— Выкладывай.
— А деньги?
— Деточка, не наглей!
— Папуля, я-то и без твоих денег как-нибудь обойдусь. До сих пор же жила, а вот ты без меня вряд ли долго протянешь. — Татьяна улыбнулась, как можно более мило. — Так что тебе решать…
Он хмыкнул.
И чековую книжку вытащил.
— Надеюсь, за наличкой не погонишь?
— Надеюсь, чек ты не отменишь, — в тон ответила Татьяна, и отец рассмеялся.
— А ты и вправду моя дочь… Жаль, что так вышло. — Правда ни тени сожаления в голосе его Татьяна не услышала. — Остальные… Гошка мягкотелый. У Варьки голова тряпьем забита. Женька мнит себя умной, но умный дурак хуже обыкновенного. А с тобой можно дело иметь… Рассказывай.
Татьяна и рассказала.
Открыто. Откровенно.
— Вот. — Она вытащила из сумочки кассету. — Как-то я записала их разговоры… Думаю, будет интересно. Вот и вещички кое-какие, они выбрасывали бумажники, но мусор выносила я. Там и отпечатки имеются. Мариночкины в том числе.
— А отрава?
— Увы, с этим не ко мне. Но телефончик Райки я подсказать могу…
— Что ж. — Пакет с доказательствами отец подвинул к себе. — Не боишься, что я и мамашу твою посажу?
Танька фыркнула:
— Думаю, вы вообще никого не посадите. Это не выгодно. Маринку прижмете, но и только… Будет сидеть на коротком поводке. А дело… Доказательства эти любой нормальный адвокат мигом разнесет. И вы это понимаете. Но чтобы надавить, сгодятся… Вообще, я бы ее выгнала, но, боюсь, что вы на это не пойдете. Маринка и вправду знает слишком много про ваш бизнес. Поэтому…
— Умная девочка. — Эта искренняя похвала была неожиданно приятна. Возможно, потому, что раньше не находилось человека, который и вправду оценил бы Танечкин ум. Стервой называли. Тварью. А вот умной — никогда. — Ты все правильно поняла. Надеюсь, и сейчас поймешь правильно. Ты, конечно, мне дочь и все такое, но, я надеюсь, этим фактом ты злоупотреблять не станешь. Будем считать, что задолженность по алиментам я выплатил.
Чек Танька спрятала в рукав.
— Ты сейчас выйдешь и сделаешь так, чтобы больше я о тебе не слышал.
— Конечно.
— Вот и умница. И Гошку в покое оставь. Нечего в его пустую голову свои мысли вкладывать.
Это требование тоже не вызывало у Татьяны протеста. Родственных чувств как таковых она не испытывала. И поддерживать отношения с братцем не собиралась. Она получила деньги, которых хватило бы на жизнь, а дальше… Дальше она как-нибудь устроится.
— Отец после встречи вызвал меня. И сказал, чтобы я обо всем забыл. — Егор закусил губу. — Что Татьяна на самом деле мошенница, задурила мне голову, но отец сделал так, что она не вернется. А мне нужно на учебе сосредоточиться. Что до Марины, то она — достойная женщина и постарается стать хорошей матерью.
Егор вздохнул:
— Я пытался до него достучаться, но он только разорался, велел выбросить из головы всякую чушь, которую мне тут наговорили… После той встречи он пришел рано. И заперся с Мариной в зале. Говорил, я не слышал, что именно он ей говорил. Она сначала пыталась возражать, потом плакала, умоляла. Потом шептались… И я понял, что на самом деле отец рад. Конечно, мама ему мешала. А тут ее не стало. И руки у него чистые. И Марину… ему нравилось всех контролировать. Вот и получил новую игрушку. Я пытался, я понимаю, что сделал глупость, но не смог молчать. Не так цинично. Он знал, что Марина убила маму, но и не пытался ее наказать.
— Он ее наказал, — встряла Татьяна, отвлекшись от разглядывания собственных ногтей. — И так наказал, что ты себе представить не способен. Она получила все, что хотела, только, видишь ли, при этом она полностью, и телом, и душой от него зависела. И дрожала, боялась, что однажды он все-таки решится ее сдать. Она ведь рассчитывала на другое. Богатый супруг живет с полгодика, а потом вдруг умирает… Сердце не выдержало. Но папочка оказался умней. Внушил ей мысль, что после его смерти вся информация попадет к его приятелю из органов. И Мариночка прямым ходом отправится в тюрьму.
— Ей там было бы самое место!
— Нет, Гошка, ты не понимаешь, что такое жизнь в постоянном страхе, в постоянной зависимости от другого человека… В осознании, что, если ты ему надоешь, он избавится от тебя по щелчку пальцев. И при этом у нее было все. Деньги. Наряды. Драгоценности. Курорты. Кроме жизни личной. Ни подруг. Ни даже приятельниц. Никого, кроме нашего папашки, который с преогромным удовольствием выносил Мариночке мозг. Он ведь постоянно напоминал ей, кто она. Проститутка. Убийца. Тварь, не достойная жалости. Он ее пригрел, обеспечивает… А вас, к слову, отправил прочь не потому, что боялся. Не боялся он. А вот образование дать хотел. Надеялся, что получится хоть что-то…
— Это он тебе сказал? — поинтересовалась Евгения. И в голосе ее промелькнуло что-то такое… злое?
— Марина. Мы встретились случайно. — Татьяна откинулась в кресле. — Тогда я и поняла, что жизнь подкинула мне еще один шанс.
Глава 19
В Москве Танечке не удалось устроиться. Да, здесь еще помнили ее деда, но этой памяти было недостаточно, чтобы, позабыв о своих делах, кто-то бросился на помощь его внучке. Выручили деньги.
Танечка поступила.
Сняла квартиру.
Смогла жить и учиться, не тратя времени на ночные подработки. И учеба-то давалась ей легко, наверное, она была талантливее многих, но таланта оказалось недостаточно, чтобы зацепиться. Ей позволили аспирантуру и то заочную, дали защититься, а после непрозрачно намекнули, что свободных мест при университете нет. И вообще, наступила золотая пора самостоятельной жизни.
Танечка вернулась домой.
Нельзя сказать, чтобы у нее имелись какие-нибудь грандиозные планы. Скорее уж получилось так, что она оказалась в ситуации, когда совершенно не представляла, что делать.
Устроиться в местную больничку за копейки?
Или в школу?
Или еще в какое-нибудь муниципальное заведение, работа в котором скучна?
Тоска, да и платят в муниципальных заведениях гроши, на которые не прожить. Мелькнула мыслишка об удачном замужестве, но Танечка ее отмела. Все же она была здравомыслящим человеком и предпочитала планы строить если не реалистичные, то хотя бы приближенные к реальности.
Мать, постаревшая, но отчаянно молодящаяся, как ни странно, появлению Танечки обрадовалась.
— А вот и ты, дорогая! — воскликнула она, словно бы Танечка отсутствовала не годы, а пару часов. — Ты очень вовремя!
Она не спилась, что было само по себе удивительно, не подсела на иглу и даже как будто бы остепенилась, поумнела, чему, впрочем, Танечка не слишком-то поверила.
— В нашем центре нужен врач…
