Захват выс. 247.2 свидетельствовал о том, что передний край корпуса генерала С. М. Кривошеина на участке бригады [646] А. Х. Бабаджаняна противником прорван. Его танки, развивая успех, двинулись в глубь обороны корпуса и одновременно пытались смять открытый левый фланг 1‑й мбр в районе Сырцева. В брешь эшелонированно вошли сразу несколько десятков боевых машин: танки, БТРы и штурмовые орудия, что придавало бою высокую динамику и оказывало психологическое воздействие на оборонявшуюся здесь пехоту. Огонь артиллерии противника достаточно точно направлялся корректировщиками. Впереди наступающих танков шел огненный вал из разрывов снарядов и мин. Под давлением превосходящего противника подразделения 3‑й мбр начали оставлять позиции и отходить вдоль обояньского шоссе на север к выс. 252.1.
Создав на узком участке значительное превосходство сил, дивизия «Великая Германия» протаранила с ходу рубеж 10‑й мбр, и гренадерский полк ворвался на позиции ее артдивизиона. Часть пехотных подразделений 1‑й мбр, попав под танковый удар и бомбежку, стала в беспорядке отступать. Вышедшую из окопов пехоту немцы косили плотным огнем пулеметов и орудий, в батальонах появилось много раненых и убитых.
Три роты 16‑го тп 3‑й мбр занимали оборону юго–западнее выс. 254.5 и по восточным скатам выс. 247.2. Пытаясь остановить прорвавшиеся танки, капитан Ойкин предпринял фланговую контратаку, но неудачно. Экипажи «пантер» быстро открыли губительный огонь, несколько машин, даже не выйдя на дистанцию прямого выстрела своих орудий, задымили. Описывая начало боя, штаб полка доносил:
«В 10,00 7.07.43 г. авиация противника совершила массированный налет на боевые порядки полка до 40 самолетов. В это же время противник в районе Дуброва, опушка леса ур. Большой Лог, ур. Изотово начал наступление танками Т-6 до 60 шт., средних и малых — 150 шт. во взаимодействии с мотопехотой. Авиация противника беспрепятственно эшелонами по 30–40 машин бомбила боевые порядки полка.
Ведя ожесточенный бой, полк вынужден был отойти в направлении выс. 251.2, где с 12.00 7.7. вновь занял оборону под воздействием вражеской авиации. К тому времени боевой состав полка был 10 Т-34»{606}.
Уточню: на 4.00 7 июля в 16‑м тп 3‑й мбр числилось 27 Т-34 и 3 Т-70. Находившаяся во втором эшелоне, только что вышедшая из окружения и еще толком не собравшая людей 67‑я гв. сд тоже начала отходить за Пену. Во время бомбежки погиб командующий артиллерией дивизии полковник Бигоненко. Комкор С. М. Кривошеин за происходящим наблюдал с передового [647] НП. Он уже ничем не мог повлиять на ситуацию: резервов в корпусе не было, мотоциклетный и разведбатальоны не в счет — они танки не удержат. Обе танковые бригады В. М. Горелова и А. Ф. Бурды полностью были скованы боем с эсэсовцами в районе Покровки, 35‑й иптап также в полном составе вел бой. Положение складывалось тяжелое, этот клубок из вражеских танков и отходящих в беспорядке собственных войск надо было немедленно остановить, иначе они приведут врага за Пену. Комкор связался с командующим и достаточно эмоционально, как он это умел, обрисовал ситуацию.
