Книга Далай-лама о главном. Беседы о гневе, сострадании и наших поступках, страница 19. Автор книги Уэда Нориюки

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Далай-лама о главном. Беседы о гневе, сострадании и наших поступках»

Cтраница 19

Интервью закончилось взрывом смеха, однако финальный аккорд разговора был внимательно подобран самим Далай-ламой. Он сказал, что эксплуатации подвергаются не только люди, но и животные. Я вспомнил, что в начале беседы он также произносил слово «эксплуатация». Интервью началось с разговора об «эксплуатации» и закончилось им. Хотя монахи и говорят о помощи другим существам, это не мешает им употреблять их в пищу. Далай-лама был хорошо осведомлён о пороках, жертвой которых становятся религиозные лица. Если бы он злоупотреблял собственным авторитетом и властью, он мог бы подвергнуть страданиям многих людей. Он это прекрасно понимал.

Вот оно, подумал я. Во время интервью Далай-лама ни разу не воспользовался собственным авторитетом или властью. Он ни разу не был высокомерен по отношению ко мне. Несмотря на мою молодость и неопытность, он всегда говорил со мной как с равным. Мы на равных вели дискуссию, радовались новым идеям и говорили о том, как построить будущее. Отсутствие в Далай-ламе самомнения сделало такую свободную беседу возможной.

Некоторые критикуют Далай-ламу за то, что он является не только религиозным, но и политическим деятелем [4] . Разумеется, будучи «верховным правителем» Тибета, в настоящее время переживающего трагический период своей истории, и желая восстановить мир и автономию своей родины, он принимает активное участие в политике. Во время интервью он подчёркивал общественную природу буддизма, говорил, что буддисты должны заниматься ответственной общественной деятельностью и, посвящая себя религиозной практике, помогать тем, кто столкнулся в своей жизни с трудностями.

Даже те религиозные лица, которые утверждают, что монахи не должны вмешиваться в проблемы общества и интересоваться политикой, иногда проявляют крайнюю политическую активность. Они ведут себя авторитарно, заставляют людей участвовать в дискуссиях, на которые могут легко повлиять, выставляют напоказ свои знания и силу и активно привлекают последователей. Они говорят, что монахи не должны вовлекаться в политику, и всё же рьяно отстаивают свои политические интересы внутри религиозного сообщества и тратят большие деньги, чтобы победить на внутренних выборах. Они подчёркивают своё положение цветом одежды и борются за достижение более высоких позиций в иерархии.

Их не заботят проблемы общества и не интересуют страдания людей, и всё же они получают удовольствие от внутренних политических игр и стремятся возвыситься в рамках своих религиозных институтов. Заняв высокое положение, они кичатся своей властью и авторитетом и используют их, чтобы контролировать других людей. Далай-лама прекрасно понимает, что если религиозный человек не занимается собственной дисциплиной, он может легко поступиться моралью. Именно это он называет «эксплуатацией».

«Эксплуатация» – это жестокое слово. И всё же, поскольку оно связано с самодисциплиной, оно является источником свободы. Мне кажется, что появление слова «эксплуатация» в начале и в конце интервью отчасти вызвано свободным характером и теплотой нашей беседы.

Предыдущие два дня я провёл в отеле и в резиденции Далай-ламы. Теперь же наконец у меня появилась возможность прогуляться по Дхарамсале. Но ноги вновь принесли меня к резиденции Его Святейшества. Его дом и монастырь Намгьял стоят на небольшом холме, вокруг которого проложена дорога. Чтобы полностью обойти их, достаточно получаса, но это тот священный путь, на котором вы всегда встретите паломников, прибывших посетить Дхарамсалу.

Спустившись по склону слева от входа в монастырь Намгьял, я быстро оказался на этой дороге. Эту неширокую тропу легко пропустить. Я двигался по часовой стрелке, так что холм с дворцом Далай-ламы и храмом находился справа от меня. Небо было ясным, на нём не было ни облака. Позади, слева от меня, осталась горная цепь Гималаев, а передо мной лежал индийский пейзаж. Потеплело, и я снял свой свитер.

