Глава 23 КАК ВСЕ МЕНЯЕТСЯ ПОРОЙ
Мужчина, сидящий напротив меня, покачал головой и еле заметно усмехнулся. По виду явный абориген, типичный, можно сказать, мачо местного розлива. Бритая налысо башка, неопрятная щетина. Видимо, хлопец начал отращивать бородку. Здесь она называется испанской, а на бескрайних просторах моего Отечества именуется не иначе как козлиной. Дешевые темные очки на носу, несмотря на полумрак в зале. Майка из серии «Рембо в запое», давным-давно потерявшая свою изначальную снежную белизну, рваные джинсы и нечищеные мокасины на босу ногу.
Этот тип приподнял очки на лоб и легонько мне подмигнул. Вернее сказать, я ему. Потому как именно я был оригиналом, а он — всего лишь отражением в грязноватом, засиженном мухами зеркале на стене.
Жизнь, если кто не знает, — полосатая штука, прямо как та зебра в тельняшке. Никогда не угадаешь, что может случиться в следующий момент.
Возьмем, к примеру, меня. Еще пару-тройку дней назад я кого-то разыскивал, а сегодня сам скрываюсь, и моя физиономия по десять раз на день мелькает по всем программам местного ТВ. Впрочем, уже не совсем моя.
Вся разница между мной и беглым сотрудником ЦРУ Оливером состоит в том, что мне доподлинно известно — спрятаться с концами невозможно. Рано или поздно обязательно отыщут. Чтобы это произошло не сразу, нужно знать, как себя вести. Меня этому в свое время неплохо обучили, а его — нет. В противном случае он действовал бы поумнее. А то раздобыл где-то словацкий, понимаешь, паспорт, перебрался в Южную Америку и засел на окраине миллионного города как тот ребенок в песочнице. Пошляк.
Для того чтобы тебя не сразу отыскали, не надо дергаться, тихариться по темным углам, убегать в непролазные джунгли или съезжать в Антарктиду. Если вы, конечно, не пингвин. Нужно просто стать другим человеком.
Прежний я — ухоженный и избалованный деньгами мужчинка, настоящий топ-менеджер, нынешний — тот самый тип, у которого в кафе сначала берут деньги, а потом уже приносят заказ. Перед тем как выйти на люди, я прежде тщательно укладывал волосенки на голове. Теперь моя башка не нуждается в расческе, потому что на ней нет никаких локонов. Совсем. Позавчера вечером я лично обрил ее, а потом целый день провел на пляже, чтобы лысина покрылась плебейским загаром цвета меди.
Тот джентльмен, которым я был еще недавно, умело пользовался парфюмом. Он сначала брызгал туалетной водой из одного флакончика себе за ушки, а из второго — на одежду, чтобы благородные ароматы смешались.
Надо же, как изменился этот мир! В ревущих семидесятых, по словам моего куратора, так поступали только персоны, отличавшиеся нетрадиционной ориентацией.
Сейчас же я обильно смачиваю лицо и голову мускатным лосьоном, который не очень-то хорошо устраняет запах пота. У местных настоящих мужчин дезодоранты не в моде.
На смену легким льняным порткам, распашонкам и обувке из последней коллекции пришли совсем другие доспехи, которые я уже описал.
Мое левое запястье больше не украшает скромный «Зенит» за двадцать пять тысяч долларов вместе с коробочкой. Теперь я сверяю время по роскошному хронометру стоимостью чуть меньше тридцатки. Пальцы сомнительной чистоты украшают аж два роскошных, почти серебряных перстня, а грудь — массивный крест с распятием.
Вы не поверите, но из пятнадцати человек в здешнем баре средней заплеванности таких персонажей, как я, ровно тринадцать, считая похмельного красавца, торчащего за стойкой.
Я глянул на часы и заорал на весь зал, подзывая официантку. Это прежний я разговаривал очень тихо, почти шепотом и ко мне прислушивались. Теперь же мне приходится верещать как резаному. Никому я не интересен. Ни здесь, ни еще где-либо. Вообще нигде.
Вот и чудно. Самое время поднимать якоря и отчаливать. Если бы все прошло не так, то еще вчера я пересекал бы океан в салоне бизнес-класса воздушного лайнера, жевал что-нибудь вкусненькое и запивал бы охлажденным шампанским.
Сейчас мне придется подбирать несколько другой маршрут и средства передвижения. Сначала автобусом до Венесуэлы, а потом в Европу морем. Только не пассажиром в каюте-люкс, а матросом на какой-нибудь ржавой лайбе под либерийским флагом с вечно пьяным кэпом-норвежцем и пестрой разнородной командой от украинцев до филиппинцев.
Мой запасной паспорт для этого, к сожалению, не подходит. Нужно раздобыть что-нибудь попроще, без лишних виз и прочих наворотов для богатеньких. Новые документы мне должен был передать Мамон из здешней нелегальной резидентуры, вот только оба его телефона молчат, на служебной квартире нет ни души, а адрес в электронной почте стерт.
Значит, случилось что-то, и он начал рубить хвосты. Не спорю, современные средства связи здорово облегчают работу, зато всегда оставляют след. А потому, как только прозвучит тревожный сигнал, первым делом следует похерить все эти новомодные прибамбасы и переходить на старые добрые тайники, сигналы и все такое прочее.
Бандиты и депутаты пересекаются на стрелках, которые постоянно забивают друг дружке. Влюбленные устраивают свидания. Мы же, бойцы невидимого фронта, романтики проходных дворов, рыцари помоек, встречаемся в заранее обусловленном месте и в оговоренное время.
Где-то через полтора часа именно такая встреча и должна состояться. Я узнал об этом вчера около полуночи. Прогулялся на местный автовокзал, посетил сортир сомнительной чистоты и за осклизлой трубой в третьей от входа кабинке обнаружил контейнер с запиской.
Северо-западная окраина города, сквер на площади Сан-Салазар, шестая скамейка слева от памятника. Не припомню, кому он поставлен. Строго с 15.07 до 15.12. Никаких паролей, отзывов и отличительных знаков, из чего следует, что на встречу со мной придет сам Мамон.
Я еще раз полюбовался собственным левым запястьем, увидел время — 13.12, встал, напялил на голову бейсболку, прихватил со спинки стула дрянную матерчатую сумку и двинулся к выходу. До встречи оставалось не так много времени, а мне еще надо было кое-куда заскочить по пути. В аптеку, например, прикупить валерьянки, а то что-то разгулялись нервы.
Глава 24 СВИДАНИЕ ВСЛЕПУЮ
В 15.11 я достал кое-что из сумки, замер за выступом стены, прислушался и принюхался. Тишина, приятный полумрак и вонь, напрочь перебивающая мои собственные парфюмерные ароматы.
Почему я здесь, на чердаке старого дома, у выхода на крышу? Ведь именно в это самое время я должен был быть совсем в другом месте, сидеть неподалеку в сквере на лавочке и беседовать с Мамоном.
В профессии, которая много лет назад выбрала меня, выживают не лихие и отважные, а внимательные и осторожные, болезненно, до паранойи, подозрительные к любой мелочи и доверяющие собственному чутью.
Вчера, точнее сказать, ранним утром сегодня я заскочил на место будущей встречи, осмотрелся и принюхался. Прошелся по аллее и даже посидел на той скамейке, самой что ни на есть обычной. Деревянной такой, с низкой спинкой, достаточно жесткой и в меру грязной.
