Интроективный характер. Тайна появляется из-за того, что кто-то в семье или социуме считает: так не должно быть – и точка. Женщины не должны беременеть и рожать вне брака. Люди не должны совершать ошибок. Роли мужчины и женщины закреплены навечно и не должны меняться. Дети должны любить и почитать членов семьи, даже несмотря на то что испытывали многолетнее физическое и сексуальное насилие с их стороны. Сор нельзя выносить из избы… Подобные долженствования ведут к тому, что если что-то пошло не по плану, это необходимо спрятать, скрыть, аннулировать.
Работа с интроектами предполагает их извлечение, осознание и принятие решения: нужны ли они или лучше от них избавиться. Семейные тайны чаще всего маркируют интроект: «Мы не должны никому об этом рассказывать». Родители, прародители, другие хранители тайны словами и без них сообщают: не смей про это даже думать, не то что говорить. Главное послание, которое члены семьи получают вместе с интроектами: «Тайна опасна. Мы должны хранить ее любой ценой. Рассказав о ней, ты утрачиваешь право на членство в семье». Именно слова «Я не должен/не хочу/не могу об этом говорить» часто маркируют наличие семейной тайны.
Цикличность. Процесс жизни семьи подчиняется не линейной, а циклической логике. Иногда упрощенное видение ситуации (она была легкомысленной, поэтому забеременела и родила ребенка, и ее выгнали из дома) мешает заметить важные взаимосвязи и взаимовлияния в семье. Когда проблема исследуется системно, оказывается, что все были вовлечены в проблему и каждый вносил свой вклад. И самое удивительное: когда нам удается восстановить цикл, в который вовлечены различные родственники, мы можем обнаружить повторение этого цикла в других семейных отношениях. Семейная тайна, появившись в одном поколении, имеет тенденцию повторяться.
Аксиома осмысления семейной тайны – это отказ от поиска правых и виноватых. Все и виноваты и не виноваты одновременно. Когда люди обращаются к семейному психологу, они должны помнить, что он – не судья. Его задача – разобраться в хитросплетениях и связях, чувствах и переживаниях, фактах и событиях и описать как процесс жизни семьи, попавшей в определенные обстоятельства. Именно поэтому он одновременно и вовлечен в семейную проблему, и сохраняет нейтральность, что позволяет ему не делить членов семьи на «любимчиков» и «изгоев», а обеспечить всем равные понимание и поддержку. При работе с семейными тайнами это особенно трудно, потому что в ряде случаев соблюдение нейтральности осложняется сильными переживаниями самого терапевта, включающегося в семейную историю в роли «спасателя», «третейского судьи» и др.
В конце работы с семейной тайной человек должен найти ответы на следующие вопросы.
1. Почему возникла идея, что в семье хранится тайна? Какие актуальные события (повторения, несчастные судьбы, болезни, разводы) невозможно объяснить или понять, располагая имеющейся информацией?
2. Какие чувства возникают в самом начале поисков? Готов ли человек идти за правдой или боится, стыдится, злится, испытывает отвращение?
3. Какие истории рассказывали в семье, а о чем или о ком никогда не говорили?
4. Кто в семье больше всего сопротивляется исследованию семейных тайн? Кто готов делиться информацией?
5. Когда, в какое время, в какой стране случилось то событие, которое легло в основу семейной тайны? С кем из членов семьи это произошло?
6. Каким отношениям угрожало раскрытие тайны? Угрожает ли сейчас?
7. Как семья справлялась с напряжением? Как мифологизировала произошедшее?
Ответы на эти вопросы дают шанс постепенно продвинуться по пути познания самого себя, своей семьи, своего рода и построить другие отношения – более честные, доверительные, надежные. Отношения, где не придется ничего скрывать ни от других, ни от себя.
7.2. Особенности работы с семейными тайнами
– Знаете, Аврелиус, и с матерями не всегда все так просто и славно, как вам, вероятно, представляется.
– Да? – Похоже, это явилось для него откровением. Он смотрел на меня очень внимательно. – Ссоры?
– Не совсем.
Он нахмурил лоб.
– Взаимное непонимание? – Я покачала головой.
– Еще хуже? – изумился он.
В поисках ответа на эту загадку он обозрел небеса и лес, но ничего там не нашел и напоследок заглянул мне в лицо.
– Тайны, – сказала я.
– Тайны! – Его глаза округлились еще больше, окончательно уподобившись по форме оправе очков. Он покачал головой, безуспешно пытаясь вникнуть в смысл мною сказанного.
– Сожалею, – сказал он наконец, – но я ничем не могу тебе помочь. Я вообще мало что знаю о семьях.
Почти ничего. Невежество мое безгранично.
Мне очень жаль, что у тебя так вышло с тайнами.
Но я уверен, что ты совершенно права.
Д. Сеттерфилд. «Тринадцатая сказка»
Любая работа с семьей предполагает определенный риск, связанный с попыткой легализации семейных тайн. Обсуждение и анализ семейных секретов позволяет членам семьи осознать, что все иногда совершают ошибки, попадают в ловушку обстоятельств и долга, теряют близких и не могут их оплакать, не являются совершенными мужьями, женами, родителями, любовниками. Благодаря работе с семейными тайнами родственники становятся способными к пониманию и принятию друг друга. Раскрытие секрета иногда содействует избавлению от ряда психосоматических симптомов, так как носитель тайны часто пытается сообщить о ней с помощью языка тела.
Однако проникновение в семейные тайны является достаточно сложной, ювелирной и небезопасной работой. Мы можем столкнуться со следующими ситуациями, маркирующими сопротивление выявлению тайной информации.
Мы ничего не знаем
Семья или член семьи действительно ничего не знает о тайне. Однако ее наличие обнаруживается при исследовании повторяющихся в семье событий, симптомов, анализе «заряженной» темы. Кропотливая работа направлена на сбор крупиц информации, свидетельствующих о произошедших событиях, для как можно более целостного восстановления картины. Иногда на это уходит много времени, и изыскания требуют обращения к архивам, живущим родственникам, семейному альбому, переписке, сохранившимся воспоминаниям знакомых и соседей.
Лучше этого не знать
Юрий, возраст 41 год. Пришел по рекомендации друга. Главная жалоба Юрия была сформулирована просто: «Жизнь как-то не клеится». Юрий работает, живет в собственной однокомнатной квартире. Энергии мало, ничего не хочется, увлечений нет, «дом – работа – дом». Периодически возникает ощущение пустоты и бессмысленности жизни, депрессия. Основная проблема – не получается построить отношения с женщинами. Юрий их попросту боится.
Мы начали говорить о женщинах – за страхом кроется злость, отвращение, возбуждение… Слишком много всего намешано. Через некоторое время, продвинувшись к истокам, мы стали исследовать историю Юрия. Он вырос с тетей, сестрой бабушки. Бабушка умерла, когда ему не было и года. Умели его отец, мать, дед… Но Юрий ничего не знает о жизни своих родных – тетя переехала в Белоруссию с Украины. Юрий приходил ко мне еженедельно, но терапия продвигалась медленно… В какой-то момент я снова возвратилась к семейной истории, и мы приступили к изучению фантазий Юрия о его рождении. Он говорил, что ему кажется, что с его рождением связана какая-то постыдная, невыносимая тайна. При этом ему неизвестны никакие конкретные факты.
