Фельдмаршал фон Манштейн и генерал Гот подробно обсудили введение в сражение сил и проведение наступления во время пребывания командующего группой армий в штабе 4‑й ТА 10–11 мая. Генерал изложил несколько новых идей, касающихся наступления, и фельдмаршал принял их за основу для планирования всей операции. Выдвигая эти предложения, генерал учел несколько заметных изменений в расположении советских войск. Было известно, например, что 10‑й танковый корпус был сосредоточен в окрестностях Обояни, а в течение нескольких дней в середине июня наблюдалось интенсивное передвижение значительного количества автотранспортных средств из Воронежа к Курску. Одновременно продолжалось сосредоточение значительных сил противника вдоль реки Оскол южнее Курска. Гот пришел к выводу, что, возможно, русские осведомлены о наших планах и именно поэтому они переместили свои стратегические резервы на восток, чтобы держать их в боевой готовности.
На основании этой оценки генерал Гот решил, что приказ о наступлении прямо на север вдоль прямой трассы через Обоянь не следует понимать буквально. По мнению Гота, местность и расположение противника существенно препятствовали бы такому продвижению. В районе 20 км на юг от Обояни местность отлого спускалась в направлении севера–востока и [39] севера к р. Псел{27} и постепенно поднималась снова на другом ее берегу, давая возможность отличного обзора для русских. Местность вокруг Обояни, по которой протекала р. Псел, была слишком узкой из–за большого количества водоемов, а направление течения реки не давало возможности обойти их. Любая русская дивизия, отброшенная от Белгорода, тем не менее могла удержаться на новом естественном рубеже обороны за р. Псел, по обеим сторонам Обояни и на юге–востоке от города и нанести наступающим большой урон.
Генерал Гот также считал, что советский стратегический резерв включает несколько танковых корпусов, быстро вступит в бой, пройдя через узкий проход между реками Донец и Псел в районе Прохоровки (около 50 км на северо–восток от Белгорода). Если передовые части 4‑й ТА вступят в тяжелый бой с ними в районе, пересекаемом р. Псел около Обояни, то русские танки могут нанести сильный удар по нашему правому флангу и иметь успех, именно из–за того, что маневр наших танковых дивизий будут ограничен р. Псел. Так как эта ситуация могла быстро обернуться катастрофой, Гот решил, что его план должен предусмотреть отражение удара советских сил бронетанковым резервом от Прохоровки, до того как удастся начать непосредственное наступление на Курск. Он считал очень важным использовать в этом сражении самое мощное из имеющихся соединений, с тем чтобы мы могли заставить противника вступить с нами в бой на выбранной нами территории, где р. Псел ограничивала высокую мобильность наших танковых дивизий.
Следовательно, после прорыва рубежа обороны противника 2‑й тк СС не должен продвигаться прямо на север вдоль р. Псел, а резко повернуть на северо–восток к Прохоровке для уничтожения танковых сил русских, которые мы надеялись обнаружить именно там. Преимущество такого маневра было в том, что он приближал нас к 3‑му тк армейской группы Кемпфа и увеличивал возможность взаимодействия внутренних флангов корпусов в этом районе боевых действий.
Этот план требовал от генерала Гота также изменить задачи 48‑го тк, которому предстояло действовать на левом фланге. Сразу же после прорыва по обеим сторонам Черкасского корпус не должен был быстро продвигаться на север к р. Псел, а, оставаясь на одном уровне, двигаться рядом со 2‑м [40] тк СС по мере того, как он будет поворачивать на северо–восток. Такой маневр прикроет фланг корпуса обергруппенфюрера Хауссера по мере его продвижения к решающему сражению и, возможно, обеспечит дополнительное усиление для него в бою. Пока мы не могли с уверенностью определить, каким образом 48‑й тк будет задействован в сражении у Прохоровки, но ни при каких обстоятельствах мы не предполагали вводить в бой соединение генерала фон Кнобельсдорфа западнее от этого населенного пункта.
Невозможно было подготовить дальнейший план боевых действий после победы под Прохоровкой, но в результате такого успеха мы находились бы в водоразделе между реками Оскол, Донец, Псел и Сейм, откуда мы могли вести наступление в любом направлении.
Генерал Гот также обратил внимание фельдмаршала фон Манштейна на тот факт, что прорыв через оборонительную систему русских будет сложным, кровопролитным и потребует много времени. Он не надеялся, что 4‑я ТА выйдет на оперативный простор, пока мы не прорвем оборонительный рубеж Тетеревино — Новенькое, приблизительно в 27–30 км на юго–восток от Обояни, где был размещен третий, и последний, советский оборонительный рубеж»{28}.
Из приведенной цитаты следует, что Г. Гот предполагал осуществить замысел операции «Цитадель» в два этапа. На первом 4‑я ТА должна была: во–первых, прорвать две из трех армейских полос обороны Воронежского фронта, во–вторых, уничтожить советские оперативные и стратегические бронетанковые резервы перед ст. Прохоровка совместно с АГ «Кемпф». И лишь после этого двигаться дальше для преодоления последней линии армейских укреплений — тылового рубежа (линия Тетеревино — Новенькое) и выхода на оперативный простор. По его предположению, если план удастся, то в этот момент дивизиям 4‑й ТА уже ничто не сможет помешать. Гот не был уверен в том, что его войска сумеют полностью выполнить задачи «Цитадели», поэтому, хотя цель второго этапа была понятна — соединение с 9‑й А в районе Курска, тактические задачи корпусам предстояло определить по итогам боев под Прохоровкой, исходя из состояния собственных войск и оперативной обстановки. Следовательно, уничтожение советских бронетанковых резервов в Прохоровском сражении являлось решающим фактором для дальнейшего проведения операции «Цитадель».
Гот был человеком с твердым характером, очень целеустремленным и настойчивым в достижении задуманного. Поэтому немудрено, что, судя по дальнейшим событиям, фельдмаршал [41] согласился с его доводами и одобрил предложенный им план. Казалось, он был достаточно продуман и адаптирован к местности, как казалось, в достаточной степени учитывал мощь советской оборонительной системы, численность войск группы армий, их сильные (мощь танковых дивизий) и слабые (нехватка пехоты) стороны, был лишен всякого авантюрного налета. Кроме того, в нем был заложен трезвый и логичный прогноз действий советского командования исходя из определенной оперативной обстановки, которая должна сложиться в ходе действий его войск.
В ходе встречи Гота и Манштейна ключевыми решениями, существенно менявшими прежний (апрельский) план наступления 4‑й ТА, оказались: перенос линий разграничения 4‑й ТА и АГ «Кемпф» и усиление 48‑го тк. Первоначально планировалось, что 48‑й тк и 2‑й тк СС будут наступать от Белгорода на Обоянь практически по прямой линии через р. Псел, не отклоняясь на восток в направлении ст. Прохоровка. Овладеть этой железнодорожной станцией и прилегающим к ней районом предстояло 3‑му тк АГ «Кемпф», он имел приказ двигаться параллельно 2‑му тк СС и прикрыть его правый фланг.
Теперь же, по настойчивой просьбе Гота, разграничительные линии были изменены и район западнее и северо–восточнее Прохоровки передали от АГ «Кемпф» 4‑й ТА, для реализации главного замысла плана Гота — проведения сражения с советскими резервами. Уже 31 мая этот момент нашел свое отражение в приказе Хауссера по корпусу. В нем он впервые указал, что, помимо прорыва второй полосы русских, 2‑й тк СС должен нанести главный удар «восточнее Псела, по направлению на Прохоровку»{29}.
