– Хорошо, – кивнула она и с позиции сидя произвела выстрел из своего «винтореза».
Вдалеке раздался вскрик и лошадиное ржание.
– Дистанция триста двадцать пять метров, подранок лежит на дороге неподвижно, лошадь отбежала, – сообщила наш штатный старший снайпер.
– Принято, – кивнул я.
Поправив ремень автомата на плече, я поспешил к раненому, подготавливая на ходу амулет с «Малым исцелением». Стреляла Одна в плечо, так что, думаю, рана серьёзная.
Так и оказалось, болевой шок и сильная кровопотеря – вот что было у солдата-курьера, который лежал на пыльной дороге. Он следовал за нами, – отпечаток протекторов «Урала» был отчётливо виден на дороге. Ранее мы пытались его скрыть, привязывая деревца, но пыли было слишком много, да и не помогало это особо. Тем более что двигались мы быстро, пятьдесят – восемьдесят километров в час.
Трижды использовав амулет, я остановил кровь, убрав болевой шок, и склонился над раненым. Похлопав его по щекам, приводя в сознание, спросил:
– Кто такой и куда следуешь?
К моему удивлению, несмотря на ситуацию, курьер оказался крепким орешком и отвечать категорически отказался. Это был солдат в форме армейца королевства Белора, что радовало, значит, мы достигли нужных земель, но сам курьер, видно, имел боевой опыт. Ему было лет двадцать пять, однако он уже имел застарелый сабельный удар на щеке и уверенность опытного солдата. Такой взгляд бывает именно у ветеранов, побывавших в сече.
Пришлось использовать амулет для допроса пленных и заключённых из арсенала древних магов мира Тории. Так что через десять минут я знал всё, что мне нужно. Мне было жаль парня, он действительно был ветераном. И я использовал заклинание стирания памяти, так что эти сутки просто вылетят у него из головы. Убивать мне его не хотелось: хорошие люди были редкость, а парень был именно такой. Его моральные принципы мне импонировали, и лишать его жизни было бы глупым решением. Генофонд местного мира и так шёл к упадку, а тут уничтожать немногих правильных людей – это неправильно. Так что, стерев память и усыпив парня, я направился обратно к машине. Всё, что нужно, я узнал, осталось дождаться парней, и можно выдвигаться к дальнему аббатству. Храмы были и вблизи, но они меня волновали мало, так как именно в аббатство свозили детей проклятых, готовя их к ритуальному сожжению. Я даже дату знал: через неделю к какому-то празднику.
О курьере я не беспокоился, рана у него, конечно, серьёзная, но кровь я остановил, шок убрал, через час он придёт в себя, думаю, сможет взобраться на коня, тот не отходил от хозяина, хотя меня и шугался, и двинет дальше.
Поднявшись на холм к машине, я снова, в третий раз, попробовал связаться с Миком – в этот раз канал был устойчивый – и велел ему сворачивать операцию, нужные сведения уже были получены. Тот сообщил, что будет ждать нас на перекрёстке. Согнав девчат с кунга – они вернулись в бронированный кузов «Покемона», – я запустил остывающий дизель и, скатившись с холма, сразу врубил третью скорость, покатившись, петляя по полевой дороге, пока вдали у перекрёстка не обнаружил тройку бойцов. Все были в пятнистой форме, в брониках, разгрузках и с автоматами. Только «сфер» на голове не было, тяжеловаты они для них были. Да и как иначе, Мику пятнадцать исполнилось на днях, остальным по двенадцать лет.
Подхватив парней – Мик сел в кабину, – я свернул направо, в ту сторону, откуда двигался обоз, и, слушая доклад лейтенанта, – они едва-едва не уволокли офицера, что отошёл по нужде, когда я дал отбой, – прояснил ситуацию. Тот выслушал сообщение о курьере, довольно кивнул и вернулся к наблюдению за дорогой: моя была левая сторона и дорога, его правая и тоже дорога. Так и ехали.
