Заглянув в большое, довольно сырое помещение, однако хорошо освещённое, я залюбовался, как проходила процедура омоложения, даже здесь моряки меня поразили организованностью и спаянностью. Мои девчата работали по очереди: пока одна омолаживала пятерых, другая отдыхала тут же на диванчике, потом менялись. А моряки работали по-другому. Четыре дюжих санитара заводили очередного пациента, ставили его на коврик, после процедуры они укладывали его на носилки и уносили в соседнее помещение, где отмывали и давали попить и поесть, дальше ими врачи занимались. А на коврике к этому моменту уже стоял следующий. Вот это меня удивляло. Когда мы с Гошой работали, то за полчаса у нас пять-шесть человек проходили процедуру, тут же – десять – двенадцать, так как второстепенной работы почти не было, её всю на себя взяли моряки.
– М-да, я поражён, – пробормотал я и успокаивающе махнул рукой девчатам, мол, всё нормально. Повернувшись к кап-2, я сказал: – В восемь вечера я заберу оборудование омоложения, тем более запас накопителей у них к концу идёт. Поэтому заканчивайте всё это, больше пациентов не привозите. Дальше моряки пусть по государственной президентской программе её проходят. Вы и так лишку взяли.
– Сделаем, – нахмурился тот. – Куда девочек доставить?
– За ними приедут… Всего хорошего.
Покинув госпиталь, мы сели в уазики и поехали на аэродром. Там я развернул баул, и мы выкатили транспортник, на это сбежались смотреть все, кто был рядом. Пока парни проводили работы и заправляли самолёт, я свернул баул и поговорил с командиром местной части, тот обещал, что к вечеру самолёт на Москву будет готов. Лететь мы собрались на том же самолете, на котором прилетели сюда, он стоял рядом.
Мы с Миком и парнями вылетели на базу отдыха, то есть к нашему замаскированному аэродрому. Вольта предупредили, и он отправил на него двоих из шести, кто мог использовать магическое стило, остальные четверо были в отряде Эриха. О том, что нужно выслать машину за девчатами, он уже озаботился. Отправил одного паренька на «мерседесе» представительского класса. Старших уже не было, а этому парню было тринадцать лет, но машину он водил виртуозно. Если что, отобьётся, у него автомат был с собой и пистолет. Табельное оружие.
Летели мы под шумоподавлением и с защитой от сканирования. Поэтому тишком, буквально крадясь над сопками и горами, добрались до нашей долины и с лёгким разворотом пошли на посадку. Пока мы были в госпитале, готовились на аэродроме и летели, нужные ученики уже прибыли, поэтому я сразу занялся делами, достал амулеты и показал, как их нужно активировать. Даже на листке бумаги схему накидал. Те за пятнадцать минут, пока пилот с парнями дозаправляли машину, смогли их активировать. В пяти метрах машину теперь было не видно, подойдёшь ближе – и вот она, красавица, стоит.
Закончив с этими, я отпустил обоих учеников, и мы, погрузившись в самолёт, тихо и невидимо полетели к Эриху. Тот уже пару раз выходил на связь, интересовался, куда мы пропали. Патрули совсем оборзели, чуть не по голове ходят, амулет «Отвод глаз» уже на крохах энергии работает. Пропавших у блокпоста уже нашли, так что готовились полномасштабные поиски. Недалеко стоял батальон нацгвардии на отдыхе, так вот его уговорили участвовать в облаве. Кстати, это не оговорка, генерал ВСУ сам ездил и лично уговаривал помочь: мол, сил больше нет бросить на это дело, а вы тут уже неделю загораете, принимая пополнение. Те для вида покочевряжились, ещё больше опуская генерала, но согласились, тем более часть пропавших были из их батальона. Так что мы действительно решили поторопиться.
Долетели нормально, по наводке Эриха совершили посадку, после чего я развернул баул, который теперь было видно издалека, и все парни – даже на прикрытие осталось всего двое – стали загонять в него технику, экстренно и как придётся, потом всё переставим. Загнали всё. Я свернул баул, мы все погрузились на борт транспортника и взлетели, наблюдая, как со всех сторон к той рощице направляются боевые подразделения хунты. Однако они опоздали.
