Рано утром в воскресенье небо затянуло грозными тучами, что, впрочем, никого не удивляло. Пусть ураган прошел стороной, но порывистый ветер, дождь и электрические помехи по всему городу неизбежны, и поэтому, прежде чем погода еще ухудшится, Джинни и Аманда привезли своих мужей грузить тяжелое, а потом Аманда взяла мальчиков и собаку и переправила к себе, чтобы не путались под ногами. Джинни назначили транспортировать Реда и кое-какие кухонные принадлежности на его квартиру и начать обустройство, постановив, что ему незачем смотреть на окончательное разорение дома. Однако он все тянул и тянул с отъездом. Обычно никогда не капризничал, а тут, когда Нора предложила холодные хлопья на завтрак, брюзгливо отказался и потребовал яичницу, хотя яйца уже положили в сумку-холодильник, а сковородку спрятали на самом дне коробки.
– Пап, – начал было Стем, но Нора перебила:
– Ничего-ничего, я скоренько.
Потом он долго ел и все еще сидел за столом, когда приехала Джинни. Ей пришлось ждать, с трудом пряча раздражение, и смотреть, как отец медленно и методично вилкой подносит ко рту крошечные кусочки и жует задумчиво, наблюдая, как Стем и оба Хью ходят мимо и таскают коробки из гостиной в машину Джинни.
– Она постоянно твердит, что ей следовало понять, что я за человек, когда она узнала, что я не сортирую мусор, – жаловался Стему Хью, муж Аманды. – Но интересно, что следовало понять мне, когда она написала такую записку?
Джинни звякнула ключами от машины и спросила:
– Пап, не пора ли нам?
– Мне сегодня приснилось, что дом сгорел, – отозвался он.
– Какой дом? Этот?
– Я видел стропила и вообще весь остов, чего не видел с тех пор, как отец его строил.
– Ну… – Джинни тайком страдальчески глянула на Нору, которая заново заворачивала сковородку в газету. – Но это же вполне объяснимо. – Она чуть пожала плечами и поинтересовалась: – Денни нормально уехал?
– Нет, – ответил Ред, – по-моему, он еще в постели.
– В постели!
– Я к нему постучалась какое-то время назад, и он сказал, что встает, но, видно, опять заснул, – сообщила Нора.
– Ему же не терпелось уехать!
– Спокуха, – раздался голос Денни. – Вот он я. – Он возник на пороге уже в куртке, на каждом плече – по цилиндрической сумке, третья, куда объемистей, стояла в ногах. – Всем доброе утро.
Джинни воскликнула:
– Ну наконец-то!
– Я смотрю, дождя пока нет?
– Только по счастливой случайности, – язвительно бросила она. – Я думала, ты торопишься!
– Я проспал.
– Опоздал на поезд?
– Нет, время есть. – Он повернулся к отцу, который с завидным упорством ловил на тарелке убегавший кусок яичного белка: – Как себя чувствуешь, пап?
– Нормально.
– Волнуешься из-за новой квартиры?
– Нет.
– Кофе? – предложила Нора.
– Не надо, спасибо, попью на вокзале. – Денни помолчал мгновение и спросил: – Мне вызвать такси или как?
Он смотрел на Джинни, но ответила ему Нора:
– Я могу тебя отвезти.
– Да у тебя, похоже, и без меня забот полон рот.
Он снова глянул на Джинни. Та сердито отбросила назад волосы, завязанные в хвост, и огрызнулась:
– А вот я не могу. У меня машина под завязку.
– Мне не сложно, – сказала Нора.
– Готов, пап? – спросила Джинни.
Ред положил вилку, вытер губы бумажным полотенцем и проговорил:
– Как-то неправильно взять и уехать, чтобы остальные тут все разгребали.
– Но нам же надо устраиваться на новом месте. Кроме тебя, никто не скажет, куда положить твои шпатели.
– Господи, да какая мне разница, куда положат мои шпатели? – почти крикнул Ред.
Но все-таки встал, хотя и с трудом, и Нора, шагнув вперед, прижалась к нему щекой:
– Увидимся завтра вечером, папа Уитшенк. Не забудьте, вы обещали прийти к нам на ужин.
– Я помню. – Он снял со спинки стула ветровку и начал надевать, но вдруг замер и уставился на Денни: – Слушай, а тот тип с валторной, это ты подстроил?
Денни удивился:
– Чего?
– Ты все организовал? Вполне представляю. Небось еще и заплатил неплохо! Только затем, чтобы мы все по тебе затосковали.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ну да, – Ред хихикнул, как будто бы про себя, – да, действительно, это было бы полное сумасшествие. – Он надел ветровку как следует, поправил воротник. – И все-таки, не так-то часто качки в спортивных майках слушают классическую музыку.
Денни вопросительно посмотрел на Джинни, но та не обращала на него внимания.
– Все взял, пап? – спросила она.
– Нет, не все, – ответил тот, – но остальное, я так думаю, привезут.
Он подошел к Денни и положил ладонь ему на спину – не то приобнял, не то хлопнул слегка:
– Счастливо тебе добраться, сынок.
– Спасибо. Надеюсь, на новой квартире все сложится.
– Да, я тоже надеюсь.
Ред отвернулся от Денни и пошел из столовой. Джинни и Нора тянулись следом. Денни взял сумку, стоявшую у него в ногах, и направился за ними.
– Скоро увидимся, – сказал в холле Ред обоим Хью. Те как раз опять вернулись за вещами, причем оба уже слегка выдохлись.
Хью, муж Джинни, обратился к ней:
– Уже едете? Думаю, можно бы еще ящик к вам втиснуть.
– Не надо, лучше в грузовик, – отказалась она. – Я уже тороплюсь.
Она миновала его, слегка толкнув плечом, и поспешно догнала отца, будто опасаясь, что тот убежит. Они пробрались между перевязанными марлевыми полотнищами, Стем отступил, пропуская их.
– Мы приедем где-то через час, – сообщил он Реду.
Спустившись с крыльца, Ред остановился и оглянулся на дом. Потом посмотрел на Джинни:
– Вообще-то это был не совсем сон.
– Что, пап?
– Когда мне снилось, что дом сгорел, это был ненастоящий сон. Скорее картинка, какие, знаешь, мелькают перед глазами, когда засыпаешь. Я лежал в постели, и он прямо встал передо мной, этот остов сгоревший. Но я подумал: «Нет-нет-нет, срочно выкинь это из головы! С ним и без нас все будет хорошо».
– Все будет хорошо, – заверила Джинни.
Он повернулся и побрел вниз по мощеной дорожке, а Джинни подождала Денни и Нору и потянулась к Денни через все его сумки, чтобы обнять.
– Скажи дому «до свидания», – велела она.
– До свидания, дом, – сказал он.
