Стрелковые дивизии со средствами усиления на главной полосе имели среднюю глубину обороны 6–7 км, что соответствовало требованиям боевых уставов того времени. Общий резерв комдива составляли учебный батальон и спецчасти, которые располагались на подготовленных позициях в удалении 3–4 км от переднего края на наиболее вероятных направлениях удара противника. На наиболее танкоопасных направлениях, каковыми командование фронтом считало 6‑ю гв. А, командиры ряда дивизий, в том числе 67‑й гв. сд и 52‑й гв. сд, получили спецрезервы: истребительно–противотанковые и танковые полки непосредственной поддержки пехоты (НПП), а также самоходно–артиллерийские полки (сап), дивизионы тяжелой гаубичной артиллерии, зенитные полки и даже дивизионы PC («катюш»).
Слабой стороной обороны главной полосы являлось то, что дивизии, окопавшиеся на ней, в том числе и на направлении главного удара 4‑й ТА, располагались в один эшелон, то есть позиции все трех их стрелковых полков были вытянуты в одну линию. Сдерживать противника продолжительное время при таких условиях, особенно танки, было практически невозможно. Это решение было принято большинством командиров дивизий и поддержано командованием армий и фронта. Оно было вызвано тем, что из–за нехватки сил фронт был вынужден нарезать участки дивизиям больше, чем положено по уставу 1942 г. (14–15 км вместо положенных 12 км). Стрелковые полки в среднем обороняли участки 3–6 км.
Находившиеся в первом эшелоне фронта четыре общевойсковые армии имели следующую протяженность участков:
— 38‑я А занимала участок протяженностью 75 км (на 5 июня), в ее составе находились: 6 стрелковых дивизий (сд), одна стрелковая бригада, сводные бригады учебных батальонов;
— 40‑я А, участок — 52 км, общее количество — 7 сд;
— 6‑я гв. А, рубеж — по начертанию переднего края 66 км, по прямой линии — 58 км, всего в наличии — 7 сд (в первом эшелоне четыре — 71‑я гв., 67‑я гв., 52‑я гв. сд и 375‑я сд), 27‑я и 28‑я иптабр;
— 7‑я гв. А, рубеж 53 км, всего 7 сд и 1 иптабр. [71]
Таким образом, из 35 гвардейских и обычных стрелковых дивизий, которыми располагал к началу июля 1943 г. Воронежский фронт, на главную полосу — в первый эшелон армий были выдвинуты 17 стрелковых дивизий, остальные 18 — располагались на втором и тыловом армейских рубежах, а также резерва. Средняя тактическая плотность составляла 14,5 км фронта на одну дивизию. Учитывая особенности местности, на танкоопасных направлениях участок некоторых соединений уменьшали до 12–13, а на второстепенных увеличивали до 16–20 км. Боевой и численный состав 6‑й гв. и 7‑й гв. А, оборонявших главную полосу на направлениях основного и вспомогательного ударов войск ГА «Юг», приведены в таблицах 2 и 3.
Особое значение при подготовке обороны придавалось оборудованию траншей полного профиля, соединенных между собой ходами сообщения. Они служили укрытием от огня артиллерии и ударов авиации противника, обеспечивали быстрый и скрытный маневр по фронту и из глубины и затрудняли врагу вскрытие системы огня. На некоторых направлениях (например, на участке 22‑го гв. ск 6‑й гв. А) траншеи были сделаны в 4 линии. В среднем вторая линия траншей в зависимости от рельефа проходила на расстоянии 150–200 метров от первой. Расстояние между второй и третьей траншеями — 200–250 метров и между третьей и четвертой — 150–200 метров. Таким образом, сетка траншей охватывала всю глубину ротных и батальонных районов обороны. В системе траншей стрелковых подразделений оборудовались укрытия: щели, ниши, подбрустверные блиндажи (лисьи норы). В среднем каждая стрелковая дивизия, оборонявшаяся в главной полосе, имела до 70 км траншей и ходов сообщения. Бывший командующий 6‑й гв. А генерал И. М. Чистяков вспоминал:
«Итак, мы приступили к строительству своих оборонительных рубежей. Траншеи и ходы сообщения были глубокие — один метр семьдесят сантиметров, копали, строили блиндажи и укрытия, готовили позиции для огневых средств. Работы было много. Армия занимала шестьдесят четыре километра по фронту, и по всему фронту можно было ожидать наступления: болот и лесов, так называемых пассивных участков, неудобных для наступления, здесь не имелось…
Войска работали день и ночь. Причем особая сложность состояла в том, что на первых позициях бойцы копали в целях маскировки только в ночное время…
Казалось бы, с марта по 1 июля накопано было много, но известно, что у работ на оборонительных рубежах начало есть, а конца не бывает.
