Они приехали на уже знакомый Ивану и Антону по предыдущим поездкам постоялый двор. Обустроились, расположились.
— Сегодня отдыхаем — все дела завтра. Обогреться и обсушиться надо. Здоровье — оно не казённое, — резонно заметил Иван.
Одежду повесили на спинки стульев и поближе к печи. Сапоги вымыли и тоже к теплу к печке.
А утром выглянули в маленькое оконце и ахнули. Всё вокруг бело — снег выпал. От сверкающей белизны аж глаза заслезились.
— Эх, подождать немного надо было да на санях ехать, — посетовал кучер Антон. — Как теперича назад-то добираться будем?
— Поперва в розыскную экспедицию московскую пойдём. Может, слышали они чего по интересующему нас делу? А нет — так всё равно потом помощь просить надобно. Не сможем мы вдвоём всю шайку повязать. Местных розыскников привлекать придётся.
— А через них слухи не пойдут о том, что мы приехали и зачем?
— Не должно. Другое хуже. Как шайку скрутим, московский обер-полицмейстер может курьера в Петербург послать — дескать, взяли-повязали мы злодеев. А мы вроде как и ни при чём.
— Какая разница, кому слава достанется? Государству же польза!
— Дурак ты, Андрей, хоть и везучий. Кабы не раскрытые тобой убийства да кражи, до сих пор сидел бы ты простым служителем, без чина. Работу мало сделать — её начальству показать надо, чтобы знали: живота своего на службе не жалеешь, хлеб не даром ешь, жалованье получаешь. А уж наградят — хорошо, нет — и так проживём. Понял ли?
— Понял, Иван Трофимович! Спасибо за науку.
С утра — обсохшие, согревшиеся, после сытного завтрака в трактире при постоялом дворе они направились к обер-полицмейстеру Архарову. Конечно, Петербургская юстиц-коллегия главная, и московские чины подчиняются ей. Но проводить расследование и задерживать преступников, вероятнее всего, придётся на земле московской, и потому известить, да, может быть, и помощи просить, придётся именно у москвичей.
В приёмной обер-полицмейстера их встретил секретарь, причём встретил довольно прохладно.
— Мы из Петербурга, я — начальник розыскной экспедиции, надворный советник Иван Трофимович Лязгин, со мной — мой помощник, коллежский секретарь Андрей Михайлович Путилов — с визитом к обер-полицмейстеру по личному поручению императрицы, — довольно официально представился Иван.
Лицо у секретаря Архарова сразу переменилось, он вскочил, быстрым шагом прошёл в кабинет начальника и через минуту пригласил обоих розыскников войти.
Архаров вышел из-за стола; оказывая гостям уважение, пожал им руки и показал на кресла.
— Садитесь, рад видеть петербургских коллег у себя.
Архаров вернулся в своё кресло за столом.
— Замотался совсем, — пожаловался он. — Емельку Пугачёва со товарищи в Москву привезли, всех допросить надо, да с пристрастием. Почти каждый день гонцов к императрице слать приходится.
— Да мы знаем, что злодея поймали, — проговорил Иван, намекая, что он не по этому делу.
— Ага, так вы не по Пугачёву?
— Нет, императрица нам лично поручила дело о фальшивомонетчиках. Мы в Петербурге сбытчиков взяли, следы в Москву ведут — вроде как главарь и типография здесь.
Андрей обратил внимание, что Иван сказал «сбытчиков», хотя сбытчик был один. Но подумал, что Лязгину лучше знать, что и как говорить.
— Боже мой! — Архаров схватился за голову. — Мало мне одного Пугачёва, так ещё и поддельные деньги! — Обер-полицмейстер слишком переигрывал, как самодеятельный актёр. При этом глаза его были внимательными, даже изучающими — как-то гости воспримут его стенания? — Какая помощь нужна? — продолжил он.
— Пока — никакая. Мы только вчера прибыли. Поработаем сами, а потом видно будет. Думаю, помощь попозже потребуется, когда всех подельников придёт пора задерживать.
— В любой момент вы получите всемерную помощь и поддержку, господа, — с облегчением выдохнул Архаров.
Розыскники встали, откланялись и вышли.
— Ну вот, доложились, теперь у нас руки развязаны, — довольно сказал Иван. — Общался я уже с обер-полицмейстером. Мужик толковый, дело своё знает, но хитрый. Не успеешь моргнуть, как вокруг пальца обведёт. Мы раскрутим дело, шайку возьмём, а он так доложит, что это его люди взяли, а мы только помогли слегка. Не удивлюсь, если о шайке фальшивомонетчиков на своей земле он впервые от нас услышал.
Иван с Андреем шли не спеша, повернули за угол, прошли небольшой квартал, свернули в боковую улицу. Каждый раз, сворачивая за угол, Иван мельком оглядывался.
— Кажись, человечек за нами идёт.
— Может, показалось?
— Да нет, Андрей, нечто подобное я предполагал. Я его приметил, когда от обер-полицмейстера выходили. «Хвост» за нами московский начальник повесил.
— Не пойму — зачем?
— Э, не торопись. Человечек тот высмотрит — где проживаем, куда ходим, за кем следим. Москвичам тогда о шайке почти всё известно будет. В решающий момент возьмут сами злодеев. И все лавры — им. Мы чёрную работу сделаем, а они сливки снимут. Сами, дескать, и раскрыли. А мы вроде как и ни при чём, мешались только под ногами.
— Может, по морде ему дать, чтобы отстал?
— Не можно. Во-первых, он на службе, как и ты, а бить сослуживца нехорошо. Во-вторых, Архаров сразу поймёт, что мы догадались о его замысле.
— Чего же тогда делать?
— Сейчас рынок будет, толчея. Затеряемся в толпе, разойдёмся. А потом встретимся на постоялом дворе. Только за собой этого «хвоста» не приведи.
— Я уж постараюсь, Иван Трофимович.
— Вот-вот, постарайся. Смотрю я — ни черта ты ещё в слежке не знаешь, даже «хвоста» за собой не увидел. Да ладно, моя недоработка. Учить вас лучше надо, только вот времени нет.
Они зашли в рынок, оглушивший их шумом. Кричали люди, свиристели дудки скоморохов, мычали коровы, кудахтали куры, со всех сторон Путилова и Лязгина толкали люди.
Иван явно знал это место и, похоже, не первый раз уже пользовался им для подобных целей.
— Расходимся! Выход вон там! — Иван толкнул Андрея вправо. И почти сразу же исчез сам, растворившись в толпе. Андрей восхитился умением Ивана незаметно исчезать — он пока так не мог.
Андрей кинулся в толпу, как в воду, ввинтился в людской водоворот. Сбоку его толкнули, по ноге ударили сумкой, однако он рвался через толпу вперёд, к другому выходу.
За воротами толпа поредела, и Андрей быстрым шагом прошёл к переулку, свернул и обернулся. К его немалому удивлению и разочарованию, «хвост» маячил недалеко. Ивана он упустил из виду, а за Андреем удержался — вцепился, как репей в брючину.
Андрей нарочито пошёл медленно, размышляя, как оторваться от настырного мужичка. Он свернул за угол, прошёл один дом, другой. Слева потянулся забор высотой в рост Андрея. Он ухватился за верх забора, подпрыгнул, подтянулся и перевалил через забор во двор. Тут же присел и затаил дыхание.
