– Никаких сожалений.
Эйдан выключил свет на кухне и пошел за Эммой в спальню. Простыни и одеяло сбились, когда она торопилась открыть дверь. Остановившись у кровати, она испытала приступ стыдливости.
У Эйдана не было с этим никаких проблем. Он снял с Эммы халат, потом расстегнул пуговицы на ее пижаме.
Он раздел ее меньше чем за пять секунд.
Его взгляд был наполнен удовольствием. Эйдан обвел пальцем ее пупок, отчего мурашки покрыли тело женщины.
– Ты замерзла.
Она медленно покачала головой:
– Нет, не замерзла. Просто готова.
Эйдан поднял ее на руки. Когда Эмма прижалась щекой к его плечу и посмотрела ему в лицо, ее сердце сжалось. На долю секунды она увидела в нем того молодого мужчину, который любил ее с неуемной щедростью и страстью.
– Никто не должен об этом узнать, – предупредил Эйдан.
Хотя его слова причинили ей боль, она кивнула:
– Я понимаю.
– Ты предохраняешься?
– Я принимаю таблетки. И никаких проблем со здоровьем.
– Как и у меня. – Он мотнул головой. – Не уверен, что могу ждать.
– А зачем ждать? Мы с тобой хотим одного и того же, Эйдан. Займись со мной любовью.
Он бросил на нее затуманенный взгляд:
– Это просто секс. Не больше, не меньше.
Не любовь. Она поняла его мысль.
– Как бы ты это ни назвал, мне все равно. А теперь, если позволишь, мне нужно освежиться.
Оказавшись в ванной, Эмма оперлась руками о раковину и посмотрела в зеркало. Ее щеки пылали, зрачки были расширены. Не совершает ли она колоссальную ошибку? Может, неправильно делить постель с Эйданом, когда между ними осталось столько недосказанного?
Легкий шум из спальни напомнил ей, что на размышления нет времени. Либо она хочет его, либо нет. Ответ был очевиден.
Эмма потратила пару минут на подготовку, потом открыла дверь и, расправив обнаженные плечи, вернулась в спальню.
Глава 9
Эйдан не мог поверить, что это происходит наяву. Сколько раз за десять лет он представлял себе это… Или видел во сне…
Он был возбужден большую часть вечера. Танец с Эммой оказался для него особо изощренной пыткой. Теперь же, обнаженная и прекрасная, она смотрела на него, не в состоянии скрыть свою нервозность. Эйдан хотел подбодрить ее, но, по правде говоря, не знал, каким образом.
– Ты такая красивая. – Банально. Наверняка мужчины постоянно твердят ей это.
Она обхватила себя руками, словно хотела прикрыться. Ее ноги были длинными, талия узкой, грудь высокой и упругой.
Если бы Эйдан хотел придраться, то сказал бы, что лоб ее немного высоковат по меркам классической красоты… а нос несколько островат. Но эти мелкие недостатки с лихвой компенсировались лицом в форме сердечка, полными розовыми губами и глазами цвета неба.
Эйдан взял Эмму за руку и обнаружил, что она ледяная. Бережно потерев ее, он показал на кровать:
– Мне кажется, что в декабре даже прелюдию лучше проводить под одеялом. Я не хочу, чтобы ты подхватила пневмонию.
– Это ужасно неловко, – сказала Эмма с обезоруживающей прямотой и извиняющейся улыбкой.
Он кивнул:
– Сейчас все станет лучше.
Они нырнули в относительное тепло постели.
Эмма повернулась на бок, глядя ему в лицо. Она разглядывала его с восхищением и осторожностью.
– У тебя, наверное, очень большой опыт, – заметила женщина, выдавая свою досаду.
– Сомневаюсь, что сейчас подходящее время делиться своими сексуальными подвигами. Я прав?
– Да.
В ее позе, во взгляде Эйдан увидел то же самое, что привлекло его к ней еще тогда, в университете. Нельзя было подобрать более подходящее слово, чем «добродетель». Ни одна женщина, с которой он встречался, не казалась такой незапятнанной, такой открытой и теплой.
Хотя Эйдан точно знал, что это лишь оболочка. Эмма способна на обман, как и большинство людей. Он в этом не сомневался, ведь он услышал все от самой Эммы. Даже сейчас воспоминания о крушении его иллюзий саднили в сердце.
Отбрасывая неприятные мысли, Эйдан сконцентрировался на лежащей рядом с ним женщине. Он запустил руку в ее волосы, пропуская пряди между пальцами.
– Мы были такими юными, – вздохнул он. – Я думал тогда, что ты – само совершенство.
– А ты был порывистым, красивым и обходительным. Молодой Хью Грант. Только с восхитительным американским акцентом.
Эйдан ухмыльнулся:
– Возможно, противоположности действительно притягиваются. Меня до смерти пугали твоя родословная и твои великосветские манеры.
Он лениво провел пальцем по ее щеке, по ключице, потом ниже. Резкий вздох Эммы подсказал ему, что даже простое прикосновение действует на нее так же ошеломляюще, как и на него.
Мягко надавив ей на плечо, Эйдан уложил Эмму на спину. Склонившись над ней, он провел ладонью по ее телу. Пышная грудь. Гладкие бока. Плоский живот. Холмик между бедрами.
Не сводя с нее глаз, он проник в глубь ее женского естества. Ноги Эммы беспокойно задвигались, бедра раскрылись в молчаливом приглашении. Было так легко взять то, что она предлагала. Но Эйдан собирался позволить себе только одну ночь восхитительного забытья. А посему нужно двигаться медленно. Нужно растянуть наслаждение, насладиться каждой его каплей, выжать все возможное из того короткого времени, которое им отпущено.
Эмма обхватила его голову, потом ее пальцы коснулись его лба, погладили шею, поиграли с мочками ушей. Эйдана приводил в замешательство тот факт, что даже такие прикосновения заставляют его умирать от желания. Он пульсировал от нетерпения.
«Сделай это. Возьми ее. Сейчас же».
Каждая клеточка его тела призывала к этому. Только нежность, связывавшая их в прошлом, останавливала мужчину.
Он услышал дрожащий вздох Эммы:
– Когда ты прикасаешься ко мне, я словно таю внутри. И так было всегда, Эйдан.
Ее тело не могло притворяться, моментально отзываясь на его ласки. Не мог он ошибиться, чувствуя ее жар, аромат желания, который он безошибочно распознал.
Эйдан намеревался подразнить их обоих долгими минутами прелюдии. Но ради чего? Невозможно хотеть Эмму еще больше. Он был не в состоянии дольше выносить эту пытку. Опираясь на дрожащие руки, он приподнялся и вошел в нее со стоном, выдающим его невыносимое желание. Возбуждение Эммы только усилило его ощущения, моментально вознеся туда, где не хватало воздуха. Боже правый! Либо с его воспоминаниями что-то не так, либо она подсыпала ему в чай афродизиак.
– Черт, Эмма…
