Когда волны удовольствия угасли, Оливия откинулась на подушки. Ее кожа блестела от пота. Вес Азиза сверху успокаивал ее, утешал. Азиз поцеловал ее в лоб, а потом в губы и скатился в сторону, все еще обнимая ее за талию, словно не хотел отпускать.
Оливия тоже не хотела, чтобы он разжимал объятия. Совсем недавно она думала, что изменилась, раскрылась, что ее чувства пробудились к жизни. Но все это бледнело перед тем, что она только что пережила. Она не знала, что упускала, в чем нуждалась.
Повернувшись к Азизу, она хотела что-то сказать, но не могла обратить чувства в слова. Но он, видимо, прочитал что-то в ее глазах, потому что притянул ее к себе снова, легким движением, и нежно поцеловал.
Оливия ответила на поцелуй, чувствуя его сердцебиение у своей груди. Иногда слова не нужны. Иногда слов недостаточно для таких переживаний.
Для такого восторга.
Она опустила голову на плечо Азиза, и со временем они оба заснули.
Глава 11
– Медовый месяц? – изумленно повторила Оливия. – Это правда… необходимо?
– Боюсь, что да.
Азиз сидел напротив нее, за столом в одной из малых столовых дворца. Он был одет в темно-синий костюм, волосы все еще влажные после душа, и трудно было поверить, что прошлой ночью они занимались любовью почти до рассвета. Всю брачную ночь напролет. Теперь, в холодном свете дня, все сомнения Оливии вернулись. Азиз снова казался незнакомцем. Она не могла дать ему знать, как на нее повлияла прошлая ночь. Узнай он, наверное, пришел бы в ужас.
– Почему? – спросила она, пока Азиз разливал кофе.
– Нам обоим лучше несколько дней оставаться подальше от посторонних глаз. О заключении брака уже объявили, но имя невесты не оглашали.
– Но все считают…
– Что это Елена. Да, я знаю. – Азиз очень кисло улыбнулся. – Понадобится очень деликатный дипломатический маневр.
– Так как ты собираешься это провернуть?
– Сначала я хочу поговорить с Халилем, организовать освобождение Елены.
– Как будто это так просто!
– Нет, просто необходимо. Теперь я женат, и у него больше нет причин ее удерживать. Надеюсь, он поведет себя разумно и откажется от своей жажды мести.
– Может быть, им движет не месть, – задумчиво сказала Оливия.
Азиз поднял на нее взгляд:
– Что тогда?
– Может быть, он, как и ты, хочет искупить прошлое. Хашем дурно обошелся с вами обоими, с каждым по-своему.
Азиз заметно возмутился:
– Хашем изгнал его, потому что Халиль не его сын!
– Но он считал себя сыном Хашема, и это наверняка глубоко уязвило его. Он потерял все, что знал, Азиз, когда был совсем ребенком.
– Он жил в Америке, купаясь в роскоши, – сухо сказал Азиз. – Прости, но я не могу его пожалеть.
– Я и не прошу его жалеть, – ответила Оливия. – Честно говоря, он мне безразличен. Но… – Она тихо вздохнула, помедлив. – Мне не все равно то, какую роль он играет в твоей жизни. Может, есть способ положить конец этому конфликту, прийти к миру? Не только для Кадара, но и между тобой и Халилем.
Азиз издал недоверчивый смешок:
– Мир между мной и Халилем? Никогда.
– Такое нежелание прощать на тебя не похоже, Азиз, – укорила она.
– Ты не знаешь…
– Чего? Расскажи мне. – Она затаила дыхание. Ей хотелось, чтобы Азиз поделился с ней чем-нибудь личным. Хотелось понять его, помочь ему.
Потому что она влюблялась в него. И не могла остановиться.
– Ничего особенного, – сказал Азиз твердо. – Не важно. В любом случае сейчас не обязательно разговаривать о политике. Несколько дней мы можем просто получать удовольствие.
Оливия кивнула, понимая, что пока надо оставить его в покое.
– Куда мы едем?
– В другую королевскую резиденцию, на побережье. Далеко от всех, очень красивое место. Тебе наверняка понравится.
– У меня нет одежды и косметики.
– Ты получишь все, что нужно. – Он поколебался, не выдавая эмоций. – Если только ты не хочешь вернуться в Париж? Условия нашего соглашения позволят…
– Не хочу, – перебила его Оливия, не желая думать о документах, которые описывали их брак как деловой контракт. – Хотя когда-нибудь придется, мне нужно забрать вещи.
– Конечно. Ты можешь отправиться туда когда захочешь, конечно, если у тебя не будет обязанностей при дворе.
Оливия посмотрела на него, подавляя желание спросить, будет ли он скучать или предпочтет, чтобы она уехала. Может, лучше, если она не будет путаться у него под ногами. Она не знала, что Азиз чувствует, и абсурдно было думать, что он вообще что-то чувствует к ней после того, как шесть лет она просто на него работала. Их отношения, их брак – это нечто совершенно новое и непонятное.
– Значит, решено. – Азиз поднялся из-за стола. – Встретимся в фойе через час. Мы полетим на побережье на вертолете. За дворцом есть посадочная площадка.
Через час они летели в вертолете высоко над пустыней. Арабское море искрилось в отдалении, словно драгоценный камень на солнце. Азиз сказал, что перелет займет не больше часа, и все это время Оливия смотрела в окно, завороженная аскетичной красотой пейзажа. По пустыне были раскиданы большие черные скалы, словно великан разбросал камни.
Когда они подлетели к морю, прорисовалась неровная, неприступная линия побережья. Дворец был спрятан в маленьком заливе, куда можно было попасть только на вертолете или на лодке. И когда Оливия увидела его, у нее захватило дух. Выстроенная из того же мягкого золотистого камня, что и дворец в Сиаде, эта резиденция выглядела совершенно иначе: здание уходило прямо в окружающие его скалы, но над ним к небу поднимались изящные башни.
– Впечатляет? – усмехнулся Азиз. – Я сам был здесь всего раз.
Оливия последовала за ним по ступеням, высеченным в обрывистой скале и поднимавшимся от посадочной площадки к дворцу.
– Почему так мало?
Азиз пожал плечами:
– Ты же знаешь, я старался как можно меньше бывать в Кадаре. Кажется, мы приезжали сюда на какое-то семейное торжество – день рождения отца, насколько я помню. – Его голос звучал безразлично, словно воспоминание ничего не значило, но Оливия не вполне в это верила.
– Расскажи мне о своем отце, – тихо сказала она.
Азиз, шедший на несколько ступеней впереди, явно напрягся.
– Господи, зачем мне о нем говорить? – спросил он после паузы.
Оливия подождала, пока они не добрались до верха крутой лестницы и не оказались перед резной деревянной дверью дворца.
– Потому что я знаю, что у вас были сложные отношения, которые влияют на тебя до сих пор. Я хочу понять…
