Разумеется, производители и потребители сырья составляли значительную часть клиентуры «Глобалэкс лимитед». Однако были также инвесторы, вкладывающие свои деньги во фьючерсы. Товар как таковой их не интересовал. Для них все сделки происходят только на бумаге. Как правило, такие клиенты успевают продать товар задолго до наступления даты, когда его должны доставить. Впрочем, ничего удивительного – вряд ли кому-то захочется, чтобы домой к нему привезли двадцать тысяч тонн соевых бобов.
Привлекательность этого рынка как для организаций, так и для частных лиц объясняется тем, что за достаточно короткое время можно рассчитывать на приличную прибыль. Гораздо большую, чем обычно получают на фондовых рынках. Обусловлено это двумя причинами. Первая – значительные колебания цен на сырье. Вторая – она же определяющая – финансовые обязательства. Приобретая товар, покупатель должен заплатить задаток, чаще всего в размере десяти процентов от полной стоимости. Если же покупатель по каким-либо причинам откажется от доставки и продаст товар до того, как его привезут, или в тот же самый день, уплату остатка цены с него не требуют. Таким образом, он может поставить на кон сумму в десять раз большую, чем та, которой он фактически располагает. Если товар возрастет в цене на десять процентов, ваше состояние удвоится. Однако не менее велик риск лишиться всего. В случае падения цены на те же десять процентов придется возвращать огромные долги. Каждый день множество людей обогащается таким способом, но не меньше и тех, кто становится банкротами.
В офисе Рока, кроме него, работали еще двадцать человек. Большинство из них, как и он, занимали должности менеджеров по работе с клиентами. Обязанности их состояли в том, чтобы действовать от имени клиентов «Глобалэкс», исполняя таким образом функцию делопроизводителей. Менеджеры покупали и продавали согласно инструкциям клиентов, но также давали рекомендации и держали клиентов в курсе последних событий, которые могли оказать влияние на нужный сегмент рынка. Девушек среди сотрудников было шесть, две из них японки. Во главе овального стола сидела делопроизводитель по учетным и заявочным документам – женщина с ярко-рыжими волосами, с сильным акцентом кокни выкрикивающая вопросы клиентов, а потом повторяющая ответы менеджеров в телефонную трубку, которую она при каждом звонке хватала, точно кинжал.
Сейчас офис напоминал шумный улей. Такой бурной активности Року не приходилось видеть давно. Обычно после обеденного перерыва настроение у сотрудников было вялое. Да и торговля в последнее время шла не особо энергично. А в середине дня и вовсе можно было уснуть от скуки. Но только не сегодня. Все рабочие места, кроме того, что принадлежало Року, были заняты. Брокеры с сосредоточенным, деловитым видом прижимали телефонные трубки к обоим ушам, беспрерывно отвечали на звонки и лихорадочно записывали инструкции и распоряжения.
Появление Рока заметил только Лестер Бэрроу, тучный коротышка хорошо за пятьдесят. Для такой напряженной, нервной работы возраст весьма и весьма солидный. Несмотря на то что за последние три года Бэрроу пережил два сердечных приступа и оба едва не стоили ему жизни, он продолжал сохранять все те же оптимизм и жизнерадостность. Взглянув на Рока, Бэрроу прокомментировал:
– А вот и наша ранняя пташка.
Рок ответил напряженной, неискренней улыбкой.
– Что, самых толстых червячков искал? – продолжил птичью тему Бэрроу. Его бодрый голос с легкостью перекрывал царивший в офисе гул.
– Все утро проторчал у дантиста, – соврал Рок.
Еще много лет назад он усвоил эту уловку. Когда приходится выдумывать оправдание, дави на жалость. Впрочем, тут на сочувствие рассчитывать не приходится. Вряд ли кому-то из сотрудников «Глобалэкс лимитед» известно значение слова «жалость». Ведь оно не оказывает ни малейшего влияния на индекс Доу – Джонса. Впрочем, при такой работе на расширение общего кругозора просто не остается времени. Несмотря на аврал, атмосфера в офисе невольно наводила на мысли о затишье перед бурей. Впрочем, ничего удивительного – к этому времени торговые сессии во многих частях света успевают закрыться и все ждут, когда откроются нью-йоркские рынки.
Коммуникации играют очень важную роль в работе брокера. В лондонском офисе «Глобалэкс» больше сотни тысяч фунтов в месяц уходило только на оплату счетов за электричество и телефон. Содержание многочисленных телефонных, телексных и компьютерных линий связи обходилось недешево. Зато была возможность напрямую связаться с офисами в Цюрихе, Гонконге, Токио, Чикаго и Нью-Йорке, а также с самыми важными клиентами по всему миру. Прогресс не стоял на месте, средства связи, позволяющие не отстать от конкурентов и оставаться в игре, обходились все дороже и дороже, однако это были необходимые расходы.
Чтобы у менеджеров был стимул стараться как следует, в год им платили достаточно скромную фиксированную сумму десять тысяч фунтов, большую же часть заработка составляли проценты от суммы сделок. Случалось, в удачный год менеджеры зарабатывали по два-три базовых оклада.
Все товары продавались партиями, и для каждого продукта был определен минимальный размер этой самой партии. Для золота это сто унций. При цене четыреста девяносто восемь долларов за унцию стоимость одной партии, таким образом, составляет сорок девять тысяч восемьсот долларов. Вознаграждение за посредничество составляло двадцать пять долларов за сто унций, из которых лично менеджеру доставалось шесть долларов двадцать пять центов. Потребовалось бы очень много унций, чтобы оплатить телефонные счета и счета по картам «Американ экспресс», которыми пользовались сотрудники. Однако при цене восемьсот тридцать три доллара за тонну меди, семь тысяч восемьсот пятьдесят шесть за тонну олова, четыреста четыре за свинец, пятьсот двадцать шесть за цинк, шестьсот пятьдесят три за алюминий, две тысячи восемьсот восемьдесят за никель, сто девяносто семь за унцию платины, четыре доллара двадцать три цента за унцию серебра и четыреста девяносто восемь долларов за унцию золота не нужно было требовать слишком большой процент со сделок, чтобы зарабатывать как минимум сотни тысяч. Гэри Сливиц, сидевший рядом с Роком, называл сотни тысяч «длинными», миллионы «большими», а миллиарды «широкими».
– Что?
Рок был не уверен, к кому обращается Бэрроу – к нему или к человеку, с которым разговаривает по телефону, прижимая трубку к левому уху. Будто прочитав мысли Рока, Бэрроу отвел руку с трубкой немного в сторону.
– Говорю, был у дантиста.
– Ну и как, удалось ему что-нибудь продать?
Кто-то, может быть, решил бы, что Бэрроу шутит. Но Рок был уверен, что тот задает вопрос совершенно серьезно. Бэрроу, как и большинство здешних сотрудников, буквально жил работой. Возникало чувство, что, будь их воля, они бы даже питались металлами. Все, находившееся за вертящимися дверями дома номер 88 на Минсинг-Лейн, а также за пределами расположенной напротив Лондонской биржи металлов, существовало лишь для того, чтобы продавать и покупать товар при посредничестве «Глобалэкс». Причем в идеале клиенты должны пользоваться услугами не кого иного, как Лестера Бэрроу. Тут перед Бэрроу загорелся огонек, сообщающий, что звонят из Нью-Йорка. Он мгновенно нажал на кнопку и схватился за второй телефон. Потом, умудряясь одной рукой удерживать трубки около обоих ушей, второй принялся что-то торопливо строчить.
