— Пойдем, приятель, мы не можем шататься весь день без дела, — сказал я через несколько минут.
Боб продолжал резвиться, поднимая и опуская лапы во все увеличивающийся слой снега. В конце концов он стал так глубок, что живот Боба покрылся белыми хлопьями.
— Давай-ка назад, — сказал я, хватая Боба и усаживая его на плечо.
Трудность заключалась в том, что снег шел все сильнее, и это задерживало нас. Каждые несколько ярдов я был вынужден останавливаться и смахивать сначала со своих плеч, а потом с шерсти Боба новый слой снега.
У меня был старый поломанный зонт, однако при таком сильном ветре он был почти бесполезен. Через несколько минут я сдался.
— Так не пойдет, Боб. Думаю, нам надо найти тебе одежду, — сказал я.
Стряхнув снег с ботинок, я зашел в небольшой магазинчик неподалеку.
Хозяйка — индианка — пораженно застыла при виде нас. И ее можно было понять. Мы действительно выглядели странно. Однако вскоре она пришла в себя и улыбнулась:
— Вы очень смелые, если гуляете в такую погоду.
— Скорее безумные, — ответил я.
Я даже не знал толком, что именно ищу. Сначала я хотел купить новый зонт, но они оказались слишком дорогими, а у меня была всего горстка мелочи. Потом мне в голову пришла идея, и я направился в отдел с товарами для кухни. Там я увидел рулон небольших, плотных мешков для мусора.
— Это как раз то, что нам нужно, Боб, — сказал я. — Сколько за один мешок? — спросил я хозяйку.
— Я не продаю их по отдельности. Только целым рулоном. Он стоит два фунта, — ответила она.
Я не хотел отдавать так много. Я расстроился, но тут заметил, что на прилавке лежат мешки для покупок.
— А можно взять один из тех? — спросил я.
— Можно, — ответила она. — Пять пенсов.
— Я возьму один, — сказал я. — У вас есть ножницы?
— Ножницы?
— Да, я хочу прорезать в нем дырку.
Она посмотрела на меня так, будто я действительно спятил, но все же прошла за прилавок и достала швейные ножницы.
— Отлично, — воскликнул я.
Я взялся за ближайший край пакета и вырезал небольшой полукруг — размером в голову Боба. Затем развернул пакет и надел его на кота. Самодельное пончо село как перчатка и прекрасно закрыло все тело и лапы.
— А, теперь понятно, — улыбнулась женщина. — Очень умно. Это действительно то, что нужно.
Через пятнадцать минут мы были у станции «Энджел». Некоторые бросали на нас веселые взгляды, но в основном люди были озабочены лишь тем, как бы добраться до пункта назначения.
Я понимал, что, если мы будем стоять на нашей обычной точке под открытым небом, нам придется худо. Тротуар был покрыт грязным снегом. Поэтому мы с Бобом разместились в ближайшем подземном переходе, где пассажиры уже нашли себе убежище.
Я не хотел слишком долго держать Боба на холоде, поэтому постарался как можно скорее продать партию журналов. К счастью, многие, кажется, жалели нас и раскошеливались, поэтому моя стопка быстро уменьшалась.
К полудню у меня было достаточно денег, и мы могли позволить себе передохнуть денек-другой.
— Теперь нам надо только добраться до дома, — сказал я Бобу, когда мы, обдуваемые пронизывающим ветром, пошли к автобусной остановке.
Работа на улицах Лондона действительно напоминала повесть о двух городах. Об этом я задумался несколькими днями позже.
Было обеденное время. Я стоял прямо у входа на станцию «Энджел», Боб сидел у меня на плече, когда я обратил внимание на суматоху у билетной кассы. Какие-то люди оживленно разговаривали с дежурными. Затем, закончив, они направились в нашу сторону.
Я сразу же узнал высокого, светловолосого, слегка взъерошенного человека в центре. Это был мэр Лондона, Борис Джонсон. Он был в сопровождении мальчика — его сына, как я предположил, — и нескольких аккуратно одетых ассистентов. Они двигались прямо к нашему выходу.
— Как насчет «Big Issue», Борис? — спросил я, размахивая журналом.
— Я немного спешу, — произнес он торопливо. — Подождите.
К его чести надо сказать, что он стал рыться в карманах и, выудив горсть монет, вложил их мне в ладонь.
— Ну вот, — сказать он. — Более ценные, чем британские фунты.
Я не понял, что он имел в виду, но все же был ему благодарен.
— Спасибо за то, что поддержали меня и Боба, — сказал я, протягивая ему журнал.
Борис взял его и, улыбнувшись, погладил Боба.
— Какой красивый кот, — заметил он.
— Да, он у нас звезда. У него есть даже собственный проездной.
— Поразительно, — ответил он, прежде чем уйти.
— Удачи, Борис! — крикнул я, когда он исчез из виду.
Глава XVII. Неприятность на улице
Я не хотел показаться грубым, поэтому не стал сразу же проверять, сколько денег дал мне Борис, однако, судя по тяжести монет, их было больше, чем стоил журнал.
— Это было очень щедро с его стороны, да, Боб? — заметил я, быстро спрятав деньги в карман куртки.
Когда же я наконец рассмотрел их, мое сердце дрогнуло.
— О нет, Боб! — воскликнул я. — Он дал мне швейцарские франки! Вот что он имел в виду, когда сказал, что они более ценные, чем британские фунты.
Однако это было не совсем так. Если банкноты можно было обменять почти в любом банке или пункте обмена валют, то монеты — нет. Они ничего не стоили. Для меня, по крайней мере.
Со мной подобное уже случалось. Несколько лет назад я играл на Ковент-Гарден. Какой-то мужчина с гривой седых волос, приятный внешне, вытащил из кармана брюк хрустящую купюру. Она была красного цвета и, кажется, большого номинала, возможно 50 фунтов. Насколько я знал, это была единственная купюру, на которой присутствовал красный.
— Это тебе, приятель, — сказал прохожий и вложил купюру мне в руку.
— Большое вам спасибо, — ответил я.
Я подождал несколько минут, прежде чем он уйдет, и затем рассмотрел купюру внимательнее.
Это были не 50 фунтов. Купюра действительно была красной, но на ней было изображение какого-то бородатого человека, которого я раньше никогда не видел, цифра «сто» и надписи на каком-то языке Восточной Европы. Только одно слово выглядело знакомо — Srbije. Я понятия не имел, откуда она и сколько может стоить. Я собрал свои вещи и пошел в магазин, где, как я знал, обменивали иностранные деньги. Он был открыт допоздна — для туристов.
