Барин шагнул назад, чуть вправо и моментально перенес огонь на тех четверых. Он заслонился мной как щитом и этим выгадал немного времени.
Битые, видавшие виды ребята растерялись и замешкались только на какие-то доли секунды. Потом они протерли мозги, въехали в ситуацию и начали движение, быстро и на удивление ловко.
Особенно тот самый мелковатый парень. Он вообще ушел с линии огня в длинном прыжке, отточенным пируэтом, как любят изъясняться авторы крутых боевиков в бумажных обложках, на лету выхватил ствол и тут же словил очередь, можно сказать, сам на нее наскочил.
Двое мужчин в чем-то серо-зеленом, грязном, скрадывающем очертания тел, внезапно появились как будто из дурного сна. Они бойко и слаженно открыли огонь на поражение.
Это было все, что я успел разглядеть. Коварный Николай Павлович технично подсек мне ноги, и я полетел в ту самую ямку, в которой по плану и должен был тихонько лежать, не отсвечивать и не мешать людям работать.
Он тоже на ногах не остался, рухнул туда же и опять совершенно не по-рыцарски мной прикрылся. Толстячок аккуратно прихватил меня сгибом руки за горло, ткнул чем-то твердым, очень напоминающим ствол, в правую почку и замер.
Вот и сходили за хлебушком, в смысле, сыграли в шахматы. Сначала я сделал ход, на который он, вопреки всем правилам, ответил двумя. На доске сразу же возникла ситуация под названием пат. Это когда у тебя полно фигур, есть и пешки, и слон с ферзем, и король со своей любимой королевой. А ходить все равно некуда.
Глава 43 Учитель, воспитай ученика, чтобы было, от чего потом лечиться
Я хихикнул, не сдержался, хоть было не время и не место.
— Что? — удивленно спросил Влад, подойдя поближе. — Нервишки пляшут?
— Ну и рожа у тебя, — выдал я, старательно проговаривая звуки, и тут же устыдился.
Эти ребята еще со вчерашнего дня кормят здесь разную кровососущую погань, которой глубоко по хрену все эти бальзамы, мази, аэрозоли и прочие эффективные средства. Может, с ними даже вкуснее.
Послышались негромкие хлопки. Незнакомый мне напарник Влада с плотным накомарником на лице, прямо Гюльчатай из кино, неторопливо прохаживался среди супостатов, валявшихся в самых разных позах, и с крестьянской обстоятельностью ставил на каждом знак контроля. Это правильно. Мертвецы иногда имеют пошлую привычку оживать, причем не только в ужастиках, которые так приятно смотреть перед сном.
— Как ты? — Влад замер в паре шагов от меня.
— Терпимо, — прокряхтел я, стараясь устроиться поудобнее.
Тело подо мной, что удивительно, оказалось совсем не мягким и ничуть не дряблым.
— Закуришь? — Влад с видимым удовольствием задымил сам, подошел поближе и протянул сигаретку мне.
— С удовольствием.
— А все-таки хорошо на природе. — По его чумазой физиономии, искусанной до полного уродства, пробежала широкая, но какая-то кривая улыбка. — Свежий воздух, прохлада.
— А еще лужи, — донеслось из-под меня. — Уже вся задница до костей промокла.
— Это плохо, — сочувственно проговорил человек под накомарником, подошел и замер рядом со мной, с другой стороны.
— Целиком и полностью с вами согласен, — прозвучало в ответ. — И потом, ваш друг такой тяжелый.
— Так за чем же дело стало? — удивился Влад. — Вылезайте, никто вас не обидит.
— Точно?
— Абсолютно.
— А почему я должен вам верить?
— Я вам слово даю, честное.
— Не смешно, — сурово прозвучало у меня из-за уха.
— Я серьезно. — Влад сделал пару глотков и завинтил пробку фляги. — Помнится, проходил я стажировку в одной тихой стране. В середине восьмидесятых дело было, только-только эта самая перестройка началась.
— К чему это ты? — заинтересовался я и попытался было перевернуться на бок.
Нет, барин не позволил мне это сделать.
— И руководил этой моей стажировкой один очень интересный мужик, — продолжил Влад. — Всю дорогу под колхозника косил. Помнится, учил меня пореже кулаками махать — да уж, любил я это дело в молодости — и почаще включать голову.
— Научил? — спросил Николай Павлович из-под меня.
— Частично.
— Ну?..
— Так вот, он часто повторял, что данное слово все-таки надо держать. Хотя бы изредка. Интересно, где он сейчас?
— Кто?
— Тот мужик.
— А мне-то откуда знать? — искренне удивился подо мной барин с подмокшей задницей. — Меня дальше Тувы в командировки не отправляли. С языками у меня плохо было, с иностранными, — пояснил он.
— Неужели? — осведомился Влад и расхохотался. — А я думаю, полный порядок, по крайней мере с тремя.
— Что-то я тебя, парень, совсем не помню, — слегка задушенным голосом проговорил фальшивый Николай, который Павлович. — Хотя голос знакомый.
— Да вылезайте вы уже. — Напарник Влада опустил оружие и приподнял накомарник.
Я увидел совершенно незнакомое, зверски искусанное лицо.
— Сказано же, расходимся по-хорошему.
— И почему я такой доверчивый? — донеслось из глубины канавы. — Был бы бабой, вечно ходил бы беременным. — Последовала короткая пауза. — Черт с вами, банкуйте! — Рука с моего горла убралась, давление на почку прекратилось.
Влад выдернул меня наверх и, заботливо поддерживая под микитки, усадил на пенек.
Мокрый персонаж в синей фуражке выбрался из ямы вполне самостоятельно. Он поднялся на ноги, окинул Влада радостным взглядом, улыбнулся, раскинул руки для дружеских объятий, но тут же покачал головой и поднял их повыше. Прямо в живот ему смотрел ствол автомата, облагороженный фирменным глушителем. Бывший ученик сработал на зависть быстро.
— Осмотри его, Димыч, — распорядился Влад.
— Нема вопроса. — Человек в накомарнике перешагнул через труп и вразвалку двинулся к барину, замершему в позе «здравствуй, солнце».
— Пистолет на дне ямы, — пояснил тот. — Больше ничего такого нет. Разве что…
— Да, конечно. — Мужик, названный Димычем, грамотно подошел к нему со спины, старательно охлопал и принялся один за другим извлекать разные интересные предметы, весьма полезные в хозяйстве.
Небольшой плоский пистолет неизвестной мне марки из кобуры на правой голени. Симпатичный перочинный ножик из внешнего бокового кармана. Носовой платок из правого кармана брюк. Бумажник из левого внутреннего кармана куртки. Пачка сигарет, старенькая «Зиппо». И…
— Ручка!.. — удивился Димыч, извлекая вечное перо в металлическом корпусе. — Надо же, еще один писатель! — Он осторожно отложил находку в сторону, потому что никакая это была не авторучка.
