Опасными нормами этой конвенции с советской точки зрения являлись следующие положения: полное разоружение берегов Босфора и Дарданелл, зон и островов Мраморного моря; ограничение Стамбульского гарнизона 12 тыс. человек; свободный проход через Проливы в мирное и военное время иностранных военных кораблей, каковы бы ни были их флаг и тоннаж, без всякого ограничения и без предварительного предупреждения; кроме прочего, в состоянии войны Турция вольна не разрешить проход кораблей противника, но при этом военные корабли нейтральных Турции государств сохраняли свободу прохода.
Впрочем, так как Проливы подлежали разоружению и Турция не могла иметь на их берегах войск и артиллерию, то она не могла и препятствовать проходу каких-либо военных кораблей.
В итоге, подписав Лозаннскую конвенцию о Проливах, советское руководство, однако, не ратифицировало ее.
Для СССР наиболее желательным вариантом статуса Проливов был вариант, предусматривавший свободу прохода через Проливы военных кораблей черноморских государств и их закрытие для военных кораблей других стран, а также установление твердых гарантий для беспрепятственного прохода торговых судов.
Ведь при полном закрытии Проливов для военных кораблей терялась возможность перебрасывать свои военно-морские силы из разных морей, соответственно, утрачивалась возможность увеличивать Черноморский флот, обескровленный в Гражданскую войну, иначе как строя корабли на черноморских верфях.
А при открытии Проливов СССР утрачивал исключительное положение самой сильной черноморской державы, теряя возможность эффективно воздействовать на Турцию. Усиливалась и угроза нападения со стороны нечерноморских недружественных государств; соответственно, открытие Проливов требовало создания более сильного военно-морского флота.
7 мая 1931 г. состоялось подписание протокола, предусматривавшего обязательство СССР и Турции не увеличивать свои военно-морские силы в Черном море без уведомления другой стороны за шесть месяцев.
А уже 24 марта 1933 г. на заседании Генеральной комиссии Конференции по сокращению и ограничению вооружений турецкий представитель поставил вопрос о необходимости пересмотра статей Лозаннской конвенции, предусматривавших демилитаризацию Проливов. Аргументировалось это тем, что, учитывая возросший уровень военной техники, Турция не может обеспечить безопасный режим Проливов.
В условиях начавшейся гонки вооружений в Европе после прихода А. Гитлера к власти турки в 1934 г. вновь поставили вопрос о ремилитаризации Проливов. Нарушение Версальского договора Германией и введение немецких войск в демилитаризованную Рейнскую зону 7 марта 1936 г. крайне обострили международную обстановку.
И 20 июля 1936 г. во французском городе Монтре главы делегаций Болгарии, Франции, Великобритании, Греции, Японии, Румынии, Турции, СССР и Югославии подписали новую Конвенцию о режиме Проливов.
В первой статье конвенции признавался и подтверждался принцип свободы прохода через Проливы и свободы мореплавания в них. Торговые суда как в мирное, так и в военное время (если Турция не являлась воюющей стороной) пользовались правом полной свободы плавания в Проливах днем и ночью независимо от флага и груза, лишь соблюдая необходимые санитарные и таможенные правила. Во время войны, если Турция принимала в ней участие, торговые суда, не принадлежавшие странам, находящимся в состоянии войны с Турцией, пользовались свободой прохода через Проливы в дневное время при условии, что они не оказывают содействия противнику. Эти условия мало отличались от порядка, предусмотренного Лозаннской конвенцией.
Во втором разделе конвенции устанавливался порядок прохода через Проливы военных и вспомогательных кораблей; определялись их классы и характеристики, включая линейные корабли, авианосцы, легкие надводные корабли, подводные лодки, малые боевые суда, вспомогательные и устаревшие корабли.
В мирное время для нечерноморских государств вводились следующие правила: 1) через Проливы могло пройти одновременно не более девяти легких надводных судов (водоизмещением не свыше 10 тыс. тонн) общим тоннажем не выше 15 тыс. тонн (в этот тоннаж не включались корабли, наносящие визит в один из портов Проливов); 2) военные силы всех нечерноморских государств, одновременно находящиеся в Черном море, не могли превышать тоннаж в 30 тыс. тонн; если тоннаж наиболее сильного флота в Черном море превысит по крайней мере на 10 тыс. тонн тоннаж наиболее сильного флота к моменту подписания конвенции (советский Черноморский флот), этот лимит пропорционально мог быть увеличен, но не более чем до 45 тыс. тонн. При этом ни одна нечерноморская держава не могла иметь в Черном море военный флот, превышающий по тоннажу 2/3 лимита. Отступление допускалось только для судов, направляемых в Черное море для гуманитарных целей (для помощи при стихийных бедствиях), общим тоннажем не более 8 тыс. тонн. Военные корабли нечерноморских государств не могли оставаться в Черном море дольше 21 дня.
Черноморские государства могли проводить через Проливы свои надводные корабли любого тоннажа, но линейные корабли черноморских держав должны были проходить через Проливы поодиночке в сопровождении не более чем двух миноносцев, а легкие надводные суда — подчиняться правилам, установленным для нечерноморских государств.
О проходе через Проливы военных кораблей соответствующие государства должны были извещать турецкое правительство: нечерноморские — за 15 дней, черноморские — за 8.
Черноморские государства имели право проводить через Проливы подводные лодки, вновь построенные или купленные, требующие ремонта или возвращающиеся к месту приписки после ремонта, в случае если Турция заблаговременно получит соответствующее уведомление.
Военные корабли, проходящие через Проливы, не имели права пользоваться авиацией.
В военное время — при нейтралитете Турции в войне — на корабли невоюющих стран распространялись те же правила. Проход через Проливы кораблям воюющих стран запрещался, если речь не шла об оказании помощи жертве агрессии в соответствии с Уставом Лиги Наций или основанных на нем пактов о взаимопомощи.
В случае участия Турции в войне проход военных кораблей зависел от усмотрения турецкого правительства. Это же правило действовало, если присутствовала угроза войны для Турции, но в этом случае вопрос рассматривался Лигой Наций.
Новая конвенция принесла Турции значительный дипломатический успех: были восстановлены суверенитет Турции над Проливами и ее право вооружить эту важную в стратегическом отношении территорию. Конвенция лучше охраняла и права черноморских государств, содействовала сохранению мира в Черном море, ведь оно теоретически было закрыто для иностранных военных кораблей.
Распоряжение Проливами, особенно в самые ответственные моменты, оказалось в руках Турции. Это вытекало из принятого на конференции принципа суверенитета Турции над Проливами. Хорошо это или плохо?
На момент подписания конвенции для СССР — черноморского государства, полностью не восстановившего военный флот, скорее хорошо. Для Турции — хорошо безусловно. Но конвенция не оговаривала ситуацию, когда государство — хранитель Проливов вступало в военно-политический блок, например в НАТО. Имея членом альянса государство-хранитель, блоку и не нужно было вводить свои корабли в Проливы.
