– Отхронометрировать такую поездку практически невозможно.
Светофоры, пробки, то, се… – не сдавалась Лиза, кося глазом на
вздрагивающего Болотова.
«Правду говорят, что женщины – самые бездушные существа на
земле», – подумал Дима, качая головой. Потом он взял Лизу за локоть и,
развернув лицом к себе, также шепотом возразил:
– Но замок в квартире был взломан!
– Он мог сломать его потом, чтобы отвести от себя
подозрения. И вот еще что! Любочка к тому моменту уже набрала полную ванну и
просто нежилась в ней – вода из крана не текла. Почему же она не слышала, что
кто-то возится с замком?
Дима пожал плечами и отмахнулся. Иван тем временем немного
пришел в себя, и он спросил:
– Вы сразу же по окончании первой встречи выехали из
офиса?
– Нет, немного задержался. Выехал в двадцать минут
девятого. Мой художник может подтвердить, мы как раз посмотрели с ним на часы.
– А во сколько вы приехали в ресторан?
– В девять. Плюс-минус пять минут.
– Вы вчера общались со своей женой по телефону?
– Дважды. Понимаете, она не сказала, что прилетает.
Хотела сделать сюрприз.
Лиза шевельнулась в своем кресле. Внезапный приезд жены –
это классическая ситуация. Однако до сих пор нет ни одного намека на то, что у
Болотова была другая женщина. Любочка, только Любочка была для него светом в
окне.
Люба Болотова прилетела в Москву в пятнадцать часов
пятнадцать минут. Милиция оперативно разыскала пассажиров, которые могли
общаться с ней в полете или еще в южном аэропорту. Как выяснилось, молодая
женщина ни с кем не откровенничала, но казалась невероятно возбужденной. «Может
быть, она предвкушала, как приедет домой без предупреждения и осчастливит
мужа? – думала Лиза. – Или, напротив, застанет его с какой-нибудь
красоткой?» Лизу еще насторожило слово «взвинченная». Одна из пассажирок
выбрала именно этот эпитет, чтобы охарактеризовать состояние своей соседки.
Люба Болотова была взвинчена, когда самолет заходил на посадку. Почему?
Иван уверял, что по телефону ничего не говорил своей жене о
ситуации, в которую попал Вадим. Поэтому Люба ничего не знала о смерти Ольги и
Жанны Гладышевых. А может быть, знала? Может быть, она позвонила кому-то из
общих знакомых и ее просветили на этот счет? Но все опросы оказались тщетными.
Проверили звонки из ее номера в гостинице. Люба Болотова на протяжении всего
своего отдыха на побережье звонила только мужу и брату. Оба утверждали, что
намеренно держали ее в неведении.
– А почему Люба одна отправилась отдыхать? Для вашей
семьи это норма? – допытывалась Люба.
– Нет, вовсе нет. Но в этот раз я заставил ее. Накануне
она тяжело переболела. У нее был бронхит с осложнениями. Врач порекомендовал
солнце. У меня была материальная возможность отправить Любочку к морю, но не
было физической возможности ее сопровождать. Вадька тоже работает.
– А подруги?
– Подруг у Любочки как-то не получилось. Близких, я
имею в виду. А мимолетные подружки – они все замужем, у всех дети.
– Ваша жена не могла иметь детей? – осторожно
спросил Дима.
– Могла, почему не могла? Просто мы думали, у нас еще
есть время пожить в свое удовольствие.
«Что за удовольствие? – думала Лиза. – Люба
Болотова сидела дома и стирала мужу рубашки. С такой потрясающей внешностью, с
таким образованием!»
– А почему ваша жена не работала?
– Не хотела, – пожал плечами Иван. – Может
быть, попалась бы ей работа по душе, и она бы упорхнула из семейного гнездышка.
Без роскошной улыбки лицо Ивана Болотова потеряло свою
выразительность. Горе сделало его блеклым.
Люба Болотова окончила журфак МГУ и несколько лет работала
фотокорреспондентом, заключая договоры с самыми разными изданиями. Позже, после
замужества, она просто продавала снимки куда придется. Но потом оставила и это
занятие. Видимо, высокие доходы мужа убили в ней сначала материальный интерес,
а затем и творческий.
Лиза этого не понимала. Зато знала многих женщин, которые
сделали весьма успешную карьеру, но при первой же возможности с удовольствием
засели дома. Была, правда, еще одна любопытная деталь, связанная с этой
стороной ее жизни. Один из оперативников, осматривавших квартиру Болотовых,
нашел большую папку с фотографиями, которые сделала погибшая Люба, и безапелляционно
заявил, что она была чертовски талантлива. Он знал, что говорил, потому что сам
много лет занимался художественной съемкой и участвовал в выставках, в том
числе и международных. Лизе стало еще обиднее за Любу.
Она не ездила в морг осматривать тело, поэтому представляла
себе жену Болотова живой, веселой и счастливой, чему способствовали домашние
фотоальбомы, которые попали к ней в руки. «Двадцать восемь лет, а кажется,
будто смотришь на совсем молоденькую девочку. Неудивительно, что и муж, и брат
называли ее Любочкой, и никак иначе, – подумала Лиза и тут же вздрогнула
от обжегшей ее мысли. – Внешне она похожа на девочку. У нее даже есть
нечто общее с Жанной Гладышевой. Обе невысокие, худенькие, со светлыми
задорными кудряшками. Может быть, за этим сходством что-то стоит? Вернее,
кто-то стоит? Мужчина, предпочитавший неопытных школьниц или, в крайнем случае,
женщин, похожих на таковых! Мы изо всех сил искали любовницу Болотова. А может
быть, надо было искать любовника его жены?»
Лиза бросилась к Ратникову.
– Мы вообще мало занимались Любочкой, – нахмурился
тот. – Сестра Хабарова ни разу не была у нас в списке подозреваемых.
Пробежались по верхам, и все.
– Нужно срочно добыть информацию! – кипятилась
Лиза.
– Если Хабаров будет платить, то добудем.
Через час Хабаров лично подтвердил, что будет платить.
Выглядел он едва ли не хуже Ивана, но настрой у него был совершенно другой.
– За что? – спрашивал он, нервно щелкая огоньком
зажигалки. Вокруг него валялись пустые смятые пачки из-под сигарет. – За
что ее убили?! Это необъяснимо, это… это… противоестественно! Любочка никому не
хотела зла, никогда!
– Мне кажется, – осторожно сказала Лиза, –
весьма правдоподобной на сегодняшний день выглядит версия, что некто хочет зла вам,
Вадим. Вас хотят сбить с ног, заставить страдать и, возможно, запятнать ваше
имя, запутать, не знаю, что еще. Вы меня понимаете?
– Понимаю, но не вижу для этого никаких оснований. Я не
знаю, кто может хотеть мне зла. До такой степени…
Вадим прикурил очередную сигарету и сделал глубокую затяжку.
– Вчера и сегодня, – тихо продолжала Лиза, –
вас наверняка осаждали сотни мыслей. Были среди них какие-то особенные? Что-то
показалось вам непонятным, странным, из ряда вон выходящим или просто немного
необычным?
– Я не понимаю, почему Любочка не позвонила из
аэропорта, чтобы я ее встретил, – мгновенно ответил Вадим. –
Допустим, она хотела сделать сюрприз Ивану. Но ехать одной хлопотно. Ловить
машину, тащить сумки… А она была такая хрупкая… Не могу понять.
