— Слушаю. Купцов! — сняв трубку, привычно назвался Иван.
— Привет, — раздался в наушнике знакомый голос заместителя по уголовному розыску одного из отделений, старого и доброго приятеля Сереги Тихонова.
— Привет, — не слишком любезно буркнул Иван.
— Ты ориентировочку давал? Тут задержали одну даму с облигациями. Номера совпадают с похищенными.
— Не отпускай ни в коем случае! — закричал Купцов, сразу забыв о своем нелюбезном тоне. Потом Ставич, потом поездка в «Кабул», где бывает неизвестный Карла, все это потом. Сейчас появилась живая нитка к неуловимым драконам. — Не отпускай ее, я лечу к тебе…
Тихонов ждал Ивана в своем кабинете — темноватом закутке на втором этаже старого здания, занимаемого отделением милиции. Взбегая по лестнице через две ступеньки, чтобы скорее встретиться с человеком, получившим от драконов облигации, Купцов вдруг вспомнил, как Буня говорил об участке как месте свидания. Глупость, но живучая, благодаря дуракам и непристойным людям, надевающим милицейские мундиры.
— Как ты тут? — пожимая руку Тихонова, спросил Иван, с трудом скрывая нетерпение.
— Знаешь, как зам по розыску живет? — засмеялся Серега, показав прокуренные зубы. — Как картошка: если зимой не съедят, то весной посадят.
— Все шутишь? — не разделил его мрачного юмора Купцов. — Где дама с облигациями?
— В дежурке. — Тихонов сдавленно зевнул, прикрывая рот ладонью. — Погода, давление падает, в сон клонит… Пришла она, понимаешь, в сберкассу, менять облигации, а номера у них как раз те, что по сводке проходят. Девица-кассирша ей сказала, надо, мол, деньги из сейфа взять, а сама нам позвонила.
— И кто эта дама?
— Сокина Любовь Дмитриевна, — заглянул в лежавшую перед ним записку Серега. — Официантка. Рассказывает, клиенту не хватило денег расплатиться и он уговорил ее взять облигациями.
«Одно предположение может подтвердиться, — подумал Иван, — возможно, дама получила облигации непосредственно от кого-то из драконов. Вряд ли они доверятся чужим и попросят обменять облигации в сберкассе, а вот ход с расплатой в ресторане или кафе вполне реален. Только кто расплатился? А если Анашкин? Опять обрыв нитки, долгие поиски и бессонные ночи? М-да, а насчет официанток как-то упустил из виду: думал, облигации могут попасть в руки случайной проститутки, появятся где-нибудь на Рижском рынке или выплывут уже обезличенными, пройдя через многие руки. Впрочем, нет гарантий, что они и сейчас имеют, так сказать, „конкретное лицо“. Сможет ли официантка точно указать, от кого, где и когда она получила облигации, взятые преступниками на квартире у Лушина? Где и когда получила, она, конечно, может сказать, но вот от кого?»
— Найдешь мне кабинетик, чтобы с ней пообщаться? — попросил Купцов.
— Найдем, — уверенно пообещал Тихонов, выдвигая ящик стола и перебирая связки ключей. — У меня часть людей в отпуске, сейчас ключ отыщу и дам тебе кабинет. Общайся на здоровье.
— Ты ей фотороботы показывал? — ожидая, пока Серега отыщет нужный ключ, с замиранием сердца спросил Иван. Вдруг Тихонов уже показал задержанной карточки, вдруг она никого не смогла узнать и облигации ей выдал совершенно неизвестный человек, случайно оказавшийся в питейном заведении?
— Роботы? — отозвался Серега. — Нет, некогда было. Из райуправления звонили, потом насчет машины ругался с автобазой, собака лапу повредила, в общем, текучка. Так, поговорил с ней на скорую руку и отправил в дежурку, ждать тебя. Зачем мне твой хлеб отбивать?
«Чтобы Серега да не побеседовал и не показал фотороботы? — усомнился Купцов. — Быть того не может! Наверняка все сделал. А почему молчит? Вытянули пустышку? Или не хочет меня лишать радости самому услышать приятную новость от первоисточника? Хорошо, если так».
— Иди в десятую комнату, а я распоряжусь, чтобы Сокину к тебе направили из дежурки. — Тихонов отдал Ивану ключ и снял трубку телефона.
Купцов пошел. Едва успел расположиться за столом в такой же, как у Сереги, темноватой и насквозь пропахшей табаком комнатке, с древней пишущей машинкой на тумбочке, как помощник дежурного привел задержанную. Любовь Дмитриевна оказалась моложавой полной женщиной, одетой модно, но безвкусно, с широким обручальным кольцом на пальце и дорогими серьгами в ушах.
— Присаживайтесь, — показал ей на стул Иван. — Побеседуем?
— А чего еще говорить? — неожиданно высоким для ее комплекции голосом недовольно спросила Сокина. — Я уже все вашему тут рассказала. У меня дела есть, кроме как по милициям сидеть. Чтоб этому придурку, который мне облигации всучил, повылазило со всех сторон! Я ему как человеку поверила, взяла на свою голову, а теперь меня муж со свету сживет, когда узнает. И так кругом одни неприятности, а тут еще…
— Какие неприятности? — участливо поинтересовался Иван. — Да вы не волнуйтесь, к вам лично мы пока никаких претензий не имеем.
— Вот именно, пока, — поджала накрашенные губы официантка. — А потом как начнут таскать по следователям да в БХСС. Мне уже ваш начальник тут говорил, что к следователю вызовут, на допрос. Правда, что ли?
— Видимо, придется, — не стал скрывать Купцов.
— Ага, — с каким-то злорадством согласилась Сокина. — Мой благоверный тоже недавно по следствиям ходил. Вступил, дурень, в кооператив, не то «Ротор», не то «Мотор». Ну, который для частного извоза. У нас машина есть, — объяснила она, — а все дорого, ну и решил подработать. Поехал с приятелем к Курскому вокзалу, а там им обоим колеса шилом таксисты проткнули, да еще пригрозили, что, мол, если еще приедут, то и самим достанется на орехи. А уезжать на проколотых колесах как? Ну, заявил, ходил, а так ничего и не выходил. Мы в Зеленограде живем, вечером с работы поздно возвращаюсь, автобус плохо ходит, а на такси не сядешь: кусается. А уж в Москву ехать, так и вовсе бешеные деньги требуют, хотя на стоянке полно свободных такси, а сделать с ними никто ничего не может. Так же и у аэропортов. Пираты!
«Правильно, — доставая из-за подкладки блокнота фотороботы драконов, печально усмехнулся Иван. — Она на таксистов бочку катит, те еще на кого-нибудь, а третий будет с пеной у рта костить почем зря официантов и официанток. Вот тебе и услуги населению. Вроде бы работники сферы услуг должны облегчать нам жизнь, а они ее только усложняют, да еще вызывают стрессы».
— Поглядите. — Разложив на столе фотографии, он показал на них Сокиной. — Нет ли здесь знакомых?
— Этот, — ткнула пальцем в один из фотороботов официантка и брезгливо поморщилась. — Я уже вашему показывала на него. Молодой, а подлый! Он у нас часто бывает, примелькался, ну, я и поверила, дура. А у нас с мужем двое детей!
Она неожиданно всхлипнула и достала из сумочки платок. Приложила к глазам, промокая выступившие слезы.
— Думаете, официантка, так обязательно ворует и денег невпроворот? Как же, к концу смены ноги отваливаются и руки болят, а дома опять — стирай да готовь. А как выручку не сдать, не свои же кровные вкладывать за этого бугая? Вот и взяла на свою голову.