Эрих сидел рядом со мной, расстелив карту, и, тыкая в неё пальцем в обрезанных армейских перчатках, говорил:
– Вот тут парни Вольта нашли военный аэродром с техникой. Там много что есть, часть, конечно, полный хлам и не летает, но трофеи приличные можно взять. Хунта авиацию не применяет, после прошлогодних потерь бережёт, так что часть сосредоточена здесь.
– Я уже дал приказ пилоту, летим туда, – согласился я. – Я с вами остаюсь. Работаете, я забираю трофеи, потом перекидываю вас на другой участок, переночуете и дальше работаете, а я в Москву. Дела.
– Хорошо, значит, работаем по аэродрому, – кивнул Эрих.
Мы действительно решили ещё немного отобрать у хунты авиации, по словам Вольта, там была парочка вполне приличных боевых вертолётов Ми-24, ещё один восстанавливали после крушения, его сбили зенитной ракетой, пара «грачей» и один истребитель. Честно говоря, нам и это сгодится, главное, техника летала. А те, кто окончательно приведёт её в порядок, у меня имелись, как и пилоты.
Захват прошёл быстро, мы просто пролетели над аэродромом и облучили всех, кто там находился, «Параличом», потом незаметная и невидимая посадка – и боевая группа высадилась. Теперь временно командовал Мик, бойцы разбежались, захватывая здания и ангары, девчата залегли, подстраховывая их. Подняли часть персонала, сняли «Паралич» и заставили работать на себя. Те же, преданно поглядывая на нас, с ходу выложили, какую технику стоит брать, а какую нет, где последние крохи запчастей и где сложены боеприпасы. Ну и где топливо заныкано. Так что в центр взлётной полосы потянулись вереницы грузовиков с запчастями и топливом, часть горючего было в бочках, ещё три топливозаправщика на аэродроме стояло, хотя один и не на ходу. Когда все трофеи за полтора часа были сосредоточены в одном месте, я развернул баул, и в него начали всё перетаскивать и буксировать. В один всё не влезло, технику и так и сяк ставили, торопились. Пришлось развернуть второй, и, когда все трофеи были втиснуты, мы собрались и улетели.
Присутствовавших на аэродроме лётчиков мы допросили, и, если подтверждалось, что кто-то участвовал в бомбардировке мирных городов, голова с плеч, из пяти летунов все пятеро были казнены. А не надо было выполнять преступные приказы хунты. Среди техников и персонала тоже были проведены чистки: быстрый допрос и – или пинок честному работнику под зад, или казнь. Но последних уничтожали за националистические наклонности. Те, кому было плевать на Бандеру, оставались в живых. Допрос вёлся с применением амулетов, так что всё точно. Лишние жертвы нам были не нужны.
На аэродроме летунов мы дозаправились, так что, высадив Эриха поближе к Донецку, он там собирался в роще заночевать, а с утра повеселится у передовой хунты, мы пересекли границу и через некоторое время были над базой, где с ходу пошли на посадку. В долине был роскошный луг, вот на него мы и сели, незаметно для всех, кто находился рядом. Только Вольт и его парни знали обо мне, поэтому часть учеников встречала нас. Самолёт сразу стали готовить к дальнейшему полёту, меняя накопители в амулетах шумоподавления и заправляя баки, а я развернул оба баула. Они были забиты под завязку, и я решил оставить их у базы. Среди учеников были лётные техники не только самолётов Второй мировой войны, но и современной боевой, вот пусть и займутся, заодно и аккуратно расставят, чтобы для следующих трофеев место освободить. Старшим над приёмом и ремонтом техники был назначен тринадцатилетний Дёмин, именно он помогал Эриху восстанавливать бронетехнику Второй мировой войны, также он был специалистом и по современным боевым самолётам. Один он такой, это я не уследил, когда учил, сделав его многопрофильным специалистом. Поэтому и поставил его руководить тремя десятками парней и девчат, на плечи которых и легла работа по ремонту и восстановлению техники. Перед отлётом обучил ещё десяток девчат, дав им знания авиационных техников, пятерым по самолётам, пятерым по вертолётам. Они будут серьёзным подспорьем Дёмину, у которого были знания инженера.
