— Говорю же… О, чуть не забыла, тут у меня письмо от Ильяна для Нилии…
— Что там? — вопросила рыжая, а я уже практически вырывала клочок бумаги из рук сестрицы.
Получив вожделенное послание, я отбежала в сторону, сестры замолчали и с ожиданием смотрели на меня.
— Я не читала, — замотала головой младшая. — Папенька всю дорогу рядом был.
— Он что-то заподозрил?
— Не думаю, но вы же знаете батюшку…
Я кивнула и поскорее принялась читать: «Солнечного дня или Звездной ночи, Нилия, я не ведаю, когда вы прочитаете мое послание, в котором я решил изложить свои чувства и извиниться перед вами. Кажется, нечаянно, но я навлек на вас беду, так как именно из-за меня вам не позволили провести время перед учебой в Крыле. Так что прошу у вас прощения. Хочу сказать, что люблю вас и никогда не забуду! Я не менестрель — слов красивых не знаю, стихов тоже слагать не умею, поэтому прошу принять мое простое признание. На взаимность не рассчитываю, для меня важным будет и то, что вы просто, хоть иногда, вспомните обо мне. Может, мы уже никогда и не встретимся, а может, боги еще когда-нибудь позволят нам увидеться. Я покидаю Западное Крыло, куда отправят, не ведаю. Поздравьте меня с повышением по службе и знайте, что если бы не обстоятельства, то я с радостью назвал бы вас своей женой! С любовью, ваш Ильян».
Я загрустила.
— Как ро-омантично! — шепотом пропела за моим плечом рыжая.
— Ага! — вздохнула Йена.
Я даже не заметила, как сестры подошли ко мне. Тинара обвела нас напряженным взглядом и спросила:
— Ты бы стала его женой?
— Что теперь гадать…
— Ты не ответила на вопрос…
Я задумалась. Ильян мне дорог, но вот замуж? Я же хочу учиться или хотела…
— Понятно, — прервала мои мысленные терзания сестра, — значит, скоро утешишься!
— Конечно, утешится! У нее Андер появился, — сообщила Лиссандра.
— Какой такой Андер? — удивилась Тинара.
Я была настолько изумлена, что не сразу нашлась, что ответить. Лисса между тем рассказала младшей про парней.
— Вот и правильно! — поддержала идею Тинара. — Чего грустить?
— Ага. К тому же в жизни каждой барышни должна быть несчастная любовь, — шепотом поведала Йена.
Мы с сестрами вопросительно глянули на нее, и она с готовностью продолжила:
— Да-да, и не удивляйтесь! Вот у Этель была, у Нилии и у… — Она почему-то на ирну умолкла, но потом закончила: — У Лиссы, да у всех несчастная любовь!
Рыжая с немым изумлением смотрела на Йену, та охотно пояснила:
— Тебя же бросили Руфус и Арлин…
Лисса неопределенно кивнула и выразительно посмотрела на меня. Наши переглядывания заметила Тинара, которая и озвучила нашу догадку:
— А у тебя, Йена, случилась несчастная любовь?
Блондинка нервно огляделась, сглотнула, но ответила:
— Да. Была. Ждана я любила. Помните?
Мы с Лиссандрой снова красноречиво посмотрели друг на друга и сделали вид, что поверили.
— Мне это не грозит! — заявила Тинара. — Буду про вас вспоминать и стараться этого не допустить!
— Пусть тебя хранит Луана, — только и промолвила я.
Про оборотня я больше не спрашивала, зато сестра похвасталась нам, что иллюзии выходят у нее все лучше и лучше. Правда, теперь ей еще и законодательство Норуссии предстоит изучить, ведь тетушка Горана за этим строго следит. В разгар разговора Йена подошла ближе к Тинаре и внимательно оглядела ее.
— Не могу понять, вроде виделись не так давно, но что-то в тебе изменилось…
— Что? — испугалась младшая.
Йена попросила ее подняться и еще раз пристально осмотрела сестру.
— Кольцо. Что на тебе за кольцо? — проговорила она.
Младшая протянула руку.
— Нилия подарила…
Блондинка странно оглядела кольцо, провела над ним рукой, подумала немного и заявила:
— Непростое колечко! Тепло исходит и свет странный….
— Странный? — изумилась я, так как ничего подобного не замечала.
Мы с Лиссой подошли и осмотрели кольцо, но ничего загадочного не разглядели. Снова глянули на Йену. Она кивнула:
— …странный, но зла не чувствуется.
— Йена, а с тобой что происходит? — осторожно поинтересовалась рыжая.
— И мы бы хотели это узнать!
— А уж я как хочу… — грустно заметила Йена.
— Давно это началось? — деловито осведомилась Тинара.
— Уже после приезда в Славенград.
— У тебя дар чувствовать артефакты?
Йена развела руками и нерешительно пояснила:
— Второй раз всего такое чувствую. А первый раз почувствовала амулет, когда мы по музею ходили, думала, что вызывает кто, а все молчали.
— Второй дар? Мамкам скажем? — спросила Тинара.
Мы в задумчивости переглянулись, а Лисса предложила:
— Давайте пока подождем, если Йена еще что сумеет почувствовать, то тогда и сообщим!
На том и остановились.
Последующие седмицы мелькали быстро и суматошно. Днем я трудилась в аптеке, гуляла с тетушками и кузинами по Славенграду, общалась с кузенами, виделась с Латтой, а ночами вспоминала Ильяна. Может, с любовью, а может, это была просто симпатия. Я так и не смогла определиться!
Как незаметно пролетело лето! Еще вчера на улице стояла невыносимая жара, а сегодня уже повеяло холодным осенним ветром. Наступило последнее число рябинника. Я вышла на улицу и почувствовала, что в воздухе уже запахло осенью. Это такой неуловимый, тонкий аромат осеннего леса, грибов и спелых яблок, а еще проливных дождей и холодного ветра.
Я заметно волновалась, ведь нам сегодня предстоял отъезд и обустройство в академии. Я проследила за одиноко летящим по ветру листком какого-то дерева, уже не зеленым, а желтым. Мне нестерпимо захотелось домой, я вспомнила, как приятно гулять по осеннему лесу, вдыхать аромат грибов и влажных от дождя листьев, смотреть, как перелетные птицы собираются в стаи, наблюдать, как вода в реках и озерах становится синей, а по ней плавают, словно маленькие ладьи, желтые осенние листья.
— Нилия, ты уже все собрала? Готова отправляться? — выглянула из аптеки тетя Ратея.
Я кивнула, а про себя подумала: «Какая разница, готова я ехать в академию или нет? Ведь ехать все равно придется!» И мне снова захотелось домой, к родителям, сестре, запаху трав, лугам, лесам, терему, загадкам имения! Но я здесь, в Славенграде, где все чужое, не мое… И чего в Крыле не сиделось? Я загрустила.
В этот момент к крыльцу подкатила карета, а на улицу высыпали кузины с кузенами и тетушки с дядюшкой. Все шумно попрощались, и тетушка Марита с семьей остались на крыльце махать нам на прощанье, напоследок взяв с нас слово как можно чаще навещать их.
