Чем сильнее сияла Эмма, тем мрачнее становился Эйдан. Он не мог ее понять, и это приводило его в ярость.
Он умел видеть людей насквозь. Именно эта способность принесла ему успех в бизнесе. Но Эмма оставалась для него тайной.
Час шел за часом. Эмма ни разу не посмотрела в его сторону. Она смеялась, болтала и танцевала весь вечер. Эйдан подолгу не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что же в ней так привлекает его. Ее классические черты? Золотистые волосы? Женственная улыбка? Видя, как Коннор во второй раз пригласил ее танцевать, Эйдан сжал зубы, но заставил себя успокоиться.
Эмма может танцевать хоть со всеми мужчинами Силвер-Глен. Его это ни капли не волнует.
Сам он не танцевал, только для Миа сделал исключение. Его новоиспеченная невестка светилась от счастья.
– Я уже потанцевала со всеми, кроме тебя, – сказала она, вытаскивая Эйдана в центр зала. – Ты ведешь себя, как Скрудж, сидя в углу. Не заставляй меня упрашивать тебя.
– Даже не мечтаю об этом, – улыбнулся он. – Ты сделала моего брата счастливым.
– Ваша семья была так добра ко мне. Непривычно иметь столько братьев, но мне это нравится.
Миа была исключительной женщиной во всех смыслах слова. Но Эйдан никогда не испытывал к ней ничего, кроме нежности и восхищения.
Даже если бы не было Дилана, он не стал бы ухаживать за Миа. Единственной женщиной, из-за которой Эйдан не спал по ночам, была Эмма Брейтуэйт.
Когда танец закончился, он отвел Миа к мужу. Потом, стараясь делать это незаметно, осмотрелся в поисках Эммы. Ее нигде не было.
Через полчаса, когда стало ясно, что Эмма не в дамской комнате, Эйдан попрощался с новобрачными и с матерью. Если они и заподозрили что-то, то не подали виду.
В фойе Эйдан подошел к стойке регистрации и подарил Марджори – сотруднице, которая знала его еще ребенком – самую обаятельную из своих улыбок.
– Не могли бы вы подсказать, в каком номере Эмма Брейтуэйт? Она ушла, а я не успел с ней попрощаться.
– У меня будут из-за этого неприятности, Эйдан?
– Никаких, клянусь!
Покачав головой, Марджори написала на листочке номер:
– Не заставляй меня жалеть об этом.
– Я буду паинькой.
Она хмыкнула.
– Если дело касается мужчин семейства Каванах, это слово может иметь множество значений. Удачи.
– С кем?
– С красивой английской леди.
– Забудьте об этом, – усмехнулся он, хотя горло его сжалось. – Свадебная лихорадка обошла меня стороной.
Эмма распустила волосы и расчесала их. Сняв чулки и туфли, она свернулась на софе. Хотя этот номер был намного меньше номера Эйдана, он радовал глаз своим комфортом. Чтобы не чувствовать одиночество, Эмма включила телевизор, но отключила звук.
Показывали классический рождественский фильм. Герои повздорили и отчаянно старались игнорировать друг друга на вечеринке. Трудно было не заметить сходство между ними и Эйданом с Эммой. Даже одежда героини была в той же цветовой гамме. Эмма не смогла заставить себя переодеться. Мягкий зеленый бархат поддерживал ее дух и заставлял чувствовать себя женственной.
Раздался стук в дверь. Посмотрев в глазок, она впустила Эйдана. Выражение его лица было непонятным.
– Я думал, что ты разозлишься, – помолчав, произнес он.
– Из-за чего?
– Не прикидывайся дурочкой. Из-за того, что я сказал тебе сегодня утром. О времени моей помолвки.
– Мы оба наделали ошибок, Эйдан. Вряд ли я могу упрекнуть тебя в чем-то.
– Ты вообще нормальная? – вскинулся он. – Почему ты не обзываешь меня последними словами? Не швыряешь в меня чем попало?
– По той же причине, по которой ты сейчас стоишь здесь. – Эмма говорила тихо, но сердце ее при этом обливалось кровью. – Мы не знаем, как нам быть, потому что мы разрушили наше прошлое, но между нами все же существует что-то.
Эйдан сорвал галстук и потер шею:
– Я уезжаю утром.
Эмма с негодованием помотала головой:
– Твою маму это просто убьет. Она с нетерпением ждет, что вся ее семья соберется в Рождество. Пожалуйста, останься! Лучше я уеду!
– И куда ты поедешь?
– Думаю, в Англию.
– Но Миа и моя мать пригласили тебя отпраздновать Рождество.
– Я не член вашей семьи. Но ты-то Каванах, Эйдан. Ты не можешь подвести своих. Они поймут, что ты так и не оправился после смерти Даньелл.
– А почему ты считаешь, что я не оправился?
– Я поняла это по твоему тону. Ты любил ее. И потерял при трагических обстоятельствах. Приезд в Силвер-Глен в рождественские праздники оживил ужасные воспоминания.
Эйдану казалось, что его разрывает на части. Подло сбегать от семьи именно сейчас. Но, видит бог, это единственный выход.
Если он позволит Эмме уехать из Силвер-Глен, это ничего не решит. Он намеренно внушил ей, что все эти годы он горевал по Даньелл. Это было наказание для Эммы. Но почему же ему так гадко?
– Я не могу остаться, – упорствовал Эйдан. – Не хочу.
– Но ты должен! – воскликнула Эмма.
Босиком, с распущенными волосами, она была очень похожа на ту девочку, которую он любил в Оксфорде.
– Ты можешь убедить меня, – нагло заявил он.
Раз уж они все равно никогда больше не увидятся, ничего страшного не случится, если он проведет еще одну ночь в ее объятиях.
Эмма молча смотрела на него.
– Скажи же что-нибудь, – прорычал Эйдан. – Да или нет?
Ее голубые глаза, в которых плескалась боль, изучали его.
– Да.
Облегчение, которое охватило его, странным образом контрастировало с несчастным видом Эммы. Это разозлило мужчину.
– Тебе не обязательно выглядеть жертвой. Если не хочешь меня, так и скажи. Мне не нужны никакие игры.
Она невесело рассмеялась:
– Это не игра, Эйдан, поверь.
Эмма ушла в ванную. Было слышно, как полилась вода.
Он забарабанил в дверь:
– Хватит прятаться от меня, черт бы тебя побрал! И не вздумай раздеваться, это моя работа.
Эмма так неожиданно распахнула дверь, что он чуть не упал. Ее глаза метали голубые молнии.
– Отлично! Делай что хочешь.
Она прошла к кровати и встала спиной к нему, потом перекинула волосы через плечо, обнажив шею.
Пульс ускорился и сводил его с ума. Эйдан быстро сократил расстояние между ними.
– Я не особый поклонник яростного секса, – прошептал он, целуя ее плечо. – Давай забудем обо всем, кроме одного – как доставить друг другу удовольствие.