На камнях вдоль дороги были вырезаны тибетские символы. Это была мантра Авалокитешвары «Ом мани падме хум» – слова, которые люди начитывают, выражая благодарность за сострадание этого бодхисаттвы. Каждая буква мантры была выкрашена в один из ярких цветов: белый, зелёный, жёлтый, красный, синий – и, проходя мимо них, я ощутил странное опьянение их видом. Через несколько минут, когда я остановился перед буквами, к камню подошла группа тибетцев, не обративших на меня никакого внимания. Была середина рабочего дня, поэтому большинство из них были пожилыми людьми. В некоторых местах на пути установлены большие и маленькие молитвенные барабаны. Считается, что вращение нескольких сотен барабанов с надписями «Ом мани падме хум» во время кругового обхода храма даёт такой же результат, как начитывание нескольких сот мантр. Таким образом, люди начитывают несчётное количество мантр, произнося их вслух, одновременно совершая круговой обход и вращая молитвенные барабаны.

Примерно в середине пути на небольшом холме находился расчищенный участок, на котором стояла ступа (постройка, в которой хранятся различные буддийские реликвии). Когда я поднялся по лестнице к ступе, передо мной открылся вид во всех четырёх направлениях. Справа тянулись Гималаи, а слева парили на ветру бесчисленные молитвенные флаги. Эти молитвенные флаги, которые называют словом «лунгта», также были ярких цветов: белыми, зелёными, жёлтыми, красными и синими. Казалось, что этот пейзаж принадлежит другому миру. И тут я услышал голос, читавший сутры. Повернувшись, я увидел на склоне холма молодого монаха, вероятно, ещё подростка. Мне показалось, что он заучивает сутры перед экзаменом, ходя по кругу и раз за разом сосредоточенно повторяя текст. Вся эта картина: молодой монах, читающий сутры у ступы в окружении бесчисленных молитвенных флагов, развевающихся на ветру на фоне возвышающихся вдалеке величественных Гималаев, – была очень живописной.

Без сомнений, это было священное место. Это была святая земля Авалокитешвары. В центре этого кругового пути обитал воплощённый Авалокитешвара – Далай-лама. День выдался тихий. Небо было совершенно безоблачным, и Гималаи искрились на солнце. Люди, которых я встретил, обладали глубокой верой. Всё было так, как должно быть. Священное время текло сквозь чистое пространство. Я провёл рядом со ступой несколько блаженных минут.

И всё же… Счастливые мгновения были прерваны осознанием того, что не всё находилось на своём месте. Я видел перед собой сияющие, высокие Гималаи, но родина тибетцев лежала по другую сторону от них. Все эти люди были беженцами, которые перешли через Гималаи. И даже сам Авалокитешвара был одним из них.

Общественная деятельность Далай-ламы в Индии

Ещё раз обойдя вокруг монастыря, мы посетили школу-интернат Tibetan Children’s Village (TCV) для тибетских детей-беженцев, расположенную примерно в четырёх километрах вверх от Дхарамсалы. Всего в Индии семь школ TCV, и школа в Дхарамсале является их штаб-квартирой. В этих школах обучается в общей сложности пятнадцать тысяч детей – от младенческого возраста до восемнадцати лет, две тысячи пятьсот из которых учатся в Дхарамсале.

Почему это школа-интернат? Потому что большинство родителей этих детей всё ещё находятся в Тибете. Кроме того, многие из этих детей – сироты. Ежегодно Гималаи пересекают четыреста детей-беженцев. Часть из них совершают этот путь вместе с родителями, в то время как некоторых детей родители, оставаясь в Тибете, отдают на попечение другим беженцам, которые помогают им пересечь границу. Часто родители переводят детей через границу, оставляют их, а сами возвращаются в Тибет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация