Только вот какое дело. Деревьев-то за ней нет. За всеми предыдущими и последующими они имеются, а за этой — ни одного. Получается, на ней я неплохо просматриваюсь с улицы, проходящей за сквером. А еще лучше — с крыши четырехэтажного дома, обычного офисного здания с вывесками у подъезда, консьержем внутри, плоской крышей и также с черным ходом со двора.
Судя по царапинам на замке, его совсем недавно открывали, причем не родным ключом, а отмычкой. Так что ни в какой сквер я, умница, не пошел. Вместо этого устроился в кустиках за домом и принялся ждать.
Опять, скажете, сдвиг по фазе? Ну, не знаю, по мне лучше оставаться жалким живым параноиком, чем превратиться в психически уравновешенный труп.
Лето, жара, к тому же воскресенье. Все нормальные люди наслаждаются сиестой. А тут пустой двор за домом, и я в кустах, как брянский партизан или какой-нибудь мерзкий извращенец. Вокруг ни души.
Хотя нет. В 14.35 два мужичка весьма потасканного вида зашли во двор, помочились на стену и деловито поковыляли дальше. Так, знаете ли, по-русски, что у меня аж слезы навернулись.
В 14.42 забежала на минутку пышная крашеная блондинка бальзаковского возраста, приподняла платье и принялась поправлять колготки. Она довольно быстро закончила свои дела и удалилась, сексуально покачивая кормой.
В 14.47 появился высокий пухловатый юнец. Прическа в стиле афро, пестрая мешковатая футболка, короткие штанцы, недавно вошедшие в моду, потрепанные кеды, рюкзачок за спиной.
Я присмотрелся. Ба, какие люди! Это же мальчуган Како, компьютерный гений и по совместительству верный помощник Мамона. Он подошел к дверям черного хода, немного поколдовал над замком, открыл дверь и вошел.
Я выждал несколько минут и двинулся следом за ним. Осторожно, на цыпочках, поднялся по захламленной лестнице, приоткрыл хлипкую дверцу и оказался на чердаке, загаженном и вонючем. Там я устроился за выступом стены и стал ждать.
15.12 — крайний срок моего прибытия на место встречи. Думаю, сейчас малыш Како смотрит на часы и размышляет, сматывать ли ему удочки или обождать еще минуту-другую.
Ну и Мамон! Назначил старому товарищу рандеву, а сам, такой коварный, не пришел. Зато прислал стрелка. Достать человека, сидящего на той самой скамейке, даже для специалиста средней руки — плевое дело. Тут и оптики никакой не надо.
Вот, значит, как. Получается, здесь, в этом самом сквере, в столице чужой страны и должен был закончиться мой достаточно извилистый жизненный путь. «Поезд следует в тупик, просьба освободить вагоны».
Извините за высокий стиль. Нервы и злость!.. Терпеть не могу, когда кто-то в очередной раз пытается меня грохнуть. Я никак не могу привыкнуть к таким вот милым и весьма частым сюрпризам.
Я достал кое-что из сумки и приготовился.
Кое-что — это оружие. Никому не советую в таких случаях действовать голыми руками, если вы, конечно, не Ой Лаглинь, мой недавний знакомец. Если у вас нет возможности разжиться чем-нибудь огнестрельным, то хорошо иметь под рукой это самое кое-что, убойное в ближнем бою.
В моем случае это почти полуметровая палка из литой резины с бульбочками на концах. Косточка для собаки, килограммовая мечта четвероногого друга с неповторимым вкусом и дурманящим ароматом. Самый крупный экземпляр который мне удалось обнаружить в магазине для животных.
— Какой породы ваша собака, сеньор? — с уважением спросил продавец.
— Ирландский волкодав, — ответил я, перебрасывая с руки на руку эту прелесть.
Серьезная вещь. С такой штуковиной я без страха и сомнения выйду на честный бой и отделаю до полной потери сознания молодого Тайсона и обоих братиков Кличко одновременно. Разумеется, при условии, что их перед этим хорошенько свяжут.
В 15.17 дверь, ведущая с крыши, отворилась. Како положил рюкзачок на пол, повернулся ко мне широченной спиной и склонился над замком.
Я выглянул из-за выступа, потом шагнул вперед, от души размахнулся и врезал ему сверху вниз по левой почке. Он сдавленно застонал и скорчился от боли. Я добавил еще разок по печени, а когда он грохнулся на бок, сорвал с его головы парик и ударил по шее. Аккуратно, можно сказать, ласково, чтобы клиент пришел в себя, но не сразу, а минут эдак через десять. Потом я подхватил этого кабана под мышки и поволок на крышу.
Глава 25 И РОДИНА ЩЕДРО…
Он очухался, но дергаться не стал, просто продолжал сидеть спиной к выступу стены, широко разбросал слоновьи ножищи и сквозь неплотно сомкнутые ресницы наблюдал, как я копаюсь в его вещах.
— Привет, Пакито! — весело проговорил я, но он не ответил.
Я извлек из рюкзака какую-то вещицу, завернутую в кусок фланели, и еще что-то, поменьше размером.
— Что это у нас? — Я принялся разворачивать ткань. — Ничего себе!
С виду длинная дура, нелепый кусок железа, но когда возьмешь в руку, сразу же возникает ощущение, что произрастает эта хрень непосредственно оттуда. Из такого ствола с расстояния в двадцать с копейками метров промахнуться трудно. Для него не проблема и расстояние в пять раз больше. Артиллерийский «Люгер», он же «Парабеллум Р-08 Лонг». Музейный, можно сказать, экспонат, привет из сороковых годов прошлого века. В прекрасном состоянии, ухоженный и явно рабочий.
— Какая прелесть! — искренне восхитился я, сдвинул флажок предохранителя вверх, ухватил пальцами «пуговки» и отвел затвор, досылая патрон в патронник.
Из другого свертка я достал глушитель и подсоединил к стволу.
— Како, малыш, ты как?
— А сам как думаешь? — на чистом русском проговорил юноша. — Тебя бы так!.. — Он зашипел сквозь зубы от боли и прижал локоть к левому боку.
— Не поверишь, но со мной так тоже случалось, — заметил я. — Иногда бывало и побольнее. — Я присел на корточки и достал сигареты. — Покурим?
— А не пойти ли тебе?.. — отозвался он, поморщился и длинно сплюнул в мою строну.
«Молодец, что плюнул. Плевали мы на них». Это не я сказал, а один очень хороший писатель времен моей юности. Вполне боевой, по слухам, был в свое время парнишка.
Второй раз за последнее время меня посылает куда подальше молодой и зеленый как три рубля советского розлива российский военный разведчик. Если честно, это радует. Мы, старики, любим при случае поныть, что на смену нам сплошь и рядом приходят слабаки и женоподобные хлюпики. А вот и нет. Вполне нормальные ребята. Честное слово, ничуть не хуже, чем мы когда-то. И точно такие же дураки.
Что нынешний я делал бы на его месте? Ныл, рыдал, пускал сопли, ползал на коленях и пытался подобраться поближе. Крошка Како с виду совершенно безобидный толстячок, но мышцы у него под слоем жирка как у того медведя, так что в ближнем бою он просто сломал бы меня. Очутиться в объятиях у этого милого юноши все равно, что угодить в камнедробилку.
— Значит, дружбы не выйдет? — грустно спросил я и закурил в одно лицо. — Ладно, пойдем другим путем. — Я поднял его телефон и принялся нажимать на кнопки. Как и следовало ожидать, номеров в памяти не было.
