Глава 4
Ничего, ну абсолютно ничего романтического в коридорах широко известной Петровки, 38 нет. Внутри они опоясывают все здание, и в каждый выходит множество дверей, за которыми скрываются насквозь прокуренные, тесные кабинеты, заставленные канцелярской мебелью с инвентарными номерочками, прибитыми к столам и стульям заботливыми хозяйственниками. В каждом кабинете работает по нескольку человек, и иногда они просто мешают друг другу, если, например, им приходится опрашивать сразу несколько человек по разным делам. Поэтому сотрудники стараются вызывать граждан в разное время или сами едут к ним.
В кабинетах руководителей несколько просторнее, а уж на «генеральском этаже», с отдельным входом напротив центрального подъезда, совсем просторно. Ковры на полу, приемные с секретарями-адъютантами, множество телефонов, которых так не хватает обыкновенным оперативным сотрудникам. На этом этаже расположен зал коллегии и всегда стоит почтительная тишина, изредка нарушаемая шагами ног, обутых в генеральские ботинки. Бывать на втором этаже Купцов не любил, но помнил об обещании Рогачева взять с собой «на ковер». Поэтому, когда тот попросил остаться после пятиминутки, у Ивана возникли некоторые неприятные предчувствия.
Однако «на ковер» не пригласили. Алексей Семенович предложил вместе поехать в следственное управление.
Дорогой молчали, раздумывая каждый о своем. Рогачев вновь и вновь возвращался к мыслям об истинном лице Лушина и Котенева — кто они на самом деле? Случайные жертвы преступников, избравших для нападения квартиры обеспеченных людей? Темные дельцы, успешно скрывающие от окружающих свои левые доходы и высчитанные конкурентами или уголовниками, решившими, в свою очередь, снять пенки с навара, получаемого незаконным путем?
Когда родилась система теневой экономики, она тут же поставила перед преступным миром задачу создания специальных теневых структур управления подпольным хозяйством. И они, зачастую действуя параллельно с легальными, государственными, имеют над ними приоритет, а то и вступают с таковыми в «родство», формируя коррумпированную администрацию в хозяйственных и советских учреждениях различных рангов. Как только это удается, тут же «теневые люди» начинают диктовать свои правила игры — возникает система теневого налогообложения, когда каждый уровень преступников отстегивает часть прибыли своему предводителю, а тот, соблюдая принятые в темном царстве законы, преподносит ее «крестным отцам». И чем выше они сидят, тем больше требуют «налог», образуя целые пирамиды теневых иерархий. А там уже подтянуты и другие «законы» — хочешь на должность, заплати по «тарифу», заплати за награду, за бумагу, дающую тебе льготу, за квартиру, загранкомандировку, устройство детей сначала в престижный вуз, а потом на теплые местечки с «выездом».
В этом теневом подобии жизни, в ее гротескном «театре теней» создалось свое государство в государстве — неписаные законы, «страховые» компании дельцов, банки ростовщиков, телохранители и палачи, свои теоретики и практики, экономисты и математики, правоведы и консультанты. Не говоря уже о теневой индустрии развлечений.
Но как выявить и неопровержимо доказать причастность Лушина и Котенева к исполнению ролей в теневом театре?
Купцов думал о своем. Он уже успел навести справки о Виталии Манакове и его знакомом Зозуле и теперь прикидывал — не пошли ли разбойнички по следам валюты, которую рьяно скупал для Зозули ныне осужденный и отбывающий наказание Манаков? Вполне вероятная вещь, и, самое главное, не надо более ломать голову над другими проблемами, искать связь потерпевших с теневым бизнесом, с разборками конкурирующих группировок, кредитами и долгами. Вот только при раскладе с валютой что-то не очень вписывается Александр Петрович Лушин. Ну, Котенев понятно — женат на единственной сестре Манакова и вполне мог стать хранителем ценностей, добытых Виталием. Или его жена, не вводя мужа в курс своих дел, взялась помочь братцу, а может быть, даже не знала, что принимает от него на хранение?
Вероятно? Вполне! Жаль, что мысль пришла в голову только сейчас и не додумался спросить об этом Лиду, когда она была у них в управлении. Если Виталий незадолго до ареста оставил ей что-либо — не важно что, главное, оставил и чтобы эта вещь сохранилась, — то версия подтвердится.
Но тут Купцов усмехнулся, иронизируя над собой, — с чего это он вдруг решил, что Котенева за здорово живешь расскажет о том, что ее брат наверняка умолял сохранить в тайне? С другой стороны, вполне могло не быть никаких свертков или шкатулок — просто некто решил, что они есть, и решил это проверить на деле. Но как тогда в историю с драконами затесался Александр Петрович Лушин? У его жены нет брата, приторговывавшего валютой; сам хозяин квартиры, подвергшейся нападению, ни в чем предосудительном замечен не был. По крайней мере, своих следов в уголовных хрониках не оставил — куда его тут приткнешь, в этой версии? Предположить, что Котенев мог отдать оставленную родственником вещь Лушину, попросив сохранить и не желая держать в доме улику в виде ценностей или валюты? Нет, слишком сложная комбинация получается, и к тому же о таких вещах, как валюта или ценности, нажитые противозаконным путем, обычно предпочитают помалкивать и уж не посвящают в подобные дела приятелей.
Хотя чем черт не шутит — Манаков мог заниматься валютными операциями достаточно долго до того, как попал в поле зрения правоохранительных органов. Мог Михаил Павлович знать об этом и не выпускать из рук ценности, оставшиеся после ареста Виталия? Тогда с его стороны логично попросить Лушина спрятать их, надеясь, что у того никому и в голову не придет искать. Естественно, не сообщая Александру Петровичу, что именно тот хранит. Но как драконы догадались о Лушине?
Видимо, версия с теневым бизнесом вернее и надежнее, как и версия, что нападение спровоцировано достатком Лушиных и Котеневых. Однако в последнем случае трудно объяснимо то, что преступники посетили квартиры знакомых друг с другом людей. Неужели это совпадение? Почему они не объявились где-то в другом районе, у людей, совершенно незнакомых и не связанных с Котеневыми? Какую тайну хранит в себе этот факт, куда может привести ниточка, связывающая пока еще неясным образом Михаила Павловича и Александра Петровича? Будут ли еще нападения, и если будут, то когда и на кого? Получили преступники то, что искали, или у них произошла осечка в планах и они теперь затаятся, будут выжидать? Ведь у Лушиных лысоватый преступник был уже без милицейской формы. Почему?
Кто из знакомых Котенева или Лушина может стать новой жертвой и как заранее высчитать, где и когда можно вновь ждать появления драконов?
Машина проскочила Селезневку и выехала к перекрестку, на котором, спрятанная за длинным домом с универмагом на первом этаже, распласталась мрачная громада приземистой и страшной цитадели из красного кирпича, прозванной в народе несколько фамильярно — Бутыркой. Здание следственного управления размещалось рядом, и, предъявив удостоверения, Рогачев и Купцов вошли внутрь.
Окно кабинета следователя Кудинова выходило прямо на Бутырскую тюрьму. Сам Кудинов — пожилой, в мешковатом штатском костюме и очках с толстыми стеклами — сидел за столом, навалившись на край столешницы объемистым животом. Подав приехавшим руку, он молча указал на свободные стулья и, сняв очки, попросил:
