Или Макса… Хотя, конечно, Макс — это наилучший вариант. Он ее хотя бы поймет, но и губу заметит. Вопросы неудобные задать не постесняется.
А и плевать! Алина не станет замалчивать.
Она осмотрелась.
Изнутри стена не выглядела гладкой. Напротив, кустарник разросся пышно. Тяжелые ветви его переплелись, а по ним расползлись тонкие нити вьюнка. Траву здесь не косили, и она поднималась едва ли не до колена.
Алина отдышалась и вытерла пот со лба.
Она посидит немного, а потом поползет дальше.
— Вперед, — сказала она шепотом, — к собственному унижению…
Флешку она заметила не сразу.
То есть даже не флешку, а золотую бабочку, спрятавшуюся в траве. Просто что-то блеснуло на солнце, и блеск этот привлек Алину, заставил потянуться, сунуть руку в спутанный клубок сочных зеленых стеблей. В последний момент Алине подумалось, что будет забавно, если вытащит она пивную пробку.
Или еще какую ерундовину.
Но нет, добычей стала бабочка.
Она была довольно крупной, в кулаке не сожмешь. Толстые крылья несколько испачкались, но грязь не мешала разглядеть узор из камней и эмали, покрывавший их. Из тельца, покрытого темной эмалью, торчал кусок цепочки. Стоило сжать крылышки, и внутри бабочки что-то щелкнуло. Подвеска распалась надвое, превращаясь во флешку.
— Интересно. — Алина вытерла бабочку о блузку. — Ты чья? И как здесь оказалась?
Бабочка, конечно, не ответила.
А потом кусты затрещали, закачались ветви, предупреждая, что уютное одиночество Алины вот-вот будет прервано, и она, повинуясь некому порыву, сунула бабочку в лифчик.
— Здравствуйте. — Алина дружелюбно улыбнулась, глядя на хмурого Егора.
Выглядел тот… странновато.
Куда подевался костюм?
Впрочем, джинсы были ему очень даже к лицу, как и легкая футболка. А ведь он не настолько слаб, каким казался. Сухопар. Худощав. Но мышцы есть. Алине вдруг подумалось, что убийство требует физических сил, и тогда он мог бы…
— И вам доброго дня. — Егор произнес этот так, что стало очевидно: день он добрым не считает.
— А зачем вы сюда пришли? — Алина старательно захлопала ресницами, пытаясь унять внезапный приступ паники.
Никто не будет ее убивать.
Незачем.
— А вы? — в свою очередь, поинтересовался Егор.
— А я первая спросила!
— А я хозяин, — хмыкнул он, и мрачность исчезла. Он даже улыбнулся, почти искренне, и Алина про себя отметила, что или настроение Егора меняется так быстро, или же он выказывает незаурядные способности к лицедейству. Главное, и то и другое было несколько неожиданно.
— Я ногу подвернула. — Алина надеялась, что прозвучало это достаточно жалобно, чтобы ей поверили. — Гуляла-гуляла, оступилась и подвернула. Вот.
Она вытянула упомянутую ногу, демонстрируя щиколотку, которая к этому времени распухла.
— Зову-зову, а тут никого совсем. Идти не могу… на ногах. А на четвереньках… — Она потерла колени, измазанные то ли в земле, то ли в траве. — Глупо так. Постоянно в глупые ситуации попадаю.
— Бывает. — Егор присел. — Болит?
— Если не трогать, то не болит.
Он все же потрогал, и Алина зашипела.
— Вам врач нужен. Давайте помогу. — И не спрашивая согласия, с легкостью поднял Алину на руки.
Силен. И если бы Марину задушили, эта сила сделала бы его первым подозреваемым.
— Так, а вы?..
— Искал кое-что, — расплывчато произнес Егор.
Интересно. Не бабочку ли? Он потерял? Но украшение определенно женское, Егор вряд ли стал бы носить подобную подвеску. Тогда чего ради он ее искал?
Ради содержимого?
И если так, то, быть может, это содержимое представляет ценность и для Макса? Совесть требовала немедленно сознаться и флешку вернуть. Разум протестовал: если возвращать, то хозяину, а Егор явно хозяином не являлся. Если, конечно, у него нет тайной страсти к позолоте и кристаллам.
— Не нашли?
— Вас вот нашел. Алина, будьте осторожны с моими сестрами.
— Да?
— Они совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд… И я понимаю, что если вы с Максом, то так нужно, но все равно. Не следовало вмешивать в наши дела женщину.
Интересно, это расценивать как заботу или проявление шовинизма?
— Мне почему-то кажется, что смерть Марины была не последней…
Егор замолчал и больше не произнес ни слова. Он донес Алину до комнат, отведенных им с Максом, и, уложив на диван, сказал:
— Я найду Макса. И вызову врача… Вам что-нибудь нужно? Если так, то говорите. К сожалению, прислуги в доме нет, еще Марина всех рассчитала.
— Всех?
— Почти. Горничные ей казались слишком молоденькими, а те, которые постарше, были недостаточно расторопны… Надо бы исправить все, но, как понимаете, заняться этим некому. И некогда. Может, позже, когда все разрешится… Так вам что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо. Вы мне так помогли…
— Всегда рад.
Он ушел, оставив Алину наедине с невеселыми своими мыслями. Правда, одиночество ее было недолгим.
Глава 7
Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.
— Макс?
Он был… зол?
Зол. И Алина сжалась: что такого она успела натворить? Она ведь вела себя именно так, как было велено, и тогда…
— Линка, ты извини. — Макс остановился. — Я не хотел тебя напугать. Егор сказал, что ты ногу подвернула, гуляла и… он тебя нашел. А Женька удивилась, как ты одна оказалась, если она тебя со Стасом оставила. В общем, я и подумал…
Он смутился, хотя и не покраснел.
И как быть?
Рассказать правду? Тогда Макс точно взбесится. Он и раньше вспыльчивым был, и в школу его бабку постоянно вызывали, потому что Макс дрался. На переменах. И после уроков. И по поводам серьезным, с его собственной точки зрения, и вовсе без поводов.
— Да я цела, только растяжение, наверное. — Алина потерла ногу. — Егор обещал врача вызвать…
— Сами съездим. Есть во что переодеться?
Он успокоился моментально, став прежним, расслабленным и обманчиво-спокойным.
— Есть, я сейчас. — Алина сделала попытку подняться, но, ойкнув, села на диванчик.
— Я помогу. А ты давай, рассказывай… Хотя нет, погоди. Поедем, тогда расскажешь. В этом доме слишком много лишних ушей.
Он принес сумку с Алиниными вещами. И упаковку влажных салфеток. Сам старательно оттирал с колен травяную зелень. А потом вышел, позволив Алине сменить одну дурацкую юбчонку на другую.
