За разговором они не заметили, как пролётка к юстиц-коллегии подъехала.
— А мы разве не к себе? — спросил Андрей.
— Был у генерала Куракин или нет — нам то неведомо. Но по-всякому генералу доложиться надо. Он — наш начальник, самолично задание дал, об исполнении мы должны ему доложить. Есть порядок, и его выполнять надо. Скажу по правде: сделал дело — доложи, причём так, чтобы твоя роль видна была, чтобы начальник тебя оценил. Тогда, глядишь, и классом повысят, и должность новую дадут. Скромность — она только девиц украшает.
Доложились генерал-полицмейстеру.
Выслушав доклад, Чичерин заулыбался:
— Был у меня уже Куракин. Доволен князь, говорит — быстро раскрыли кражу, картину нашли. Молодцы! Да что за картина-то? Дорогая небось?
— Тыщу золотом стоит, из самой Голландии привезена. А посмотрели бы сию картину — срамота одна. Бабы голые, в непристойном виде, с чертями!
Чичерин хмыкнул — то ли одобряя, то ли посмеиваясь.
— Ты, Иван Трофимович, сколько в нынешних чинах ходишь?
— Два года как титулярный советник, ваше превосходительство!
— Вот что. Властью, мне данной императрицей, присваиваю классный чин коллежского асессора с жалованьем по штату.
— Премного благодарен, ваше превосходительство!
— Не меня благодари, уж очень князь просил, чтобы отметили старание твоё. А вот с тобой, братец, даже не знаю, что делать. — Чичерин повернулся к Андрею. — Чин свой ты месяц как носишь — сам присваивал, помню. Следующий чин рановато тебе присваивать, хотя работник ты умелый. Вот что, пожалуй, сделаем.
Генерал позвонил в колокольчик. Вошёл секретарь, вытянулся во фрунт.
— Голубчик, принеси ящичек — ну тот, деревянный.
Вскоре вышколенный секретарь торжественно внёс на обеих руках небольшой деревянный ящичек — даже, пожалуй, большую шкатулку. Внешне строгая: ровные, полированные поверхности, сглаженные углы.
Генерал откинул крышку. На зелёном бархате лежал пистолет — тульский, украшенный витиеватой резьбой на стволе и деревянной рукояти.
— Служба у тебя, Андрей, опасная — не всегда за столом. Потому прими награду и используй с умом.
— Рад стараться, ваше превосходительство, благодарю.
Розыскники щёлкнули каблуками сапог и вышли. Пока шли по коридору, Иван Лязгин сказал:
— Одно раскрытое дело — и новый чин. Занятно! Я так служить готов всегда. И тебе повезло. Пистолет хоть покажи!
Они вышли на крыльцо. Андрей открыл шкатулку и достал пистолет. Выглядел он замечательно, а ещё в футляре лежала пулелейка и шомпол. Всё изящной работы.
Иван взял пистолет в руки, повертел, прицелился и щёлкнул курком.
— Хорош!
Андрею послышалась в его голосе зависть. Уложив пистолет в футляр, Андрей взял его под мышку. Розыскники уселись в пролётку и поехали в розыскную экспедицию. Оба были довольны. Славно-то как!
И погода радует. Солнце светит ярко, но уже по-северному не греет — просто тепло. А ведь уже скоро осень — заморосит, туманы лягут. Климат в городе сырой. Да и что ожидать от города, который стоит на болотах да костях крепостных и омывается водой?
В розыскной экспедиции коллеги сразу заинтересовались, что за ящик у Андрея? Пришлось показывать. Пистолет добрых полчаса ходил по рукам, пока все не осмотрели подарок.
— Где взял?
— Чичерин подарил.
— Сам генерал? А за что?
— Кражу с Лязгиным раскрыли.
— У кого?
— У князя Куракина.
— Везёт же некоторым! Ну а Иван Трофимович что получил?
— Внеочередной чин коллежского асессора.
— И молчит! Пошли качать!
Сотрудники бросились к Лязгину и, как тот ни сопротивлялся, подняли его на руки и подбросили три раза. Однако не уронили и поставили на пол бережно.
— С именинников причитается! — заголосили сотрудники.
— Кто бы против? Сегодня после службы угощаю. А сейчас — по местам, хватит отдыхать.
Слушались Ивана беспрекословно. И не только потому, что он старше по должности или чину — опыта у него больше, да и человек он хороший. Строг, но справедлив. И пошутить может, и помочь, но если увидит, что отлыниваешь — берегись. Кто не понял его с первого раза, того Иван переводил в другие отделы. В розыскной экспедиции служили только «пахари», дармоеды не приживались.
Прошло два дня. На третий город был наводнён слухами о двух убитых женщинах, задушенных и сброшенных в Мойку. Розыскники выехали, осмотрели трупы.
Одежда на погибших была целой — не разорванной, как бывает, когда жертвы сопротивляются. На теле — ни синяков, ни ссадин, за исключением следов удавки на шее. Прискорбно, конечно, но город большой, и убийства происходят в нём почти каждый день. То по пьянке в кабаке ножом пырнут, то лихой извозчик на экипаже насмерть собьёт зазевавшегося пешехода.
Розыскников настораживало несколько одинаковых обстоятельств: обе убитые молоды, задушены не руками, а удавкой, и обе найдены в воде.
— Что-то мне это всё не нравится. Чует моё сердце — ещё трупы будут, — поделился Иван Трофимович с Андреем своими сомнениями.
И как в воду глядел. Трупы женщин стали появляться с пугающей регулярностью: почти каждую ночь — новая страшная находка. По городу поползли слухи один бредовее другого — о привидениях, демонах, нечисти из болот, маньяках. Последние были ближе к истине, поскольку розыскники в нечистую силу и привидения не верили.
Экспедиция сбилась с ног, разыскивая убийцу. Жители боялись выходить на улицу даже днём.
Ивана Лязгина вызвал к себе генерал Чичерин.
— Долго будут продолжаться убийства? Слухи дошли до самой императрицы, и она выразила мне неудовольствие.
— Стараемся, ваше превосходительство, но пока ничего.
— Что — даже и зацепки нет?
— Нет, ваше превосходительство.
— Что ты всё заладил — «превосходительство, превосходительство…». Коли не найдём убийцу, меня могут в отставку отправить. И знаешь, что я сделаю в последний момент?
— Никак нет.
— Отправлю в отставку тебя. Землю рой, а убийцу найди! Что у тебя Путилов делает?
— Как и все — ищет.
— Запряги его по полной.
— Мы и так с утра до ночи без выходных всех дворников, трактирщиков, осведомителей опросили — никто ничего сказать не может.
— В городе паника. Даю тебе три дня. Найди — приказываю — нет, даже прошу.
— Будет исполнено.
— Ну, гляди. От поимки злодея не только твоя, но и моя карьера зависит. Да и девок жалко. Ну снимут нас, только ведь злыдень этот не успокоится.
