— Признаться, кое-какие мысли на этот счет у меня появлялись. — Я откинулся назад и устроился поудобнее. — Немного отдает приключенческим романом.
— Нет, я бы так не сказал. — Лаглинь угостился очередной сигареткой. — Все просчитано более или менее правильно. Когда кто-то уничтожает моих людей и унижает меня самого, я должен разыскать этого негодяя и постараться рассчитаться с ним. Ведь мы, китайцы, народ мстительный.
— Но вы же могли прийти не один.
— Мне запретили задействовать людей из общины в силовой части операции. Так что наши противники учли почти все.
— Кроме той самой непредсказуемой глупости. Кто же мог подумать, что мы с вами споемся и начнем работать сообща.
Пример напарника меня вдохновил. Я достал флягу и принялся жадно пить.
— Верно. — Лаглинь прислонился спиной к толстенному стволу и вытянул ноги.
— Если так, то почему бы нам не преподнести заморским дьяволам сюрприз? Навалимся с двух сторон одновременно, глядишь, и получится.
— У меня несколько другое мнение по этому поводу. — Китаец улыбнулся. — Предлагаю ответить на хитрость противника еще большей хитростью.
— Объясните.
— Я войду в дом. Когда меня начнут пеленать, постараюсь убить одного или двоих.
— А если вас тоже убьют?
— Сомневаюсь… нет, даже уверен в том, что этого не произойдет.
— Хотите сказать, что цель их операции — вы?
— У них две цели: вернуть своего беглеца, заодно прихватить меня.
— Решили совместить, чтобы два раза не приезжать?
— Это тоже шутка?
— Тоже.
— Удачная. Сами придумали?
— Где уж мне, — честно сознался я. — А откуда вам стало об этом известно?
— Видите ли, прошлой осенью к американцам перебежал один из наших, а в начале этого года в Макао на меня вышел человек с предложением.
— Перейти?..
— Совершенно верно. Вам, кстати, что-нибудь подобное предлагали?
— Это было давно.
В самом начале девяностых, когда все рухнуло и покатилось в тартарары, один удачно переметнувшийся полковничек ГРУ и в самом деле настоятельно приглашал меня составить ему компанию и украсить собственной персоной службу национальной разведки Турции. Завлекал, сука такая, и соблазнял. Обещал для начала воинское звание юзбаши, то бишь целого капитана, умеренной стоимости домик в предместье Стамбула, соцпакет, страховку, достойную, как он выразился, оплату и прочие приятности. В случае согласия я немедленно получил бы подъемные в сумме аж пять тысяч долларов. Жуткие деньги для бывшего советского человека!
Ответил я, помнится, отрицательно, но в морду этому красавцу не заехал, нельзя было. Так и остался нищенствовать в родной конторе тем же юзбаши, только российского розлива, и, что самое интересное, без малейшего намека на соцпакет.
— Что было дальше? — спросил я.
— Я выслушал его и даже слегка удивился.
— Чему?
— Сумму премиальных мне предлагалось озвучить самому.
— Ух ты! — восхитился я. — А если бы вы запросили миллиард?
— Столько вряд ли дали бы, а вот миллионов этак пятьдесят — запросто. Как я понял, моя скромная персона очень их заинтересовала.
Даже, черт подери, завидно. Лично мне ни одна сволочь не сподобилась предложить больше нескольких штук баксов и халупы на окраине.
— Что было дальше?
— Дальше? — Лаглинь с хрустом потянулся. — Мы договорились встретиться через несколько дней. Я пришел один, как и обещал, а они попытались меня вырубить.
— Без успеха, как я понимаю.
— Совершенно верно. — Китаец поморщился. — К сожалению, никого из них мне не удалось взять живьем.
— Красивая история.
— Не спорю. Однако давайте вернемся к нашим делам.
— Я весь внимание.
— Итак. — Мой напарник загасил сигарету о подошву. — Я прихожу туда и немного свирепствую. Меня, в свою очередь, вырубают током или слегка ранят.
— Рискованно.
— Да бросьте. — Китаец хмыкнул. — Стрелять ребята умеют, к тому же я обещаю сильно не вертеться.
— Тогда ладно.
— Итак, меня спеленают, определят куда-нибудь в относительно безопасное место вместе с первым пленником и поставят охрану. — Старичок улыбнулся так обворожительно, как умеют только китайцы. — Не менее двух человек, полагаю.
— Я начинаю что-то понимать.
— Значит, одного я убью сразу. Плюс пара человек охраны, которыми займусь попозже. Это уже трое. С часовым на крыше разберетесь вы. Итого получается четыре человека как минимум.
— Ну, если так, то я разберусь не с одним часовым, а сразу с двумя. Дождусь смены и…
— Вот видите. Все не так уж и сложно.
— К тому же, прихватив вас, эти ребята немного расслабятся.
— Точно. Будут сидеть и ждать вертолет, а прибудет он, думаю, после полуночи.
— Может, и пораньше, — возразил я. — Ему всего минут двадцать лету, не больше.
— Умница! — заявил мой коллега из Поднебесной. — Как догадались?
— Легко, — с еле заметной гордостью ответил я. — Регулярно слежу за новостями.
Еще Маяковский советовал нам читать вывески. В наше время он воспевал бы Интернет. Лично я залезаю туда чаще, чем отечественный алкаш в гастроном.
К чему это все? Да к тому, что в непосредственной близости к территориальным водам Тиберии второй день продолжаются совместные учения военно-морских сил США и одной маленькой, но очень банановой республики.
Название этого мероприятия, к сожалению, вылетело у меня из головы. Что-то такое мужественное и политкорректное одновременно. Американцы на это дело большие мастера. «Решающая сила», «Стальная воля», «Шок и трепет», «Оргазм демократии» и прочее в том же духе.
Дело очень важное для всех участников мероприятия. Младшему партнеру ласкает самолюбие статус союзника и стратегического кореша Большого брата, а тот получает возможность пошляться по его территориальным водам, все как следует осмотреть и даже пощупать. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг нынешний союзник попытается покинуть стойло демократии и тогда его придется немного поучить уму-разуму.
Так что на границе с Иберией сейчас весело. По морю туда-сюда с серьезным видом шляется целая дюжина кораблей. Штатники прислали разнородный отряд из шести вымпелов. Их нынешний верный союзник и партнер выгнал в море старые ржавые лайбы времен Второй мировой.
Грозно гудят моторами самолеты, порхают стрекозами вертушки, с жуткими, леденящими душу воплями высаживается на побережье морская пехота. Красота! Еще денек, и общий условный враг будет повержен. Куда он на фиг денется.