Когда же в конце июня мне позвонил командующий фронтом Н. Ф. Ватутин и спросил: «Ну как, закончили работу?» — я [72] мог только ответить: «Конца–краю нет, роем, как кроты, день и ночь».
Не могу не отметить, что на всех стадиях планирования оборонительной операции, а затем и в процессе возведения системы рубежей прослеживается большая работа лично командующего фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина. Кстати, еще обучаясь в Военной академии Генерального штаба, он в 1938 г. защитил дипломную работу по теме: «Роль укрепленных районов в современной войне». Знания, накопленные в ходе ее подготовки, безусловно, были востребованы и помогли Николаю Федоровичу весной и в начале лета 1943 г.»{59}.
О размахе оборонительных работ в полосе 6‑й гв. А можно судить по тому, что здесь было отрыто более 700 километров траншей, ходов сообщения и окопов, сооружено около 90 км противотанковых препятствий, переоборудовано и вновь построено около 100 мостов, свыше 1300 наблюдательных и командных пунктов, 6800 блиндажей, землянок и убежищ, установлено 110 км проволочных заграждений, из них около четырех километров электризованных{60}.
Как правило, первая линия траншей занималась автоматчиками и истребителями танков. Основными огневыми сооружениями были противоосколочные гнезда для стрелков, а для пулеметов — дерево–земляные огневые точки (ДЗОТы), которые располагались обычно во второй линии. На участке 52‑й гв. сд 23‑го гв. ск 6‑й гв. А, имевшей три, а в некоторых случаях и две линии траншей, большое развитие получили выносные огневые позиции для станковых пулеметов, располагавшиеся перед первой линией траншей на расстоянии в среднем от 100 до 150 метров. Эти огневые позиции представляли собой открытые пулеметные окопы, хорошо замаскированные от воздушного и наземного наблюдения и имевшие в качестве укрытий щели или блиндажи. Огонь они не вели до начала атаки противника и себя не обнаруживали, имея задачей внезапное открытие огня и восстановление огневой системы после того, как противник произведет авиационную и артиллерийскую обработку нашего переднего края и перейдет в атаку{61}.
К началу немецкого наступления ДЗОТы легкого и усиленного типа были возведены в среднем по 6–7 на 1 км фронта главной полосы. ДЗОТ обычно представлял собой деревянный сруб размером 2 х 2 м, который был почти полностью заглублен в землю, а сверху накрыт несколькими накатами бревен диметром от 12 до 15 см с прослойкой земли между накатами. [73] В зависимости от количества накатов они делились на легкие и усиленные. Передняя стенка, где располагалась амбразура, делалась двойной, а между бревнами также засыпалась земля. Обычно такие огневые точки старались оборудовать для установки в них станковых (реже ручных) пулеметов на труднодоступных высотках или в складках местности с целью перекрыть огнем определенный участок обороны или усилить огонь стрелковых подразделений, расположенных впереди траншей. В главной полосе все постройки в селах и на хуторах, а также отдельно стоящие хозяйственные постройки на полевых станах и машинно–тракторных станциях (МТС), располагавшихся обычно вне населенных пунктов или на их окраинах, приспосабливались в качестве долговременных огневых точек. Использовалось не только само здание или чердак, но и даже подвальная часть разрушенных кирпичных строений. Все населенные пункты старались приспособить к ведению круговой обороны.
