне сказала она. – Он
ничего такого не говорил. Наоборот, объяснял мне, что я могу погубить его… эту…
– Репутацию?
– Карьеру. Это когда я к нему в машину забралась. Он
что-то забыл в спортзале, пошел обратно, а дверцу не закрыл. Я взяла и
спряталась. А потом, когда он уже далеко от школы отъехал, я вылезла.
– Могу себе представить… – пробормотал Дима.
– Борис Борисович сказал, что, если меня увидят в его
машине, его уволят и он больше никогда не сможет работать с детьми.
– Что ж, он не соврал. Но вас, надеюсь, никто не
увидел?
– Не-а.
– Кстати, – повинуясь внезапному импульсу, спросил
Дима, – на какой машине он тогда ездил?
– На «Жигулях», – ответила Алла.
Дима замер, словно сторожевой пес, заслышавший шорох у
забора.
– А модель? Цвет? Можешь сказать?
– В моделях я не разбираюсь, – призналась
Алла. – А цвета машина была белого. Белые «Жигули».
* * *
– С этими белыми «Жигулями» получается полная и
абсолютная ерунда! – возмущался Дима. – Как в сказке про дочь
чародея, которую тот не хотел в жены добру молодцу отдавать. Помните? Угадаешь,
мол, которая моя дочь, будет твоей. И появляется перед добрым молодцем
двенадцать совершенно одинаковых девиц с косами до колен.
– Ага, только в сказке дочь чародея своему милому знак
подала. То ли муха ей на нос села, то ли ворона над головой пролетела, –
добавил Артем, рисовавший кружочки на листе бумаги.
Когда Лиза появилась в офисе, Артем метнулся к ней и помог
снять плащ. Потом наклонился и с превеликой осторожностью поцеловал ее в щечку.
Однако ни слова не сказал, кроме тихого «здравствуй». Тем не менее Лиза страшно
смутилась и быстро огляделась по сторонам, проверяя, как отреагировали на Артемову
нежность окружающие. Михеев сделал вид, что вообще ничего не заметил, Дима
вздохнул и отвернулся.
– Вы о чем толкуете? – спросил теперь Михеев,
который до сих пор не особенно вникал в подробности расследования по делу
Хабарова. – Что там с белыми «Жигулями»?
– Что? – с деланной веселостью переспросил
Дима. – Да ничего особенного. Просто абсолютно все теперь ездят на белых
«Жигулях».
– Кто это – все?
– Вот смотри. – Артем перевернул изрисованный лист
и написал цифру «один». – В тот день, когда убили Жанну Гладышеву,
свидетель видел, как она, выбравшись из «Волги» Вадима Хабарова, тут же
пересела в белую «девятку».
– Вероятно, за рулем «девятки» сидел убийца, –
высказался Михеев.
– Вероятно.
– И таких «девяток» вы нашли несметное количество.
– Точно, – кивнул Дима. – Они размножились,
как колорадские жуки на картофеле.
– Второе, – продолжил Артем. – Женя Сушко,
одноклассник Жанны, утверждает, что однажды наблюдал, как незнакомый взрослый
тип встречал Жанну после школы на белой «девятке».
– Ну это же отлично! Два независимых свидетельства в
пользу того, что убийца действительно ездит на белых «Жигулях» девятой модели.
– Ты подожди, – предупредил Артем. – Белая
«девятка» есть у Николая Барабанова.
– Это я помню, – хмыкнул Коля. – Разве можно
такое забыть?
– Белая «девятка» есть у Ивана Болотова, –
продолжил тот.
– Класс. Наверное, кузены ездили покупать машины парой.
А что? Выбор, так сказать, новой России.
– Слушай дальше, – вмешался Дима. – Белая
«девятка» есть у отца Бориса Лагутина. Когда я спрашивал его про машину, он мне
сказал, что ездит на «Москвиче». А о том, что часто пользуется отцовским
транспортным средством, – ни гугу. «Москвич» у него старенький, давно пора
на свалку. И когда необходим красивый выезд, Лагутин бежит к папе за машиной.
– Класс, – сказал Михеев. – Это все?
– А тебе мало?
– Не все, – неожиданно подала голос Лиза, которая
до сих пор сидела молча и только слушала. – Белая «девятка» есть у Глеба
Соколова.
– Действительно, – сказал Дима. – Как – то
это у меня выпало. – Он повернулся к Лизе: – Ты считаешь, Соколов может
быть замешан и в этих убийствах тоже?
Лиза вяло пожала плечами:
– Запросто. Неверова знакома с Болотовым. Почему бы
Соколову не быть знакомым с другими персонажами нашей драмы?
– А у тебя есть какие-то догадки по поводу участия
Соколова в убийстве Жанны? Или Ольги?
– У меня вообще нет никаких умных догадок. Одни глупые.
А у вас?
– И у нас, – вздохнул Дима. – Самое главное,
нет ни одного мотива по убийству Жанны. Зачем убивать девочку, которая не может
рассказать про тебя никакой гадости?
– Подождите, – сказал Михеев. – А что, если
девочка могла рассказать гадость? Только не ту, которую мы сначала подумали, а
какую-нибудь другую? Вдруг она была свидетельницей чего-нибудь… эдакого?
– Еще одного убийства? – спросил Дима. – Это
вряд ли. Получается цепочка, которую можно продолжать до бесконечности. Жанна
что-то узнала, ее убили. Ольга узнала что-то об убийстве Жанны – и ее тоже
убили.
– А что? Чаще всего так и бывает. Одно преступление
тянет за собой другое, – высказался Артем.
– Но мы не знаем больше ни о каком убийстве, –
возразил Дима.
– Послушайте, я вдруг подумал о Соколове. Он ведь
фотограф? – встрепенулся Коля Михеев. – Что, если он делал фотографии
обнаженных школьниц и продавал их? Есть ведь любители. Допустим, Жанна хотела
рассказать про его подпольный бизнес, и он ее убил.
Все переглянулись.
– Хорошо. Как в это прокрустово ложе можно засунуть
переодевание Соколова? Зачем ему было нужно разыгрывать из себя Вадима, когда
он встречался с Жанной? Хотя бы в тот день, когда его видел Дима.
– Он просто заметал следы! – воскликнул
Дима. – Через Неверову он мог узнать, что Ольга наняла детективов следить
за Жанной. Если он использовал девочку для своих съемок, то был с ней хорошо
знаком. Кстати, и познакомиться с ней он мог тоже через Неверову. Мало ли. Хоть
Болотов и уверяет, что это два разных круга его знакомств, наверняка могла
сложиться ситуация, когда эти круги пересеклись!
– А что, если Барабанов знаком с Соколовым? – В
голосе Михеева появился азарт. – Вы представляете, какая открывается
перспектива? Барабанов может просто вербовать натуру для Соколова. Вот и все. И
никакого разврата! Поэтому Жанна и осталась девственницей.
– В этом что-то есть, – загорелся Дима. – В
этом определенно что-то есть!
– А Лагутин, выходит, ни при чем? – раздумчиво
спросил Артем.
– Ну, из всей этой пропасти одинаковых машин какую-то
нужно было отсеять! Не могут же все обладатели белых «девяток» быть
сообщниками!
