— Молодец, герой! — восхитился Нифонт. — По этому поводу и пригубить не грех.
Нифонт достал из шкафа пузатую бутылку смородиновой наливочки.
— Давай! По маленькой, для аппетита!
Они чокнулись за успехи, выпили, взялись за обильную закуску. Хотя аппетит у Андрея и без выпивки был зверский. Да и Василиса знатный стол накрыть успела.
Воздали должное курице, стерляди да овощам — капустке солёной с яблочками, а потом, как водится, чай с сахаром да с баранками вприкуску.
Наелся Андрей от пуза, вспотел от чая. Веки слипаться стали — сомлел. Нифонт заметил:
— Всё, спать пора. Вишь, гость дорогой почивать желает. Иди, Василиса, стели постелю.
Андрей разделся и лёг в кровать, на перину пуховую — благодать! Ещё бы в баньку, но это уже завтра. С тем и провалился в сон.
А под самое утро Василиса пришла, сбросила ночнушку и — к Андрею под одеяло. Какой уж тут сон, когда молодое жаркое девичье тело под боком? Натешились вдоволь.
Андрей уже придрёмывать в сладостной истоме стал, как Василиса на ушко шепнула:
— А какое ты мне платье на свадьбу купишь?
У Андрея весь сон как рукой сняло. До свадьбы три месяца с небольшим осталось, а денег — кот наплакал.
— А где его берут, платье-то?
Василиса хихикнула:
— Известно где — шьют. Есть и заморские, готовые, но уж больно дороги, да и не по фигуре. Немки да француженки с голландками уж больно тощи. А я хочу, чтобы сидело ладно, чтобы гости любовались мною.
— И сколько же будет стоить пошить хорошо?
— У меня белошвейка хорошая в знакомых есть, у неё закажу. Думаю, рублей десять обойдётся.
Андрей мысленно ахнул. У него жалованье после присвоения чина — шестьдесят два рубля! Причём годовые! Но промолчал. Негоже мужчине ныть да жаловаться на безденежье невесте перед главным днём в её жизни. Но и деньги искать где-то надобно.
Василиса выскользнула из-под одеяла, накинула ночнушку и ушла, чмокнув на прощание в губы. Андрей же так и не смог уснуть до утра.
Едва он переступил порог экспедиции, как сослуживцы дружно закричали:
— К Лязгину, срочно, ждёт!
— Где тебя носит? — вместо приветствия пробурчал Лязгин.
— Так я вовремя, — попытался оправдаться в ответ на незаслуженный упрёк Андрей.
— Знаю, знаю, — махнул рукой начальник экспедиции. — Мы уже и к тебе домой посылали — так тебя дома нет. Да ладно, это пустое. Неприятность случилась, и даже не неприятность — беда. Невестку князя Засекина убили. Чуешь, к чему я клоню?
— Мне расследовать?
— Понял правильно. Происшествие два часа назад случилось. За мной домой карету прислали, а я — за тобой.
— Я же в экспедиции не один, поопытнее есть.
— Ты не увиливай. Князь только тебя требует. По-моему, в дворянских кругах ты приобрёл широкую известность.
— Я не специально.
— Ты ещё здесь? Быстро в дом князя, пока он Чичерину не нажаловался!
— Да я даже не знаю, где его дом!
— На Кронверкском. Тебя сейчас туда наша пролётка свезёт, кучер знает, где это.
Кучер уже поджидал.
— Здравия желаю, Андрей Михайлович! На Артиллерийский остров?
— Знаешь уже? Тогда трогай!
Андрей удобно расположился на сиденье.
Поездка длилась около получаса.
Они подъехали к добротному кирпичному дому, однако не дворцу. Поскромнее. Явно не дворец Потёмкина, ходившего в фаворе у Екатерины, или князя Юсупова.
Едва Андрей доложил о себе лакею, как его проводили на второй этаж, в кабинет хозяина. Пока Андрей поднимался по лестнице и шёл по коридору, он осматривал внутреннее убранство. Дом явно видел и лучшие годы.
В кабинете навстречу ему поднялся пожилой, сухонький хозяин.
— Князь Засекин, — представился он.
— Коллежский секретарь юстиц-коллегии Андрей Путилов, — ответил Андрей.
— Садитесь, — предложил князь. Вёл он себя с Андреем ровно, не нервничал.
«Хорошо себя в руках держит», — отметил Андрей, а вслух произнёс:
— Слушаю вас, ваша светлость.
— Начальник ваш, э-э-э…
— Лязгин, — подсказал Андрей.
— Вот-вот, Лязгин, должно быть, уже сказал вам о скорбном происшествии в моём доме.
— Очень кратко.
— Так вот, за всю историю нашего рода, заметьте — древнего рода — ничего подобного не случалось. Это позор и пятно на чести рода. Я прошу — я требую, чтобы убийство было расследовано в кратчайшие сроки и злодей был установлен.
— Я постараюсь, — скромно ответил Андрей.
Князь кашлянул.
— Мне вас порекомендовали мои друзья, однако же, не скрою, вы меня несколько разочаровали.
— Если не трудно, скажите — чем, ваша светлость?
— Уж больно вы молоды. Я ожидал увидеть человека более зрелого и опытного.
— Спасибо за откровенность. Так, может, мне уйти?
— Нет уж, коли пришли — займитесь делом.
— Может, меня кто-нибудь проводит к месту трагедии?
— Сейчас позову слугу. А у тела убитой — сын, он и расскажет подробности, а меня от них увольте.
Князь отвернулся, стараясь скрыть навернувшуюся слезу, и позвонил в колокольчик. Вошёл слуга в ливрее, довольно преклонного возраста.
— Матвей, отведи… э…
— Андрея Михайловича…
— Да, Андрея Михайловича в комнату сына.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Лакей вышел, дождался, когда Андрей прикроет дверь в комнату князя, и не спеша направился по этажу. У одной из дверей он остановился.
— Здесь, господин.
Андрей постучал и, дождавшись ответа, вошёл.
Огромная комната, посередине — широкая кровать. На ней лежала молодая женщина лет двадцати пяти. Рядом с ней на стуле сидел сын князя. Он был как две капли воды похож на отца, только значительно моложе.
— Здравствуйте, меня зовут Андрей Михайлович, я — служитель розыскной экспедиции, — мягко сказал Андрей. Всё-таки горе у человека.
— Игорь Константинович, — коротко представился сын хозяина. — Так, значит, это вы будете искать злодея?
— Я. И давайте сразу определимся — почему вы считаете, что произошло именно убийство?
— Ну как же! Молодая, здоровая женщина, полная жизни и надежд, внезапно умирает без видимых причин.
— Может, болела чем серьёзным?
— Нет, она была здорова — повторяю ещё раз, никогда ни на что не жаловалась. Потому у нас и возникли подозрения, что её убили.