М. Е. Катуков пристально отслеживал развитие обстановки на направлении главного удара противника. Поэтому для него прорыв «Великой Германии» не был неожиданностью. Опытный генерал, он интуитивно, еще до решительного рывка противника, понял, что оборона в центре 3‑го мк трещит. В ситуации, когда противник пробивает в обороне узкие коридоры большой массой бомбардировочной авиации, вводя в прорыв значительное число бронетехники, а своей авиации над полем боя почти не было, его можно остановить тремя способами. Во–первых, открыть сильный заградительный огонь пушечных или гаубичных частей, но тяжелой артиллерии у командарма не было. Во–вторых, сильным огнем жестко управляемой и маневренной группировки противотанковой артиллерии. Таким средством он тоже не обладал, по ряду объективных причин в армии артиллерию ПТО централизовать не удалось, поэтому почти все части ее были подчинены командирам боевых участков. Оставалось последнее средство — сильные фланговые удары танками. И Михаил Ефимович оперативно принимает необходимые меры. Когда стало очевидно, что немцы в ближайшие час–полтора овладеют выс. 254.5, после чего следует ожидать удар вдоль шоссе на север, в 10.30 М. Е. Катуков по радио отдает приказ А. Л. Гетману направить 112‑ю тбр в село Сырцево{607} и передать ее на месте в распоряжение М. С. Кривошеина. Через полчаса начальник штаба 6‑го тк полковник Ситников подписал приказ о переброске бригады полковника М. Т. Леонова в полосу 3‑го мк, а в 11.30 комбриг уже читал этот документ. Около 15.00 59 боевых машин 112‑й тбр с ходу вступили в бой с бронегруппой «Великой Германии» на рубеже с. Сырцево, выс. 230.1. Принял меры и командир 10‑й мбр. Полковник И. Я. Яковлев развернул левые фланги 2‑го и 3‑го мсб, а также и 17‑го тп фронтом на восток.
Но части левого фланга «Великой Германии» продолжили [648] теснить 1‑ю мбр из района х. Сырцев на запад. Бригада загнула свой левый фланг и продолжила удерживать село. Комбриг Ф. П. Липатенко перебросил на восточные и северо–восточные окраины хутора часть сил 447‑го мсб, в том числе и пулеметный взвод 2‑й стрелковой роты под командованием ст. сержанта И. Т. Зинченко. В ходе очередной атаки несколько боевых машин врага прорвались на позиции взводом.
«… Когда танки подошли к окопам, то тов. Зинченко одной противотанковой гранатой подбил средний танк, но за ним появился танк Т-6, который держал направление на пулеметную точку взвода, — писал в наградном листе командир батальона майор М. Т. Долгов. — Тов. Зинченко, видя угрожающую опасность пулеметной точке своего взвода, обвязавшись противотанковыми гранатами и взяв по одной гранате в каждую руку, бросился под танк…
Раздался оглушительный взрыв. Фашистский танк развалился на части»{608}.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 г. Ивану Трофимовичу Зинченко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Несмотря на то что ударная группа 48‑го тк прорвала рубеж 3‑го мк на участке в 3,5–4 км и вышла к выс. 230.1, массового отхода оборонявшихся не наблюдалось. Отходили на север батальоны А. Х. Бабаджаняна, попавшие под «каток» бригады Штрахвица, но массовой паники и оставления позиций подразделениями других бригад С. М. Кривошеину удалось избежать. Но особенно упорно держались части 1‑й, 10‑й мбр с пехотой 90‑й гв. сд и на левом фланге прорыва (на рубеже: х. Сырцев — с. Сырцево). Важную роль в усилении рубежей пехоты играли артиллеристы 27‑й оиптабр. Сильный огонь с этих позиций очень мешал продвижению дивизии «Великая Германия». Хейерляйн уже не раз сетовал на это и просил генерала Кнобельсдорфа надавить на соседа, 3‑ю тд, чтобы она надежно прикрыла его фланг.
Согласно приказу 48‑го тк, вечером 6 июля фузилерский полк «Великой Германии» был подчинен 3‑й тд. Он должен был овладеть переправами в Луханине и создать условия для переброски войск И. Микла на северный берег, которые утром 7 июля должны были сосредоточиться в этом районе. Предполагалось, что после форсирования реки 3‑я тд нанесет удар от ее русла строго на север, а фузилеры — на восток, в тыл 10‑й мбр, которая совместно с отошедшей на ее рубежи 1‑й мбр сейчас так мешала прорвавшимся гренадерам и бригаде [649] Штрахвица. Корпус усилил фузилерский полк 3‑м дивизионом 70‑го корпусного артполка.