Время уже было вечернее, до темноты оставалось часа три, когда мы поднялись на тот холм, – вся эпопея с попыткой захвата офицера охраны и допросом курьера забрала у нас слишком много времени, поэтому, когда мы успели проехать километров семнадцать, начало темнеть.
– До аббатства осталось километров пять, – сообщил я, сворачивая с дороги на обочину и глуша двигатель. Уже совсем стемнело, хотя одна из лун и стояла на небосклоне, но света от неё было очень мало. – Сейчас разворачиваем склад, берём БМП и БТР. Выдвигаемся на ближние подступы, там маскируемся, амулет шумоподавления я установлю на машины, чтобы они не выдали нас рёвом моторов, отсыпаемся и с завтрашнего утра начинаем проводить разведку. В аббатство пойду я. Магии нет только у меня, так что не засекут. Связь будем держать по радиостанции. Ты, – ткнул я пальцем в парня, – в лагере за старшего.
– Понял, – кивнул Мик.
Приборы на панели неярко светились, так что я мог видеть лицо лейтенанта, тот очень внимательно и серьёзно слушал меня. План был неплох, но следовало поторопиться, вряд ли у нас будет больше одних-двух суток. Яму-то из-под склада не замаскируешь, нет у меня такого амулета, так что вооружаемся основательным оружием и выдвигаемся к аббатству.
Было темно, однако, запустив двигатель, я направил машину дальше в поле – со слов курьера я примерно знал местные окрестности. Мик, кстати, внимательно прослушал на диктофоне запись его допроса. Да-да, его языком я не владел, и мне пришлось обучить пленного русскому. Получается, что окружающие нас территории выглядят так: лес, в центре него – аббатство, а это целый комплекс храмов и разнообразных строений, рядом две деревушки, из которых поставляли святошам продовольствие. В них по нескольку постоялых дворов для паломников. Близко озеро, снабжавшее святош и деревенских водой. Вокруг леса – бескрайние поля, четыре деревушки и несколько дорог, вливавшихся в лес. У реки город, но он уже не на землях аббатства.
По одной из дорог мы и проехали, пока не свернули в чистое поле с убранным урожаем. Похоже, недавно был дождь, и машина шла с некоторым трудом, набирая на колёса влажную землю.
Далеко от дороги я отъезжать не стал, операцию мы проведём или завтра вечером, или послезавтра утром, так что, думаю, наше появление не сразу обнаружат. Тем более скоро праздники, и местное население к ним готовилось – на дороге, кроме того обоза и пары конных, нам так никто и не встретился. Кстати, конники уже никому ничего не скажут, снайперы поработали. Свидетели нам были не нужны.
Не глуша машину, я покинул кабину, остальные тоже спустились на рыхлое поле, где были видны стебли скошенной пшеницы. Открыв склад, я дождался, пока парни выгонят бронетехнику, и загнал внутрь «Урал». Машине был проведён осмотр, заправлен бак и канистры. После этого склад был свёрнут, и мы забрались на броню. Я занял место командира в башне бэтээра, а Мик – место командира в бээмпэшке. Парни сели на место мехводов, девчата – наводчики. Так и покатили прямо по полю в сторону леса. БМП шла впереди, порыкивая мотором, моя машина следом. Я подумывал взять танк, но его мощность, на мой взгляд, была избыточна.
Добравшись до опушки, не останавливаясь, мы стали углубляться в лес. То, что двигались мы не по дороге, волновало нас мало, мелкие деревья БМП сносила с ходу, подминая под себя или, наоборот, заваливая на себя, крупные объезжала. Но, как бы то ни было, к полуночи мы прошли порядка двух километров и встали на крохотной полянке, где сверкал в лучах местной луны небольшой ручеёк. Пока Мик организовывал лагерь и расставлял посты, я пробежался к аббатству и, используя амулет «Глаз», осмотрелся, прикидывая, как буду действовать завтра.
