— Я подумал, — твердо сказал Саша. — «Карфаген будет разрушен». До последнего камня.
— Но в вашей жертве нет жестокой необходимости! Мы можем организовать хорошую охрану, спрятать вас на время, сменить вам документы. Зачем так радикально, Александр, зачем погибать, когда можно спокойно жить и радоваться жизни?!
— Жить? Вы же видите, в каком я состоянии. Вы называете это жизнью? — Саша горько усмехнулся. — Но даже если так. В конце концов, жизнь одного биокомпа против жизней десяти миллиардов полноценных людей — разумная ставка. Поймите главное, Владислав Валерьевич, как бы наш «Невод» ни контролировал исследовательские центры и лаборатории хайтек-компаний, от создания чего-то вроде новой Системы мы не застрахуемся. Но без последнего из «Соколов» никакой умник не сумеет объединить боевых нанороботов, если таковые будут вновь созданы, в армию и посягнуть на мировое господство.
— А если заново изобретут не только боевых «нанов», но и «Сокола»? Думаю, вам понятно, кто первым встанет в очередь на покупку обеих «новинок». Если, конечно, не будет до того пойман. Кто преградит путь новой угрозе?!
— Вы, Владислав Валерьевич, это ведь забота вашей службы. Следите за новинками, отслеживайте контакты представителей закрытых научных центров, создайте особый аналитический отдел, который будет заниматься исключительно изучением новостей со всемирного рынка нанотехнологий. Найдите, наконец, Главного — и новая угроза не возникнет. А я свою миссию выполнил. Если повезет, начну новую жизнь.
— Вы погибнете, сколько можно повторять?! Человек-биокомп либо живет с «Соколом» внутри, либо погибает!
— Значит, не повезет. Полковник, сколько у нас до посадки?
— Десять минут до начала маневра, — ответил пилот. — Ну и потом еще полчаса.
— Хорошо. Владислав Валерьевич, пока у нас есть немного времени, я изложу вам свои соображения насчет направления поисков Главного. Только обещайте выслушать меня до конца, даже если вам покажется, что все мои догадки и выводы — это полный бред.
— Постараюсь. — Владислав Валерьевич был крайне недоволен Сашиным решением, но к смене темы отнесся с пониманием. — Я вас слушаю.
— Все последнее время, начиная с поездки в Марсель, мне не давали покоя странные мелочи, из которых складывалось нечто вроде размытой картинки, вернее портрета. Сначала я думал, что мое подсознание собирает по пикселям фото Главного, но постепенно я пришел к выводу, что это не совсем его портрет.
— Что значит — «не совсем»?
— Я поясню, но сначала постарайтесь вдуматься в мои слова, проанализируйте факты, а также череду совпадений и событий. Что нам известно о Главном как человеке и о его мотивах? Лишь то, что он существует и желает завоевать весь мир. Между тем его никто никогда не видел, ни живьем, ни хотя бы на экране, а его мотив не блещет оригинальностью. Это факт номер один.
— Не вижу темы для анализа.
— Вот именно. Все настолько банально, что уцепиться просто не за что. Как же так? Ведь чтобы разработать и воплотить в жизнь такой масштабный проект, как Система, требуется богатая фантазия. Неужели она вся ушла на создание Монстра и ее не хватило на более оригинальную маскировку и привлекательный лозунг?
— Возможно и такое. Однако фантазию он проявлял не только в деле создания Системы. Его обширные связи с преступными синдикатами и государственными организациями, а также изобретательность в вопросах завоевания мира любыми средствами говорят о хорошо развитом воображении.
— Хорошо, но, заметьте, однобоко. Все его усилия имели конечной целью разрушение, и ни в одном случае, кроме Системы, не было попыток созидания.
— Но ведь Система была.
— Да, но вспомните ее главную задачу. Система, в конечном счете, создавалась как оружие, средство разрушения.
— Девяносто процентов человеческих изобретений в той или иной степени — оружие. От колеса до атомного реактора.
— Не спорю. Также не спорю, что Главный — гениальный организатор и менеджер. Просто он абсолютно, патологически холоден. Даже серийные убийцы допускают сентиментальные слабости, хотя бы в отношении себя любимого. Главный лишен и этих качеств.
— Намекаете на искусственное происхождение? Думаете, Главный — искусственный интеллект?
— Будь он таким, разве он не сумел бы сделать мистера Блэка чуточку умнее? Его фантомное детище стало неудачной пародией на человека по одной простой причине — у него не было собственного разума. С помощью «саркофага» Блэк получал сознание отданного на заклание человека, но не становился этим человеком, а только использовал его разум, как мы используем комп, в качестве инструмента. Нет, будь Главный искином, он не допустил бы таких ошибок.
И, кстати, ему бы вряд ли понадобился «Сокол». Главный — человек, но кто конкретно?
— Манилов говорил, что нам нужно зеркало. Мы не видим врага, поскольку он всегда у нас за спиной, куда бы мы ни повернулись.
— И генерал был прав. Главный почти всегда знал, чем мы дышим, где находимся и что задумали. Но мы его все-таки переиграли. Почему?
— Потому что более умны или удачливы.
— Нет. Потому что Главному тоже не удавалось полностью скрыть все свои планы и секреты.
— А, ну да, вы видите их через виртуальность.
— Ничего подобного. Виртуальность — это призрачное отражение, информационная тень фактических, материальных составляющих Техносферы. Мысли и планы людей в ней не отражаются.
— Неужели? — Владислав погрозил Саше пальцем. — А по-моему, вы лукавите, Александр. Как в таком случае вы объясните блестящий финал прошлого, июльского противостояния с Главным и Системой? Ведь именно в виртуальности вы раздобыли код деактивации Монстра. Разве не так?
— Вот об этом я и говорю, — оживился Саша. — Код мне передал Одиночка ровно за мгновение до виртуального взрыва, уничтожившего его Прототип, а также… Прототип Главного.
— То есть мысли вы все-таки не читали?
— Нет. Это был обмен самыми обычными радиосигналами между нашими биокомпами. Теперь понимаете, к чему я веду?
— Признаться, не совсем. Мысли вы не читаете, виртуальность отражает лишь материализованную информацию, но Главный все равно знает о наших секретах, а мы, случается, оказываемся в курсе его задумок. Кстати, я что-то не припомню, когда в последний раз получал информацию о замыслах Главного. Шпионский репортаж от мистера Фоули я не считаю. Я говорю о неких озарениях, посетивших вас или кого-то другого.
— Вы сами подвели себя к ответу на этот вопрос. Вспомните, насколько часто «озарениями» относительно планов Главного делился именно я?
— Э-э… не помню, может быть, раз или два?
— Ни разу, Владислав Валерьевич. Никакой мистики не было. Я мог сделать выводы, пересказать то, что разведал «Сокол», но все мои «озарения» укладывались в рамки объяснимого. А вот кто выдавал «озарения» на уровне чтения вражеских мыслей, так это…
