Лакей распахнул дверцу и опустил ступеньку. Первым вышел граф, за ним — Андрей.
Лакей уже успел распахнуть двери в дом и полусогнуться в поклоне.
Граф стал подниматься по лестнице на второй этаж, Андрей поспешил за ним. Эх, не успел даже разглядеть убранства первого этажа. В таких богатых домах приближённых к императрице дворян Андрей тоже никогда не был, и ему всё было интересно.
В коридоре второго этажа горели свечи, довольно хорошо освещая убранство. Слева и справа тянулись тяжёлые резные двери с инкрустациями. Строганов постучал в одну из них.
— Графиня, я не один — с гостем. Соизволите нам войти?
Получив разрешение, он махнул рукой Андрею и вошёл сам.
Спальня графини была велика, стены затянуты шёлком. Посредине — огромная кровать, в углу — зеркало, перед которым в кресле и сидела графиня. Андрей почему-то ожидал увидеть зрелого возраста женщину в пышном платье, а оказалось, что она всего лет на пять старше Андрея. И одежды хоть и из дорогих тканей, но никакой пышности в них не было.
Андрей снял шляпу и поклонился, явив собой образец учтивости.
— Познакомьтесь, Екатерина Петровна, со служителем юстиц-коллегии, звать его Андреем. Он будет искать наши ценности и ловить преступников, укравших их.
— Очень рада.
Графиня с любопытством оглядела Андрея, и ему показалось, что в глазах её мелькнуло разочарование. Видимо, она ожидала увидеть более зрелого и опытного мужа.
Андрей кашлянул.
— Прошу вас рассказать о краже.
— Утром я, как всегда, умылась и надела подобающие платью украшения. Они и сейчас на мне. Около пяти часов вечера я поднялась к себе и открыла шкатулку.
Графиня указала на резную шкатулку. Размеры её были довольно велики — не меньше локтя в длину, две пяди в ширину и пядь в высоту. «Да это целый ящик», — подумалось Андрею.
— Вы позволите взглянуть?
Графиня кивнула. Андрей поднял крышку. Естественно, шкатулка была пуста.
— Шкатулка стояла всегда здесь?
— Именно так.
— И она не запиралась на ключ?
— На ней даже замка нет — да и зачем? В этом доме отродясь не было пропаж.
— Опишите ценности.
— Одно колье белого золота, две пары серёг с бриллиантами, небольшая золотая табакерка — её особенно жаль — подарок императрицы, несколько брошей на платье, ну и по мелочи — десятка два перстней и колец.
Андрей аж вспотел. Таких ценностей он никогда не видел, в руках не держал. Вот это вляпался! И назад уже хода нет.
— Нет ли у вас подозрений?
Вмешался граф.
— Если бы были — высек и выгнал бы вон.
М-да, логично.
— Кто отлучался из дома с утра и до пяти часов пополудни?
— Никого.
— Так не бывает — в доме полно слуг.
— Сашенька, — обратилась к мужу графиня, — кухарки ведь ходили на рынок.
— Они сроду не поднимаются на второй этаж и, по-моему, не знают, где твоя спальня.
— А ещё кто?
Граф с графиней переглянулись.
— Никого.
— Так ведь я с его сиятельством сам на карете приехал. А на козлах форейтор был и лакей.
— Они в дом не заходят, — недовольно ответил граф. — Живут во флигеле на заднем дворе вместе с остальной прислугой.
— А кто убирается в спальне графини?
— Есть у нас горничная.
— Мне бы хотелось её увидеть.
Граф позвонил в колокольчик, и довольно быстро вошёл мужчина в ливрее. Для простого слуги он был староват и слишком дороден.
— Матвей, ты уже слышал о нашей беде?
Слуга склонил голову.
— Перед тобой — служитель юстиц-коллегии Андрей. Всё, что он попросит, покажешь, нужных людей найдёшь.
— Слушаюсь, Александр Сергеевич, — слуга снова склонил голову.
«Наверное, управляющий домом», — догадался Андрей.
— Господин Андрей, прошу следовать за мной.
Управляющий вышел, Андрей — за ним.
— Вот свалилось несчастье на нашу голову, — пожаловался Матвей. — Граф-то не сильно обеднеет, однако всю прислугу грозился высечь и выгнать, коли ценности не отыщутся. Ты уж постарайся, голубчик.
— Найди горничную, хочу с ней поговорить.
— Это мы мигом.
Матвей провёл Андрея на первый этаж и усадил в комнате. Однако минуты шли за минутами, а горничная, как и Матвей, не появлялась. Наконец явился Матвей и сконфуженно произнёс:
— Нигде сыскать её не можем! Никак — она украла да с ценностями и скрылась!
В голове у Андрея мелькнуло: «Установлен похититель, только где его, а вернее — её, искать теперь?»
— Матвей, ты давно в доме графа служишь?
— Уж, посчитай, пятнадцать годков. Я ведь из крепостных, в его вотчине под Смоленском жил.
— Всех слуг знаешь?
— А то!
— Как звали горничную?
— Марфа — тоже из крепостных.
— Расскажи мне про неё.
— Двадцать лет от роду, исполнительная, честная. Нет, она взять не могла — не верю. Я ведь её ещё совсем девчушкой помню, её на посылках держали. А уж как повзрослела — в горничную перевели.
— Тогда рассуди сам. Чужой в дом не войдёт?
— Как можно — лакей у входа!
— А чёрный вход для прислуги? Он ведь не охраняется?
— Нет, конечно. Он с заднего двора в дом графский ведёт — для челяди. Так ведь на заднем дворе только свои, все друг друга знают. Чужого бы сразу приметили.
— Ну вот, ты сам и сказал. Чужой в дом зайти не мог — только свой. Стало быть, украл тоже свой. Не знаешь ты своих людей, — укорил Андрей Матвея.
Матвей смутился.
— Каждому в душу не залезешь, правильно говорят: «Чужая душа — потёмки». Только я с каждым, кто в доме работает, не один пуд соли съел и знаю, кто чем дышит.
— Если знаешь, скажи — кто украл?
— Не знаю, — выдохнул Матвей.
— Тогда где Марфа?
Матвей лишь руками развёл.
— У неё знакомые в городе были?
— Нет. Когда ей знакомых заводить, если она с утра до вечера в доме?
Андрей задумался. Служанка исчезла, ценности — тоже… Похоже, она и взяла. Иначе — с чего бы ей исчезать, коли совесть чиста?
— Матвей, а все ли слуги на месте? Может быть, ещё кого-то нет?
— Время позднее, все во флигеле быть должны.
